Для осознания величия таланта Михаила Александровича Ульянова вовсе не обязательно было пересматривать сотни спектаклей и фильмов, в которых он сыграл и которые поставил. Лично мне хватило одной постановки...

Любовь к Вахтанговскому театру привил мне отец, который буквально за ручку водил меня на вечерние спектакли лет с одиннадцати. Одним из таких спектаклей стала трагедия Шекспира "Ричард III". По тем временам это являлась редкостью - его поставил не главреж Евгений Симонов - монопольный властитель в собственном театре, а специально приглашенный Роберт Стуруа. Постановка была блистательной. Но что мне, подростку, испепеляющий накал страстей в "Ричарде III", по сравнению с которым даже драма Монтеки и Капулетти - в лучшем случае кипяток. "Что ему Гекуба?." Но вот из тьмы выползает горбун-паук - Ульянов, которого таким еще никто не видел. В первый и последний раз за время действа он взывает к Свету и Богу, лишившему его возможности любить и быть любимым. И неудовлетворенная потребность в любви рождает в нем злодея, для которого становится еще более сильной потребность творить зло. Не представляю, что произошло на спектакле с "неподготовленной" отроческой психикой и могло ли такое произойти вообще, но много позже я опознал свое состояние как катарсис. Игра гениального актера как бы подбросила меня на несколько ступенек вверх... На миг я стал чувствующим по-взрослому. Но что самое удивительное, это чувства стало возвращаться ко мне и в другие моменты жизни.

Это не было моей первой встречей с искусством Михаила Александровича. Первая встреча состоялась на спектакле, с которым срослось имя Театра им. Вахтангова, - "Принцесса Турандот" К.Гоцци. Замечательная итальянская комедия масок, еще в 1922 поставленная самим Евгением Багратионовичем. Одна из масок – главный военноначальник Бригелла - была ульяновской. Вы можете представить себя в советские времена советского генерала на маскараде? Так вот, Михаил Александрович сделал все, чтобы это выглядело именно так. Я пересмотрел спектакль более 10 раз: убойные репризы, от которых зал просто захлебывался собственным смехом, обновлялись на каждом спектакле – Ульянов и его коллеги по сцене не скупились на импровизацию. И это при том, что М.А.Ульянову приходилось играть и В.И.Ульянова, партийных и советских руководителей, маршалов Советского Союза… Обычно советским актерам не разрешали, если он выступал раз в роли злодея или шута, сыграть заводского секретаря парторганизации. Для Ульянова делали исключение. Потому что лучше него никто сыграть не мог - ни то, ни другое, ни третье. Даже в те времена, не бедные актерские дарования. Но титаническим это дарование было только у Михаила Александровича и у еще немногих.

Утешить себя можно только одним. Когда уходят просто художники, остаются постановки и роли. Когда уходят титаны, остается сотворенное им искусство. Дар тем, кто когда-нибудь обязательно придет на их место, и распорядится этим даром достойно.

Владимир Кудрявцев