Особенный этот день и для всех, кого смысл этого праздника как-то вообще касается (и не по касательной) – потому что вступает в силу нашумевший новый закон «Об образовании», и что он нам принесет, «расхебывать» предстоит еще, наверное, долго. Сколько бы красивых слов не было написано «за», смотреть на это с оптимизмом как-то не получается. Хотя, конечно, дело не только в законе, но и в той «образовательной политике», которая все более ясно и настойчиво проводится в последнее время – политике развала всего, что еще как-то уцелело и выжило, под лозунги и заклинания о светлом будущем.

Особенно тревожно начинается этот год в вузах – под сокращения и угрозы новых атак со стороны «эффективных менеджеров» под видом «мониторинга эффективности» или еще чего нового (на изобретение очередных «свервыдающихся» идей и затей эти самые менеджеры всегда не только эффективны, но и гиперактивны). 

Но все-таки особенности этого 1 сентября не только тревожат. Для нашей семьи начало учебного года особенно тем, что в ней появился первоклашка. И, в общем и целом, это в первую очередь, все-таки радует. Хотя, и его школьное будущее тоже не может не тревожить. Как сложится его жизнь в этом сложном школьном мире, удастся ли сохранить уже появившийся «вкус» к познанию, как сложатся отношения с учителями и товарищами, наполнится ли для него слово «школа» достижениями и успехами на пути познания мира и себя, или станет символом бессмысленности и абсурдности взрослого мира? 

Школа, в которую пойдет Ярослав – одна из лучших в нашем городе Волжском, да и в области тоже. Сейчас – с углубленным изучением отдельных предметов, а именно – математики и физики. Но такого статуса в новом законе не предусмотрено, и удастся ли школе сохранить свои позиции – не известно. Да и других «неизвестных» предостаточно. Ну что ж, к задачам со многими неизвестными нам не привыкать.

К сожалению, за суетой домашних дел и подготовки к школе не успели в августе заглянуть в наш сад – к воспитателям. Ведь и им сейчас тоже нелегко – они привыкают к новым малышам, которые будут расти на их глазах, которых они будут опекать, чтобы потом снова выпустить в школьную жизнь… Если, конечно, сами выдержат жесткие нагрузки (в первую очередь – бюрократические) и далеко не соответствующие нагрузкам и ответственности зарплаты. 

А с садом и воспитателями нам повезло. Начиная с того, что мы туда вообще попали – просто по очереди, на которую встали, едва оформив свидетельство о рождении. Хотя, очередь подошла рано – в ясельную группу. И первый год в яслях был достаточно сложным. Но, наверное, и он был не лишним – на контрасте с яслями «садиковая» группа сразу стала облегчением. И очень много дала Ярославу. 

Главная ценность детского сада, как мне кажется – это среда общения, прежде всего, с другими детьми. Полноценного, разностороннего, насыщенного самыми разными коллизиями, общения, которого в современной семье взять больше негде. Острую нехватку такого общения я знаю по своему детству, в котором не было детского сада из-за проблем со здоровьем. Я до сих пор хорошо помню, как мы проходили мимо детского сада, я смотрела через забор на гуляющих там детей и завидовала им – их было много и они общались на равных… Мой круг общения сводился к сестре и нескольким соседским девчонкам, которые были старше меня, и не очень охотно брали меня в свои игры. Если бы не сад, среду общения для сына найти было бы еще сложнее – в кружках и секциях на это нет времени, а на детских площадках сложно установить более-менее длительные знакомства, если только не окажется поводов для дружбы между родителями… 

Но, конечно, хорошо, если сад дает ребенку не только среду общения, но и другие возможности для развития. Поэтому, подводя итоги нашего дошкольного детства, попробую вкратце назвать то основное, что дал сыну детский сад, и то, чего мне (как не совсем нормальной маме) не хватало…

Из собственно образовательных результатов особенно ценными для меня были те, что связаны с областями, в которых я сама не очень успешна. Музыкальные занятия – однозначное благо, и с музыкальным руководителем тоже повезло. Хотя, наверное, иногда лучше было бы поменьше репетировать, а побольше давать возможностей поимпровизировать. Но в целом, конечно, это был очень важный опыт – и знакомства с музыкой и звуками, и танцев, и песен, и выступления на утренниках и на смотре художественной самодеятельности (хотя, наверное, сейчас это называется иначе, но призовых мест оркестр нашей группы не получил, поэтому бумажек не было). Рисование: освоенное в саду схематичное изображение человечков (по типу «огуречков») открыло пространство для буйного фантазийно-(не очень )художественного рисования дома (благо, черновики всегда есть и переводить их не жалко). Отдельная благодарность – педагогу со станции юннатов (если память мне не изменяет, Лидии Ильиничне), которая по пятницам в течение последнего года занималась в нашей группе с детьми оригами и рассказывала им про животных. Рассказы про эти занятия всегда были очень позитивные. Поездки на станцию юннатов и в ботанический сад, разные мелкие «музейные экспозиции», представления – все это хотя и не было особенно уникальным (на ту же станцию юннатов и бабушка тоже возила, и по представлениям самым разным много водила), но тоже обогащало необыденный жизненный опыт, и поэтому было ценным. 

Про общение я уже писала, но можно и повторится. Так как ценно оно и само по себе, как опыт взаимодействия со сверстниками, дружбы, симпатий и антипатий, сложных коллизий и неожиданных открытий, и как среда для игры. Читая специальную литературу, я не раз встречала тезисы о кризисы игры в современном дошкольном детстве. Я в этом все-таки не специалист, и не могу точно определить, насколько «полноценной» была игра у Ярослава и его друзей. Но судя по его рассказам и домашним играм, вроде бы с игрой у нас дела сложились достаточно благополучно. Скорее всего, благоприятным для этого были и «материальная составляющая» образовательной среды группы, в которой присутствовало все необходимое (игрушки, костюмы, разные тематические уголки), но не было лишнего (телевизора и компьютера), и такая важнейшая нематериальная составляющая, как психологическая безопасность, основанная на нормальном (которое, увы, не всегда является нормой) доброжелательном и внимательном отношении воспитателей к детям. 

Судя по информационным стендам, занятия у нас были по программе «Развитие» с дополнением программой «Я, ты, мы» (по поводу последней – не уверена в правильности названия). На родительских собраниях воспитатели немного жаловались, что программа сложная… Но от ребенка жалоб на сложность занятий не было. Иногда вообще с трудом удавалось выяснить, что были какие-то занятия – ему интереснее было рассказывать про игры, отношения и другие заметные события. Оценить вклад именно «программных» занятий в саду в развитие сына мне, если честно, очень сложно… Но какие-то моменты, про которые дома как-то речь не заходила, конечно были. 

Утренники – с одной стороны, это несомненная ценность детсадовской жизни, так как вносят в нее важную событийность. С другой стороны – лично мне хотелось бы еще каких-то более свободных форм для событий, в которые могли бы быть вовлечены и дети, и родители. Отдельные моменты такой совместности бывали, но именно как моменты – общий хоровод вокруг новогодней елки, конкурсы для мамы и ребенка к 8 марта… Хотя, пожалуй, и эти моменты были не совсем такой совместности, которой мне бы хотелось – все это были элементы именно представления, «шоу», соревнования, а не какой-то спонтанной активности, у которой нет стороннего зрителя как зрителя или оценщика, а есть только соучастники.

«Вирус» показушности, который так легко дает осложнения в виде самого разного рода «потемкинских деревень» и фальсификаций, прочно засел в нашем образовании. И этот вирус требует не просто утренника, а красивого шоу, в котором дети и воспитатели покажут родителям и начальству, как замечательно они подготовились. Незадолго до выпускного утренника Ярослав пожаловался мне, что они весь день репетировали, и что даже на «просто поиграть» времени не оставалось. Я попыталась обсудить ситуацию с воспитательницей, на что оно сказала: «Но ведь хочется, чтобы все было идеально». Я на это, конечно, возразила что-то о необходимости и о детях тоже подумать… То ли разговор подействовал, то ли просто не было уже такой острой надобности в репетициях, но в следующие дни на радость ребенку им оставляли время на свободное общение. А уж самые распоследние дни в саду, уже после выпускного, были самыми «балдежными» - воспитатели успокоились благополучно проведенным мероприятием, детей не дергали ни на какие занятия, и они могли спокойно наиграться напоследок… 

Еще как маме мне не хватало умения воспитателей помочь детям в конструктивном разрешении конфликтов. В целом в садиковой группе у нас не было слишком проблемных детей, постоянно провоцирующих конфликты. Но папа наш очень опасался, что сын не сможет постоять за себя, поэтому и в секцию «у-шу» его отдал, и при каждом удобном случае напоминал, что в случае чего, надо всегда давать сдачу. А воспитатели это наоборот запрещали… Но и взамен как-то не очень помогали находить мирные выходы из конфликтных ситуаций… 

Вот с такими примерно основными итогами мы выпустились из сада. И уже промелькнуло «переходно-каникулярно-отпускное» лето… За это время Ярослав еще вытянулся и повзрослел, стал более самостоятельным… В школу он хочет, хотя и волнуется, конечно, при мыслях о ней… А мне ничего другого не остается, как надеяться на лучшее в школьной жизни сына.