Родителям детей раннего возраста (1-2 года) нередко приходится сталкиваться с их капризами, упрямством. Как вести себя родителям и что делать с кричащими, топающими, неуправляемыми малышами?- спрашивают посетители сайта.

Причин капризничать и упрямствовать у детей раннего возраста предостаточно. Назовем наиболее типичные из этих причин, а также порекомендуем некоторые способы разрешения и предупреждения ситуаций, ими вызываемых.



Это – самая простая причина, которая лежит на поверхности. Тем не менее, современные родители, склонные «усложнять жизнь», нередко игнорируют ее. Они пытаются отвлечь ребенка от слез, как царевну Несмеяну, самыми немыслимыми развлечениями и забавами. И все безуспешно, покуда не придет бабушка и не скажет: «Да он же у вас устал (хочет есть, приболел, перекутан и т.д.)!» Люди старшего поколения смотрят на жизнь «проще», и иногда этому у них стоит поучиться.

Действия взрослых:
- накормить, напоить, уложить спать ребенка, переодеть его в удобную одежду, оказать ему медицинскую помощь, а иной раз и просто проветрить помещение;
- стараться соблюдать режим дня.



В этом плане возраст от 1 до 3 лет, пожалуй, может конкурировать только еще с одним возрастом – подростковым. Его границы совпадают с двумя возрастными кризисами, главными мотивами которых является обретение малышом независимости и самостоятельности - кризисами одного года и трех лет. Причем, на шлейф первого как бы наслаивается «прелюдия» второго. Капризность и упрямство – спутники любого возрастного кризиса в детстве. В наибольшее степени это относится к детям раннего возраста. Внутренняя кризисность, психологическая противоречивость возраста – глубинная причина негативных поведенческих проявлений малыша.

Примерно в один год ребенок встает на ноги и начинает сам передвигаться на них, одновременно научаясь подчинять себе окружающую действительность «на расстоянии» - при помощи слова. Помните пушкинское: «в самостояньи человека – залог величия его»? Так вот, здесь «самостоянье» нужно понимать буквально. Ребенок уже не привязан ни к кроватке, ни к манежику, ни к рукам взрослого, ни даже к полу, на ограниченной плоскости которого он ползунком первоначально осваивал мир (если ползал). Перед ним открываются поистине грандиозные перспективы. Раньше грозное урчание и стуки из ванной комнаты ввергали в смятение и недоумение: что там? Теперь я сам могу зайти туда и увидеть, что эти звуки издает обычная стиральная машина. Награда за «свободу передвижения» - полученное знание. А ведь родители то ли не замечали моей любознательности, то ли боялись, что я испугаюсь, и поэтому никогда не носили меня на руках в ванную, когда там работает стиральная машина… В подобной ситуации любое посягательство взрослого на завоеванные ребенком «свободы» может встретить отпор в виде непослушания, плача, вспышек гнева.

Девизом кризиса трех лет, который психологи называют кризисом самостоятельности, служит гордое, упрямое и непокорное: «Я сам!». Еще совсем недавно ребенок собирал из кубиков домики, гаражи, железнодорожные станции вместе с папой, а теперь желает делать это в одиночку. Конечно, получается уже не так складно, но что-то получается. В конце концов, папа – рядом, и к нему можно обратиться за помощью. Да он и сам то кубики для устойчивости домика подправит, то дорогу выровняет… Вот только всегда ли уместна эта помощь, зачастую оказываемая «по инерции», «по старинке» - даже если она объективно необходима? Самостоятельные действия ребенка становятся зоной повышенного внимания взрослых. Их можно понять: ведь эти действия распространяются не только на игрушки, а на весь доступный мир, где, помимо игрушек (которые также могут стать источником опасности), существуют ножи и ножницы, выключатели и розетки, кипящие кастрюли и включенные утюги. К этому стоит добавить, что малыши раннего возраста не только рвутся к самостоятельности, но и обожают экспериментировать. Общеизвестный результат детских экспериментов – сломанные игрушки, порванные книжки, разрисованные обои. И взрослые начинают запрещать. Запрет на самостоятельные действия – самый верный способ вызвать упрямство и капризы ребенка.

Ребенок встречает запрет не просто на достижение желаемого, а на активную попытку самоутверждения в новом качестве – самостоятельного, независимого, повзрослевшего человечка. Запрет взрослого для него – отказ очень значимого лица признать себя в этом качестве. Отсюда – и бурная эмоциональная реакция. Но давайте подумаем: разве нельзя подыскать для самореализации ребенка безопасные или даже полезные сферы (в этом возрасте сама сфера не столь уж существенна, главное – самостоятельное действие)? Мама на кухне готовит тесто для пирогов. Так пусть посадит ребенка на стульчик и даст ему в руки кусочки теста. Это ведь замечательный материал для самостоятельного экспериментирования. Этим мама сможет не просто занять ребенка, но и поспособствует развитию у него мелких мышц ручек, внимательности, усидчивости, целенаправленность, простейших навыков «делового общения». А самое важное: даст ему возможность почувствовать себя причастным к «настоящему делу», т.е. ощутить себя «взрослым», к чему он так стремится. И пусть потом не забудет объявить всей семье, что в этих дымящихся, душистых, горячих пирожках есть частица и его вклада.<

Детство в целом – период неодолимого желания быть оцененным. Оцененным тем, кто взрослее, сильнее, умелее, умнее тебя, кто для тебя значим или кого ты просто любишь. Ведь любая оценка – знак твоей собственной значимости в его глазах. Во всяком случае, это всегда лучше, чем недооцененность. Естественно, ребенок в первую очередь стремится получить хорошую оценку. И чем меньше ребенок, тем больше взрослый должен оправдывать это стремление. Возможно, иногда «давая фору», идя навстречу ребенку, положительно оценивая уже саму попытку что-то сделать самостоятельно. Ребенок, чувствующий свою значимость, менее подвержен капризам. Да и занятость самостоятельными делами не оставляет особого времени для них.

Действия взрослых:
- принять как должное возрастной негативизм малыша; понять, что ребенок раннего возраста – уже не младенец, «привязанный» к определенному месту и родительским рукам; признать его право на самостоятельность;
- поощрять позитивные проявления детской самостоятельности, целенаправленно создавать условиях для них; положительной оценкой закреплять каждое даже самое небольшое самостоятельное достижение ребенка (невнимание взрослых к его самостоятельным свершениям также может вызывать капризы);
- строить «деловое» сотрудничество с ребенком, в котором он сможет выполнять те или иные самостоятельные функции;
- избегать навязывания помощи, стремиться предлагать и оказывать ее деликатно или в ответ на непосредственный запрос ребенка; дозировать собственное руководство деятельностью ребенка, рассматривать его сопротивление руководству не как беспричинное упрямство, а как начало самостоятельного действия;
- запрещать только то, что несет угрозу для жизни и здоровья ребенка и окружающих, противоречит общепринятым нормам или выходит за рамки возможного; обязательно мотивировать перед ребенком причины запретов;
- полностью исключить оскорбление достоинства ребенка, которое в любом критическом возрасте переживается особо болезненно и нередко оборачивается еще большей неуправляемостью, капризностью, агрессивностью.



Мы уже видели, что детские капризы вовсе не всегда можно отнести к проявлению негативных черт характера (который к тому же у маленького ребенка еще не сложился). Капризничая, ребенок манипулирует взрослым. В той или иной форме с этим сталкивался любой родитель. Но и в этом ребенка винить не следует.

В режиме «манипулирования взрослым» он привык жить с первых месяцев жизни. Своим криком и плачем младенец стихийно управляет поведением мамы, заставляя ее себя вовремя покормить, переодеть, убаюкать и т.п. И это по-своему очень важно. Не только потому, что ребенок «помогает» взрослому в оперативном уходе за собой. Неосознанно управляя поведением другого человека, он со временем научается управлять и собственным поведением. Однако такое «манипулирование» уместно примерно до наступления 1 года, после чего его место призваны занять иные формы поведения. В известном смысле капризы детей постарше - это своеобразные психологические отзвуки младенчества.

И главная проблема не в том, что дети капризничают, а в том, как относятся к их капризам взрослые. Когда о ребенке говорят «капризный», на самом деле речь идет о результате услужливого потакания взрослыми каждому сиюминутному детскому капризу. Поначалу капризы возникали по случаю, но благодаря упорным усилиям со стороны взрослых превратились в систему. Именно в этом, - а вовсе не в создании для ребенка максимума жизненных благ (это родительский долг!) – корни детской разбалованности. Конечно, для понимания того, что скрывается за данным капризом, родителю необходима не только определенная психологическая культура, но подчас и интуиция. А для выработки оптимальной тактики действий – педагогическая проницательность.

Попробуйте отнестись к реакции вашего ребенка «нестандартно». Нужно попытаться разрушить стереотипный ритуал вашего общения, внеся в него элемент новизны. Не вступайте в «дебаты», не ругайте и не наказывайте, а, например, просто молча проигнорируйте каприз (если это действительно каприз). Ждать, что это сразу возымеет действие, не стоит. Поначалу будут те же бурные реакции. Но со временем, если это станет привычным, ребенок начнет эмоционально оценивать ситуацию более адекватно. К тому же, глядя на вас, он сам будет учиться «брать себя в руки» и укрощать свои эмоциональные всплески. Ему хочется «взрослых прав»? Так пусть видит, каким должен быть настоящий взрослый: достойным, невозмутимым, уравновешенным хозяином положения. Пусть видит, что у вас есть своя позиция. А иметь позицию – и значит быть взрослым. Ясно, что сей премудрости он пока не уразумеет, но демонстрация взрослой позиции отложится в его сознании как некий образец «на будущее». Раздраженными криками мы не успокоим капризное чадо, а лишь уподобимся ему, продемонстрировав свою «слабинку». А дети очень чувствительны к таким демонстрациям. Завоевать уважение ребенка после этого будет нелегко.

Сказанное вовсе не обязывает вас быть «несгибаемым» по отношению к ребенку в других ситуациях. Напротив, общайтесь с ним так, как привыкли общаться. Вы же – мудрый родитель, и оцениваете не ребенка, а его поведение в данном случае. Кстати, проявление различий в вашем отношении поможет ребенку лучше сориентироваться в оценке самого себя.

Молчаливое игнорирование каприза – самый простой, но не единственный прием. Можно сделать нечто неожиданное не только для вашего ребенка, но и для вас самих. Можно, скажем, начать петь, танцевать, читать стихи или… стучать кулаками. Пусть вас не смущает «странность» такого поведения - просто удивление создает очень мощный эмоциональный противовес. Приведу пример из собственной отцовской биографии. Однажды мой двухлетний сынишка своими шалостями отвлекал меня от выполнения какой-то важной работы (источники шалостей и капризов – во многом едины). Я реагировал по-взрослому стереотипно: вначале делал замечания, потом начинал сердиться, что, естественно, только провоцировало дальнейшие шалости (психологи это называют «играми в непослушание»). И тут в какой-то момент меня «осенило»: я подбежал к дивану и стал стучать по нему кулаками, издавая угрожающее рычание. Шаловливый настрой сына как рукой сняло… А я предложил ему совершить те же действия, чтобы изобразить папину «сердитость», сам взяв на себя роль «шалуна», который мешает папе. Шалости переросли в совместную игру, по окончанию которой я снова смог заняться делом.

Однако все это – только тактические ходы. Главный выход – больше и систематичнее общаться с ребенком, ибо именно дефицит общения или его недостаточная содержательность приводит к тем ситуациям, о которых мы говорим.

Действия взрослых:
- попытаться разобраться, что же «хочет сказать» своим капризом ребенок; относится к капризам избирательно – в зависимости от значимости причин, которые побуждают их; реагировать не на капризы, а на их причины;
- не допускать превращения капризов в капризность; игнорировать попытки манипулирования собой; уважать себя – особенно в глазах ребенка: заменой раздражению и гневу должна стать хладнокровная демонстрация позиции;
- помнить что, с одной стороны, безграничное потакание, с другой, - постоянные ограничения ведут к одному и тому же - капризам и упрямству;
- вносить в привычные формы контакта с ребенком элементы новизны и неожиданности;
- не забывать, что ирония и самоирония являются хорошими, хотя и явно недооцененными, методами воспитания.



Простые жизненные наблюдения свидетельствуют: очень часто дети капризничают, чтобы завоевать (иногда в прямом смысле слова – добиваясь своего ценой «войны»!) внимание взрослых. Следует сказать, что в своих капризах дети довольно «избирательны». Они предполагают, чего можно ожидать от мамы, папы, бабушки или дедушки и, как правило, не путаются в своих ожиданиях. Помните у К. Чуковского: «Я плачу не тебе, я плачу бабе!»?

Ребенок при этом далеко не всегда испытывает недостаток заботы и ласки со стороны взрослых. Скорее наоборот, такие капризы более характерны для детей из благополучных и обеспеченных семей. Мамы и папы порой сетуют: «Как же так? Малыш окружен нашим вниманием, купается в нашей любви, а ему все мало: он кричит, плачет, требует, сам не зная чего…». Одна из причин такого поведения нам уже известна: в ребенке просыпается маленький манипулятор, которого будят в нем те же взрослые, добровольно превращая себя в заложников детских капризов. Но существует и другая.

Каприз – это своего рода «проверка на прочность» родительского отношения к ребенку, средство получения новых подтверждений родительской любви, а итоге – и первоначального понимания взрослого. Вы любите меня «беленьким» (так «беленьким» всяк меня полюбит), ну… а «черненьким»? И я «чернею» - начинаю капризничать… Неосознанная мотивировка детского поведения примерно такова, если попробовать передать ее на языке взрослых. Ребенок, конечно, по-своему уверен, что родители его любят. Новые доказательства любви нужны ему лишь для того, чтобы распознать, а есть ли у нее граница? Иными словами, безусловна она, или все-таки - условна? Но если любовь – условна, то это уже не любовь, а что-то иное…Проблема, прямо скажем, «философская» и весьма коварная. С известной точки зрения, каприз ребенка – косвенный, но более надежный способ получить ее решение «на практике», чем напрямую заданные взрослые вопросы: «Ты его (ее) любишь? А за что?». Ибо второй вопрос обессмысливает суть того, о чем задан первый.

Словом, детский каприз – это «разведка боем», разведка секретов взрослой души, способ «выяснения отношений» с ним …Девочка в магазине недвусмысленно дает маме понять, что хочет, чтобы она купила ей эту куклу. «Но у тебя же уже такая есть», - говорит мама и отказывает в покупке. В ответ – слезы и крики. Ведь для малышки может быть важна не столько сама по себе покупка, сколько свидетельство определенного отношения мамы. Ощущение нехватки таких свидетельств способно вызвать каприз. Возможно и другое: девочка требует от мамы повышенного внимания к себе в защитных целях - некомфортно чувствуя себя в магазинной толпе (о «капризах» на публике мы еще скажем несколько слов). В любом случае взрослому здесь нужно найти адекватную форму проявления внимания к ребенку. Ничего страшного, если вы купите ту куклу, которая уже есть у ребенка. Только не превращайте дом в «склад» ваших потаканий детским капризам. Взрослым иногда кажется, что ребенка для полного счастья достаточно задарить. Забывая о том, что главный дар, в котором он нуждается, - это дар человеческого общения. И его размер совсем не совпадает с количеством игрушек, которыми наполнена детская. А там, где это количество перерастает разумное, ребенок может быть не более счастлив, чем наследник Трех Толстяков из сказки Юрия Олеши или маленький герой фильма «Игрушка» с Пьером Ришаром. Но вернемся к новой кукле. Так ли уж плохо, что она – близняшка прежней? Вот именно – близняшка. Разве это не повод предложить ребенку новый сюжет игры и разыграть ее вместе с ним? Хотя в этом возрасте игра существует лишь в зачатке, это создаст дополнительную возможность для общения с ребенком. А именно этого он и ждет от новой куклы, точнее – от взрослого, из рук которого ее получил.

Антуан де Сент-Экзюпери называл человеческое общение роскошью. И, как всякой роскоши, его не бывает много. Мы уже говорили, что раннее детство – эпоха самостоятельности. Годовалого ребенка лишний раз не погладишь по головке: он конфузиться или даже упрямо вырывается. Если, конечно, поглаживание не является знаком похвалы за сделанное дело. В этом возрасте малыш самозабвенно углубляется в мир ближайших бытовых вещей, прежде всего – собственных игрушек, осваивая их функции. Вот он разложил игрушки, сосредоточенно крутит колесики, стучит машинками по полу, ставит кубики один на один, разрушает получившиеся постройки… Пытаясь отвлечь его от этого занятия, мы рискуем встретить резкое эмоциональное сопротивление. Но попробуем перейти в другую комнату. Что сделает ребенок? Правильно: он соберет игрушки и последует туда же, где заново разложит их на полу и спокойно продолжить заниматься своим делом, как бы не замечая нас. Впрочем, если присмотреться внимательнее, нельзя не заметить те выразительные взгляды, которые малыш время от времени бросает на взрослого, совершая свое «священнодейство». Да и много позже уже само по себе присутствие взрослого, даже очень ненавязчивое, незримо сопровождает более сложные самостоятельные свершения ребенка. Восьмилетний мальчик, делая уроки и вполне успешно справляясь с заданием, заявляет: «Мама, ты мне мешаешь тем, что все время уходишь!». Можно ли считать этим капризом?

Возросшая самостоятельность ребенка не только не исключает, но в какой-то мере и усиливает его потребность общаться со взрослыми. Хотя бы – в силу расширения и усложнения круга решаемых им задач, каждая из которых может стать поводом для общения. Взрослые же, как отмечалось выше, часто заменяют такое общение его эрзацами – регламентированием, запретами, навязыванием помощи. И эти эрзацы отторгаются ребенком, который начинает канючить, упрямиться, кричать, топать ножками, а где-то и оказывать физическое сопротивление. Сам факт вступления в контакт с ребенком - еще не гарантия того, что между ним и взрослым завяжется полноценное, содержательное общение.

Вы взяли в руки книжку и читаете ее малышу. Но даже если читать эмоционально, артикулировать слова, интонировать фразы, это может не выходить за рамки монолога, пусть выразительного. Чтобы состоялся полноценный диалог, разыграйте сюжет совместно с ребенком, обсудите его, придумайте вместе новый сюжет на основе прежнего…

Содержательность общения означает не только то, что оно должно быть предметным, сосредоточенном на каком-нибудь деле (рисовании, конструировании, чтении литературы и т.д.), хотя это обязательно. Речь идет о том, что каждый шаг в таком общении должен обеспечивать рост детской самостоятельности путем передачи взрослым ребенку все новых и новых функций в ходе совместного решении тех или иных задач. Сегодня мы рисуем этот самолетик (паровозик, машинку и т.д.) вместе, завтра ты делаешь это сам. Пусть не так красиво, пусть с ошибками, но – сам. И лишь после того, как ты сам это сделаешь, я вновь приду к тебе на помощь. Это должно стать «стратегической» нормой «делового» общения с ребенком, в котором, помимо всего прочего, содержится и способ преодоления различных форм его негативного поведения.

Действия взрослых:
• учитывать, что «выяснение отношений» с близким взрослым является естественной потребностью ребенка, для удовлетворения которой мало одних слов – необходимо содержательно насыщенное деловое общение, где взрослый поможет ребенку «удостовериться» в своей значимости не только для взрослого, но и для самого себя;
• поддерживать детскую потребность в общении со взрослым, помня, что его дефицит или излишняя формализация оборачивается теми же капризами;
• стремиться превратить любое детское занятие в повод для общения с ребенком, постоянно удерживая главную цель – воспитание у ребенка самостоятельности, которой он впервые по-настоящему заявляет о себе как личность.

Не все негативные формы поведения ребенка можно отнести к капризам, хотя внешне напоминают их. Укажем на некоторые из этих форм.

Детский консерватизм. Про ребенка раннего возраста часто говорят: «великий исследователь», «великий экспериментатор» (груды разломанных игрушек – яркое свидетельство его экспериментов). Однако с не меньшим основанием про него можно сказать: «великий консерватор». Маленькие дети очень не любят и раздражаются, когда что-то нарушает сложившийся порядок – часто установленный ими самими. Играя с машинками, дети каждый раз размещают их на дорожке именно в такой, а не иной последовательности, в песочнице они выкладывают именно такие куличики, а не другие. Попробуйте помешать им… Психологи и психоневрологи иногда характеризуют это как «стереотипию» - симптом душевного дискомфорта или даже невроза у ребенка. Вместе с тем это – далеко не всегда так. Под видом подобной «стереотипии» мы чаще сталкиваемся с проявлением обычной психологической характеристики раннего возраста.

В этом возрасте ребенок активно овладевает действиями с предметами обихода: ложкой, карандашом, ножницами, конечно, с игрушками. Все они предполагают заданный обществом, не ребенком придуманный, способ употребления, который диктует определенную последовательность, «технологию» действий. А исследование вещей, эксперименты с ними – лишь попытка ребенка освоить этот способ.

Разумеется, разрушать этот «жизненный уклад» не стоит: тем более, прежде всего мы сами и стремимся к тому, чтобы ребенок научился пользоваться вещами по-человечески, сами учим его этому. А чтобы диктат способа употребления предмета не препятствовал развитию творческого мышления, ребенок подвергает предмет тому же исследованию и эксперименту, т.е. свободно обращается с ним. Хотя и взрослый, уча ребенка правильно пользоваться предметом, может расширить возможности такого обращения: на бумаге можно не только рисовать, но и сделать из нее кораблик или самолетик (точнее - и сделать, и разрисовать), пирамидку можно собирать и в прямом, и в обратном, и в любом ином порядке (но именно – в порядке!) и др. Ребенок не будет сопротивляться этому опыту, а, наоборот, воспримет его с интересом и радостью.

Еще одна причина детского консерватизма кроется в недавнем прошлом ребенка. Подобный консерватизм напоминает ему о «младенческом» режиме жизни, который, благодаря усилиям мамы, также отличался стабильным и выверенным жизненным ритмом, что обеспечивало ребенку необходимую защищенность. Однако и сейчас он не меньше нуждается в ней. А, может быть, - и больше: ведь перед ним теперь целый мир – огромный и неопределенный.

«Капризы» на публике. Весьма распространенное явление, и связано оно с первоначальным вхождением ребенка в тот самый «огромный и неопределенный мир», значительную часть которого занимают другие люди. Как эти люди не похожи на домочадцев, которые разговаривают шепотом и ходят на цыпочках, предугадывают твои желания и нежат тебя в кроватке! Они куда-то спешат, бегут, толкаются, громко разговаривают, а то и кричат (это притом, что дома принято говорить только ласково и вполголоса). Ребенок испытывает стресс, канючит, плачет, кричит… Мама – рядом, но что толку? На улице она так похожа на этих людей – тоже торопится, тоже громко разговаривает. А если и пытается успокоить ребенка, то в ее голосе все равно чувствуется напряжение и тревога. Еще хуже, если мама начинает осуждать малыша: такой большой, а кричишь…

Но есть путь решения проблемы, которые известен многим родителям: взять с собой на прогулку любимую игрушку. Ведь для ребенка она – фрагмент надежного домашнего миропорядка, который гарантирует защиту и спокойствие. В отличие от людей игрушка никуда не спешит и ни на кого не кричит. В критический момент всегда можно перейти в более укромное место (в сквер, в кафе и др.), привлечь внимание ребенка к игрушке и этим успокоить ребенка.

Нежелание посещать детский сад. Это – особая тема, выходящая за пределы темы нашего разговора. Ограничимся лишь одним. Мы много говорим о психологической готовности детей к обучению в школе. Но совершенно очевидно, что наряду с этим существует не менее острая проблема психологической готовности к посещению детского сада. Нужно иметь в виду, что даже при благоприятных условиях посещение детского сада для многих детей является если не травмирующим, то стрессогенным фактором. И это нормально, поскольку оно предполагает временный отрыв от семьи, которая для дошкольника является главным жизненным миром. А взрослые порой принимают эту за каприз. Между тем, заставлять ребенка ходить в садик ни в коем случае нельзя. Ведь там ребенок застает маленькую «модель» того большого общества, в котором ему предстоит жить. Создать позитивный образ этого общества очень важно с самого начала.

Что можно порекомендовать в данном случае? Один из выходов – определить ребенка в детский сад семейного типа. Но прежде следует убедиться, что он действительно соответствует этому названию, т.е. воспитатели там не просто работают с небольшой группой детей, но и удовлетворяют индивидуальную потребность каждого из них в психологической, прежде всего - эмоциональной поддержке. Иногда выручает временное присутствие мамы на занятиях. Можно вообще не отдавать ребенка в дошкольное учреждение. Однако тогда сами родители должны сами полностью обеспечить ребенку прохождение той школы «социальной жизни», которую дети получают в его стенах, - через совместные игры, рисование, лепку, конструирование, знакомство со сказками и т.д. До момента поступления в школу им придется стать полноценным и повседневным партнером ребенка, равнозначным сверстнику, что, разумеется, много сложнее, чем просто «заниматься» с ним чтением, письмом или счетом.



За любым капризом или упрямством, в конечном счете, стоит мотив самореализации, самоутверждения, признания собственной значимости. Именно он движет категоричной просьбой ребенка купить эту, а не ту игрушку, именно он превращает жизнь женщины в бесконечный шопинг, именно он вынуждает богатых мужчин скупать королевские замки, в которых они никогда не будут жить. Увы, все это нередко выливается в фиктивные формы самоутверждения. Выклянченная игрушка получена, но, присмотритесь: так ли уж долго она доставляет радость ребенку? Очень часто к ней быстро пропадает интерес (как и к десяткам пар дорогой обуви или замкам с яхтами – у некоторых взрослых). Избалованность ребенка – как и избалованность взрослого, даже если он собственными усилиями заслужил право баловать себя, - внушает ему лишь видимость своей значимости. Стремление самореализоваться так и находит своего воплощения. И тогда одни капризы порождают другие, в итоге закрепляясь в виде устойчивой черты характера – капризности.

Для того, чтобы предупредить это, как минимум, необходимо помнить, что любая игрушка, любое приобретение, любой подарок открывает для малыша новые горизонты общения (в том числе – «делового») со взрослым, будучи выражением его отношения к ребенку. Все более самостоятельная реализация ребенка в таком общении не оставит шанса возникновению капризности, даже если мы порой будем баловать ребенка избыточными знаками внимания. В конце концов, эти знаки даруют повседневную радость детства и несут память о нем через всю жизнь.

---

На развитие сайта
​