Отзыв В.Т.Кудрявцева на докторскую диссертацию Е.Н.Моргачевой «Компаративный анализ парадигм умственной отсталости в специальной педагогике России и США»

Закладки:
Просмотров: 3 740
- 0

ОТЗЫВ

на диссертацию Е.Н. Моргачевой «Компаративный анализ парадигм умственной отсталости в специальной педагогике России и США», представленную на соискание ученой степени доктора педагогических наук по специальности 13.00.03 – коррекционная педагогика (олигофренопедагогика)

Жанр сравнительно-исторического анализа, который избрала автор рецензируемого исследования, несет в себе существенную трудность для исследователя. Здесь недостаточно лишь проведения тех или иных параллелей через последовательность исторических срезов. Возникает задача поиска оснований для определения этих параллелей, т.е. обоснования их закономерного характера, равно как - и для выделения исторических срезов, которые далеко не всегда воссоздают – да и не должны воссоздавать – эмпирическую хронологию развития изучаемого объекта (иное означало бы совпадение сущности и явления, при котором, по словам Маркса, отпала бы нужда в научном искании). Другими словами, сравнительно-исторический анализ является разновидностью анализа теоретического и не может быть подменен совокупностью исторических описаний, сколь-угодно широких и детализированных.

Сравнительно-историческая работа Е.Н. Моргачевой носит в первую очередь теоретический характер, поскольку содержит в себе попытку не просто «копнуть глубже» в историю двух парадигм умственной отсталости, реконструировать их историческую изменчивость, найти в ней совпадения и расхождения, а выделить причины, точнее – исторические и логические источники происхождения «общего и различного». Насколько мне известно, подобная попытка сделана в сравнительной коррекционной педагогике впервые и, на мой взгляд, она полностью оправдала себя. Попытаюсь мотивировать свою оценку.

Во-первых, диссертантом разработана методология компаративного анализа парадигм умственной отсталости в специальной педагогике России и США. Это сделано в широком междисциплинарном контексте, что отвечает исторической логике развития указанных парадигм. Так, компаративный анализ специально-педагогической проблематики привел диссертанта к необходимости экскурсов в сферу кросс-культурных сопоставлений эффектов коррекционно-развивающей работы с умственно отсталыми детьми, что относится к предметному полю психологии. В целом, если учесть дефицит исследования сравнительного, тем более – сравнительно-исторического характера в области специальной педагогики не проводились (если не считать попыток обобщения зарубежного опыта при его фрагментарном соотнесении с отечественным), то можно констатировать, что в диссертации была поставлена и решалась научная «сверхзадача».

Как отмечает Е.Н. Моргачева, «основаниями и условиями для проведения сравнения выступили: универсальность, инвариантность и одинаковая используемость в научных традициях двух стран основополагающих понятий и терминов; формальная эквивалентность концептов, предполагающая возможность их содержательного и понятийного различия; полное соответствие требованиям выполнения кросс-культурного исследования (в сфере внимания находится один феномен в различных социокультурных ситуациях, используется единый исследовательский инструментарий)» (Автореферат, с. 39). Создается впечатление, что все это выступило в качестве готовых предпосылок исследования. На самом же деле автор осуществил фундаментальную работу, нацеленную на выявление этих «оснований и условий», которые изначально не являлись чем-то самоочевидным, на реинтерпретацю их теоретического содержания.

Во-вторых (и это – следствие первого), результаты исследования Е.Н. Моргачевой способствуют выработке своего рода интернационального (и полидисциплинарного) «языка» для обсуждения проблематики умственной отсталости. Насколько это важно, могу судить по примеру из собственного опыта. Однажды мне довелось присутствовать на семинаре, где обсуждались промежуточные итогам работы по международной программе «Олигофрены Севера». В этой программе принимали участие страны, включающие в себя арктические территории, – Канада, Норвегия, Россия и др. На семинаре речь шла об одних и те же проблемах с использованием одной и той же терминологии, в которую при этом подчас вкладывался разный смысл. Продуктивного диалога не получалось. Конечно, в таких случаях едва ли возможна полная унификация языка, но «взаимоконвертируемость» терминов необходима. Предпосылки для этого созданы в работе Е.Н. Моргачевой.

В-третьих, концепция компаративной репрезентации парадигм умственной отсталости, созданных в России и США, предполагает их рассмотрение с позиций целостной логики экономического, политического, социального, культурного, научного развития этих стран в интервале примерно 150 лет.

Соответствующие особенности иногда трактуются лишь как факторы (пусть важные), влияющие на становление специальных научных теорий и системы их практических приложений. В работе Е.Н. Моргачевой убедительно показано, что они способны выступать в качестве источников как общности, так и различий в теоретических представлениях и вытекающих из них практических следствиях.

Так, к примеру, несмотря на единство ряда исходных посылок, которых придерживались исследователь умственной отсталости России и США, в первом случае доминировал и продолжает доминировать клинический подход, во втором – «психо-социальный» (по терминологии автора), во многом ориентированный на разностороннее включение умственно отсталых детей в различные социальные группы, человеческие общности. За этим стоят различные условия интеграции детей с ограниченными возможности в общество, которые исторически сложились в России и США.

Кстати, этим же объясняется популярность в Новом Свете идей Л.С. Выготского, который, вслед за В. Штерном и А. Адлером, разрабатывал концепцию «социальной компенсации дефекта» и писал о том, что «вероятно, человечество победит раньше или позже и слепоту, и глухоту, и слабоумие, но гораздо раньше оно победит их социально и педагогически, чем медицински и биологически».

В-четвертых, компаративный анализ парадигм умственной отсталости в двух странах позволил автору заново осмыслить периодизацию развития этих парадигм в каждой из них. Речь идет не только о фактических заимствованиях представлений об умственной отсталости, но и более широком культурном диалоге (не всегда явном), в рамках которого эти заимствования стали возможными и оправданными.

В-пятых, компаративная модель исследования оказалась весьма эвристичной в плане обнаружения общих и различных для США и России тенденций развития специального образования, его содержания и форм, а также образовательной политики в данной области.

Анализа процесса становления базы сравнительных исследований в специальной педагогике (гл. 1) отличается содержательностью и корректностью. Присущие им ограничения (отсутствие четких теоретических установок, фрагментарность и др.) не столько вызывают критику, сколько заостряют необходимость в выработке нового сравнительного подхода, который характеризуется автором как компаративный.

Глубокий и разноплановый взгляд на формирование парадигмы умственной отсталости в США (гл. 2) позволяет раскрыть логику этого процесса: от фиксации и попыток решения организационно-педагогических проблем на базе (достаточно узкой) уже сложившихся научных подходов – к разработке психологических концепций умственной отсталости (которые стали преобладающими) и психологических инструментов ее коррекции и далее – к включению проблематики умственной отсталости в широкий контекст социальных проблем, что явилось следствием демократизации американского общества. При этом вплоть до 1960-х гг. в американской психологи отсутствовало определение умственной отсталости.

Автор отмечает двойственность подобного положения дел: с одной стороны, оно значительно затрудняет проведение исследований и диагностику состояния, с другой – способствовало расширению области поиска в изучении проблемы.

Иначе выглядит логика развития парадигмы умственной отсталости в России (гл. 3). Пионерами здесь выступили медики-клиницисты, что в известной степени предопределило доминирование клинического подхода в исследованиях и практическом сопровождении умственных отсталых детей в России. Затем в сочетании с психологическим (в частности, психометрическим) подходом клинический подход вылился в комплексное изучение умственно отсталого ребенка. При этом слабоумных детей начинают обучать не только в лечебных, но и образовательных учреждениях. Соответственно, составляющей комплексной практической работы с ними наряду с клинико-медицинским и психологическим становится педагогический подход, в ряде случаев включающий в себя элементы развивающего обучение (выражение «коррекционно-развивающее обучении» уже давно стало устойчивым в специальной педагогике). В настоящее время все эти три подхода равнопрочно представлены в исследованиях умственной отсталости и практике работы с умственно отсталыми детьми (хотя на разных исторических этапах «судьба» каждого из этих подходов складывалась по-разному, а их соотношение представало в различных формах).

В 4 гл. диссертации, где раскрываются основания и содержание компаративной репрезентации парадигм умственной отсталости в США и России, историческое исследование перерастает в сравнительно-историческое.

В целом, композицию работы следует признать логически завершенной, делающий авторский труд удобным для чтения и понимания прочитанного. Стоит отдать должное масштабности охвата весьма разнородного материала, который вместе с тем структурирован предельно четко. А тщательное отношение к отбору источников, среди которых отсутствуют «проходные» или «дежурные», кропотливость их анализа свидетельствует о высокой исследовательской культуре автора, уровень который за последние годы, увы, не возрастает. Работа читается с живым интересом, в ней есть то, что в художественной литературе называют «интригой».

В ходе ознакомления с текстом диссертации и автореферата у меня возникло несколько замечаний.

Первое. Диссертация Е.Н. Моргачевой представляет собой редкий пример исследования, теоретические основы которого представляют собой «стреляющие ружья», т.е. реально «работают», содержательно задают логику его развертывания, а не просто приговариваются по случаю. На этом фоне включение в их число «философии открытого общества», которая является в большей степени идеологическим жупелом, пришедшим у нас на смену «постановлениям партии и правительства», нежели операциональным теоретическим конструктом, видится избыточным.

Второе замечание. С тезисом об однородности России и США в социально-политическом и экономическом планах, пожалуй, поспорили бы историки, социологи и экономисты. Другое дело, что в этих странах при всей их социально-политической и экономической неоднородности объективно сложились идентичные условия для возникновения и развития парадигм умственной отсталости – не просто сопоставимых, но и демонстрирующих порой удивительное созвучие. Парадоксальность этого факта как раз и развеивается благодаря анализу, который произвел автор.

Третье замечание относится к оценке вклада Л.С. Выготского в разработку междисциплинарной проблематики «аномального детства». В целом, этот вклад охарактеризован в диссертации вполне корректно. Однако с утверждением автора о том, что Л.С. Выготский сформулировал принципы специальной педагогики, едва ли можно согласиться. Это несогласие не умаляет вклада Л.С. Выготского. На самом деле Выготским был выдвинут ряд фундаментальных психологических - относящихся не только к сфере специальной психологии - положений, которые легли (могут лечь) в основу этих принципов. Судя по всему, их и имела в виду Е.Н. Моргачева. Но тогда это следовало бы специально оговорить.

Четвертое замечание. Развитие понятия «умственная отсталость» протекало (особенно в США, впрочем, и в России) в рамках трансформаций представлений о самой природе «аномального детства», порой весьма радикальных. «Дефективный ребенок», «ребенок с дефектом», «дети с ограниченными возможностями», «особые дети», «дети с особыми образовательными потребностями» (термин, который еще законодательно не закреплен в нашей стране)… - этот ряд можно продолжить. Хотелось бы, чтобы автор более подробно проследил влияние этих трансформаций на «судьбу» понятия умственной отсталости.

Автореферат и публикации автора соответствуют содержанию диссертации. Работа Е.Н. Моргачевой полностью отвечает требованиям ВАК РФ, предъявляемым к докторским диссертациям по педагогике.

Его автор заслуживает присуждения ему искомой ученой степени доктора педагогических наук по специальности 13.00.03 – коррекционная педагогика (олигофренопедагогика).

Официальный оппонент
доктор психологических наук,
профессор
В.Т.Кудрявцев

24.05.2011

На развитие сайта

← вернуться