16 сентября 2004 г. в Центре развивающего образования Владимира Кудрявцева состоялся семинар "Психолог практический и практикующий: профессиональная и личностная позиция". С основным докладом выступил В.Т.Кудрявцев.

Докладчику был задан ряд вопросов. Эти вопросы и ответы на них мы публикуем ниже.

Вопрос: Если огрублять, то из Вашего доклада следует, что на пересечении своей профессиональной и личностной позиции психолог с фатальностью становится "сапожником без сапог". Это так?

Ответ: Разумеется, нет. "Сапожник без сапог" - это проявление непрофессионализма и одновременно неумения влиять на свою профессиональную позицию с позиции личностной. Не только в психологии. Психолог должен выстраивать свою жизнь, свой личностный мир, хотя бы не в противоречие тем рекомендациям, которые он дает "обычным" людям. "Исцелися сам", - это относится не только к врачу, но и к психологу. Но проблема тут есть, и даже значительно более сложная, чем известный логический парадокс Бертрана Рассела о деревенском брадобрее. Казалось бы, достаточно разотождествить личность и профессию… Однако в случае с психологом это не так легко сделать.

Мы ведь стоим не у конвейера. Попробуйте представить себе хирурга, который не знает, что такое человеческая боль? Кстати, много ли вы встречали абсолютно здоровых врачей? Конечно, я не стал бы за Фрейдом повторять: "Мой главный пациент – я сам" и уж тем более кичиться этим. Пусть мне об этом скажут коллеги. Супервизороство бывает весьма эффективным. Фрейд учил, что бессознательное невротика лучше всего чувствует другой невротик. Однако это – в обыденной жизни. В профессиональной деятельности это может обернуться грубыми профессиональными ошибками. Конечно же, психолог должен испытывать аффекты, мучительно спорить с самим собой, делать жизненные ошибки (подчеркиваю: в личной жизни, а не в работе с клиентами). И он не может и не должен притязать на полную элиминацию своей личностной позиции.

Ведь в этом случае психолог избирает путь условного самопринятия. А значит, рано или поздно станет вытеснять весь тот негатив, который накопил не только в рамках своих профессиональных занятий. Нужен ли вам консультант, который, с одной стороны, не знает цены человеческим проблемам, а, с другой, поглощен исключительно вытеснением собственных комплексов, порожденных условным самопринятием? Скорее, такой "профессионал" напоминает портрет Сальери кисти Александра Сергеевича Пушкина. Он ничем не лучше психолога, который в ответ на ваши запросы тут же начнет плакаться вам в жилетку по поводу своих сексуальных проблем.

Психолог как Личность, уверенная в своих профессиональных силах, начинается с безусловного самопринятия. В ином случае он едва ли сможет быть полезным людям, если не сказать – наоборот.

Вопрос: А как же критическая оценка своих возможностей?

Ответ: Безусловное принятие – на то и безусловное, что означает принятие всего вашего внутреннего мира, со всеми его "плюсами" и "минусами". А, следовательно, предполагает осознание границы между теми и другими, а вовсе не ее демаркацию. Любая демаркация толкает нас к условности. И осознание этой границы значительно более критично (самокритично), чем в ситуации условного принятия, когда по штампу "минусы" отсекаются", а "плюсы" навязываются извне. Оно становится предпосылкой личностного роста профессионала.

Говоря: "безусловно принимаю" в отношении другого человека, психолог вовсе не утверждает, что испытывает добрые чувства к живодеру или убийце. Просто психолог обязан быть "адвокатом человеческой целостности". Ему противопоказано "абстрактное мышление". "Абстрактное мышление" в смысле Гегеля – автора памфлета "Кто мыслит абстрактно?", блистательно переведенного Эвальдом Ильенковым. Такое мышление, по Гегелю, - признак интеллектуальной ущербности обывательского сознания. Там описывается ситуация, когда ведут на казнь убийцу. "Мерзавец! Как таких земля держит?!", - кричит толпа. Это и есть "абстрактное мышление" - узкое, ситуативное, одногорбое. Абстрагирующееся от всего, кроме того, что находится перед глазами в данный момент или того, что хочется в данный момент видеть. А ведь дамы могут найти убийцу красивым мужчиной…, предупреждает Гегель.

Идея безусловного принятия – один из краеугольных камней психологии как объективной науки и критерий объективности психологической практики. Советская психология претендовала на объективность. Но исходила-то она из идеи условного принятия - не по рождению индивидуума (от природы для нее все были равны), а по результатам его развития. Она определяла ценность этих результатов через их соответствие усвоенным ребенком нормам социального опыта, да еще и понятым через призму определенной идеологии. Впрочем, большинство западных психологических направлений ненамного уходило дальше. Это вело к возникновению пресловутого двойного стандарта. Но замечу, что, например, такие детские психологи, как Эльконин и Запорожец в своей реальной практике работы с ребенком всегда исходили из позиции его безусловного принятия. Они выдавали каждому кучу психологических авансов и не требовали сиюминутной отдачи. Частично это было и в теории, особенно у Запорожца с его концепциями самоценности детства и амплификации (фасилитации, сказал бы Карл Роджерс) детского развития. Если вы раскроете научные дневники Эльконина, то найдет там больше подтверждений этому, чем в его статьях и книгах, где акцентируется идея формирования. Правда, и "формирование" он понимал не так, как его трактуют в учебниках. Про Василия Васильевича Давыдова не говорю – я с ним работал на практике бок о бок. Более "конгруэнтного" психолога я не видел даже среди роджерсианских психотерапевтов. Разве что, сам Роджерс…

Так и безусловное самопринятие является для психолога условием объективного отношения к своим профессиональным компетенциям и возможностям.

Вопрос: Все-таки, гармонизация профессиональной и личностной позиции психолога – это недостижимое должное, или она имеет реальную перспективу?

Ответ: Я знаю очень яркий и счастливый случай такой гармонии – это Роджерс, в чем-то прямой антипод Фрейду. Но я уже писал и сегодня говорил, что Роджерс выполнял Миссию психолога, в которой противоречие между профессиональной и личностной позицией снимается. Возможно, если каждый из нас осознает свою работу как Миссию, это противоречие будет снято в принципе. Проблема – лишь в одном: под такую Миссию в каждом отдельном случае нужно найти отдельного Роджерса.

А если серьезно – для этого психолог должен решить единую задачу (именно единую, а не несколько разных, хотя и взаимосвязанных): (1) безусловно принять самого себя; (2) безусловно принять другого человека; (3) помочь другому безусловно принять себя; (4) содействовать его безусловному принятию ближайшим (значимым) окружением. Но для этого нужно, чтобы само это окружение утвердилось в необходимости безусловного самопринятия. Все эти моменты прекрасно артикулировал тот же Роджерс.

Но вся эта "идеальная цепочка" может порваться в первом же звене. Если на месте живой Личности психолога, искренне ищущей и открывающей значимое новое (значимое, как минимум, для двоих людей) окажется "работник с человеческим материалом" (выражение Виктора Слободчикова). Такая, знаете ли, ходячая поваренная книга о том, как не "переперчить" эмоциями рациональное решение, что подавать на десерт после душевного кризиса и т.п. Кстати, очень часто от психолога люди ждут именно этого и в итоге не получают адекватной помощи, поскольку это противоречит самому ее смыслу. Тут повинны и сами психологи, которым, видимо, не давали покоя лавры педагогов и которые снабжали население, по сути, квазипедагогическими рекомендациями. Кроме того, такие услуги было удобно поставить "на поток", создать иллюзию их эффективности и получать от этого неплохой доход.

Вопрос: Так в чем же смысл психологической помощи?

Ответ: В том, чтобы помочь человеку осознать целостность своего внутреннего мира (это и есть задача психолога-практика). А это значит – содействовать в открытии необыденных измерений этого мира. Тех, о существовании которых человек даже не подозревал (включая измерения трансперсональные, а эта область Личности много шире той, что относится к ее жизненным инструментам под названиями "организм" и "среда", она – в тенденции бесконечна.). Или подтолкнуть человека к переоткрытию уже освоенных "территорий Я", которые нуждаются в безусловном принятии заново. Это можно сделать, лишь "спровоцировав" работу человеческого воображения силой своей собственной фантазии. Поэтому воображение, на мой взгляд, – не только универсальная способность человека, но и ценнейшее профессиональное качество практического и практикующего психолога. Приходится констатировать, что его развитием мало занимаются в системе профессиональной подготовки и переподготовки психологов. Центр развивающего образования, под эгидой которого мы проводим этот семинар, как раз и пытается посильно решать эту задачу.

Вопрос: Всем известно про биоэтические проблемы (генная инженерия, клонирование и др.). Существуют ли психоэтические проблемы?

Ответ: Сложный вопрос… Я бы сказал так: если психолог профессионально делает свою работу, никаких особых психоэтических проблем, во всяком случае, по аналогии с биоэтическими, не возникает. В этом проявляется принципиальное различие профессиональной позиции психолога и профессиональной позиции биолога, оно – в их расстоянии до личностной позиции. В первом случае это расстояние – кратчайшее, хотя это явно не прямая. А личность (не моральные кодексы) и есть предельная этическая инстанция человека. Позиция настоящего профессионала подконтрольна его Личности, тем более когда "объект" твоего профессионального усилия – иная Личность. Там где любой иной специалист должен заглянуть в моральный кодекс (иногда не помешает и знакомство с уголовным), психолог прислушивается к себе и к другому.

Однако биологические разработки все чаще затрагивают фундамент феномена Живого, феномена Жизни, смыслопорождающим ядром которого является разумная жизнь. Поэтому решение биоэтических проблем будет зависеть от степени сближения профессиональной и личностной позиции биолога. Именно их расхождение, обретающее внешнюю форму "сциентизма", привело к тому, что проблемы биоэтики первыми принялись наиболее эмоционально обсуждать не биологи, а публицисты, философы, иные сторонние аналитики. Впрочем, так бывает всегда. Специалисты "безусловно принимают" созданные ими же проблемы, как правило, последними. Они слишком хорошо знают и точно оценивают реальную ситуацию с высот своей профессиональной позиции.

Заявки на семинары по развитию профессионального воображения практических и практикующих психологов можно направлять по e-mail: vtkud@mail.ru.