«Синее поднялось, поднялось и упало. Острое, тонкое свистнуло и вонзилось, но не проткнуло. Ухнуло по всем концам. Густокоричневое повисло будто навеки. Будто навеки повисло. Будто, будто, будто. Будто. Шире разведи руками. Пошире, пошире. А красным платком закрой свое лицо. А, может быть, оно вовсе еще не сдвинулось, а сдвинулся только ты. Белый скачок за белым скачком. А за этим белым скачком еще один белый скачок. Вот нехорошо, что ты не видишь мути: в мути-то оно и есть. Отсюда все и начинается. Треснуло.»

Не правда ли, похоже на мазки кисти?… Действительно, автор (по некоторым данным – переводчик) этих строк-мазков – художник Василий Васильевич Кандинский, а сами строки – из удивительной редкой книги, которую мне довелось держать в руках еще школьником. Она называется «Звуки», издана в Мюнхене в 1913 г., ксилографическая печать. В ней – белые стихи и литографии. Собственно, это - даже и не иллюстрированная книга для чтения, но и не альбом с подписями под иллюстрациями.

Совершенно особый, синтетический, жанр,  придуманный в начале прошлого столетия во Франции и носящий название Livre d’artiste, хотя сам Кандинский не относил свое произведение к нему. Потом, уже во второй половине XX века, этот жанр «переоткрыли»  в Англии под именем  Artist’s book, а позднее и в России, под тем же именем – «Книга художника».

Любой творческий синтез тем и отличается от покрывала из подручных лоскутов, даже искусно сшитого, что изначально задумывается и создается в виде «нового качества», не сводимого к комбинации старых, известных. Так произошло и с Livre d’artiste. Как ни странно, идея  Livre d’artiste пришла не к художникам, издателям или книгопечатникам. Скорее, поначалу это был, говоря современным языком, «маркетологический ход», который первым предпринял Амбруаз Воллар, торговец произведениями изобразительного искусства в целях «продвижения» своего товара. Вскоре за ним последовали многие.

Едва ли от этого начинания ожидали какого-то сверхприбыльного коммерческого эффекта: тираж Livre d’artiste, как правило, не превышал 200-300 экземпляров. Но новая форма презентации «товара» была найдена. Очень быстро поняли, что в ней – и новая «эстетика», новая форма кристаллизации художественного сознания. (Отличный пример того, что и «продажа рукописи» требует вдохновения.) И тогда художники сами потянулись к ней. В коробочкb или футляры с несброшюрованными листами они упрятывали удивительные миры, не срисованные, не списанные с текстов, а несущие в себе то, что из них можно вычитать только глазами художника.       

Так что же там, в коробочке? Об этом можно узнать, посетив выставку «Книга художника/Livre d’Artiste. Испанская коллекция. Пикассо, Дали, Миро, Грис, Тапьес, Клаве. Из собраний Георгия Генса и Бориса Фридмана», которая открыта для посетителей  Пушкинского музея с 1 февраля по 25 марта. В том числе – пронзить по линии парадоксального взора Сальвадора Дали не менее парадоксальное: эпизоды пребывания Алисы в Стране чудес. Правда, критики считают эти работы спорными…

Пусть спорят!.

Владимир Кудрявцев