Авторизация

Сайт Владимира Кудрявцева

Возьми себя в руки и сотвори чудо!
 
{speedbar}

Похвала лени. Александр Асмолов для Forbes - о драйверах развития личности ребенка

  • Закладки: 
  • Просмотров: 299
  •  
    • 0

Изображение: forbes.ru. Фото: Анна Артемьева


Как развивается ребенок, какую роль в формировании личности играет школа, для чего нужно образование — чтобы вырастить шаблонных, зашоренных или все-таки самостоятельных и независимых людей? На эти и другие вопросы отвечает педагог, психолог, заслуженный профессор МГУ Александр Асмолов

— Верно ли, что развитие ребенка зависит только от среды или что-то все-таки дано нам от рождения?

— Распространенные идеи о том, что генетика предопределяет развитие личности, оставим на совести тех, кто их разделяет. Если нет серьезных генетических поломок, биологические задатки — лишь предпосылки для нашего развития. Его вечным двигателем с ранних лет является общение со значимыми людьми, в ходе которого складывается базовое доверие или недоверие ребенка к миру. А на более поздних этапах развития ребенок сам становится автором собственного жизненного пути.

Когда моего учителя, известного педагога, психолога Алексея Николаевича Леонтьева, спросили: «Вы экстраверт или интроверт?», — он улыбнулся и сказал: «Я хорошо скомпенсированный интроверт». Возможности компенсации, которая происходит за счет включения в те или иные виды значимой деятельности, просто огромны. Поэтому крайне важна ранняя диагностика: включив ребенка в образовательную среду, можно помочь ему справиться с проблемами.

— Раньше левшей переучивали на правшей, никто не считался с врожденными особенностями. А теперь если ребенок не умеет излагать мысли, это дислексия, не умеет писать — дисграфия, считать — дискалькулия. Это уже варианты нормы?

— Что такое норма? Как ее определить? Она не сводится к среднестатистическим показателям. У человека всегда есть разные варианты развития. Ребенка надо сравнивать не с какой-то абстрактной общественной нормой, а только с ним самим.

Переучивание с правой руки на левую — давно пройденный этап, он сохранился только как некое культурное суеверие. Что касается остальных проблем, то и школьное, и особенно дошкольное, образование существуют в том числе для того, чтобы попытаться их как можно раньше скомпенсировать. Есть также учреждения, которые помогают детям с куда более серьезными аномалиями — аутизмом, синдромом Дауна и т. д.

— Каковы основные драйверы развития ребенка?

— Методология развития, созданная выдающимся педагогом начала ХХ века Львом Семеновичем Выготским, исходит в том числе из того, что на ребенка влияют значимые для него люди: учитель, родители, семья. Через общение с ними к детям приходит понимание социальных норм и правил поведения.

В современном мире многое по-прежнему построено на диалоге со значимым взрослым — но не только на этом. Не менее важный драйвер развития — детская и подростковая субкультура. В ее рамках ребенок сам, без помощи учителя, но с опорой на сверстников, ищет выход из непредвиденных ситуаций, в которых обычная «взрослая» логика не действует. Не зря дети так любят всякие небылицы, поэтический абсурд, как у Хармса — гения неопределенности и борьбы с туманными ситуациями.

— Современные дети редко читают Хармса, они в основном играют в компьютерные игры. Можно ли эти игры считать инструментом развития?

— В некоторых играх ребенок действительно попадает в развивающее пространство. Мне только что предложили создать обучающую игру для студентов, в которой нужно беседовать с Фрейдом о психоанализе. Это пример развивающей игры. Но есть и игры другого типа. Скажем, «стрелялки» и «убивалки» создают модель агрессивного поведения.

— Насколько важно для развития умение конкурировать? Ведь оно есть далеко не у всех. Некоторые дети, например, в своем ритме прекрасно решают задачи, но, как только приходят на ЕГЭ, ляпают по 10 глупых ошибок и потом плачут, не понимая, как они могли так ошибиться.

— Существует два дополняющих друг друга механизма: конкуренция и взаимопомощь. Однако в нашей культуре воспевается только конкуренция, конфликт, как будто мы можем развиваться, лишь побеждая другого. А ведь самое важное сегодня — это поиск компромиссов, без которых развитие невозможно.

Одно из ярких проявлений одаренности — феномен «тихого гения». Такие люди на ЕГЭ сгорают мгновенно: они не в состоянии решать задачи, будучи запихнутыми в тюремные рамки. Без рамок они могут сделать гениальное открытие, стать Эдисоном или Эйнштейном, которые, кстати, не были особо успешны в школе.

— Вы враг ЕГЭ?

— Скорее, враг его бездарного использования. Я всегда говорю, что «единый» не значит «единственный». Когда технологию доводят до абсурда и с ее помощью замеряют среднюю температуру по больнице, она превращается в свою противоположность. Грамотную, качественную диагностику можно проводить с помощью альтернативных методов. Например, существуют тесты, предложенные Артемом Соловейчиком и Александром Шмелевым. Тесты основаны на том, что не кто-то извне измеряет знания ребенка, а ребенок сам сравнивает их со знаниями других детей, а свои оценки — с чужими оценками. Это полезный и не травмирующий опыт. Мы пытались продвинуть эту систему, но у нас ничего не вышло. В результате мы наблюдаем очевидное искажение: обучение в старших классах нередко вырождается в дрессуру к ЕГЭ. Это самая опасная болезнь школы.

— Но зато, как говорится, тяжело в учении — легко в бою. Жизнь — это ведь бой?

— Мы привыкли рассматривать любое движение как конфликт. Якобы, когда Маркса спросили, что он больше всего любит в жизни, он ответил: «Борьбу». Но мне ближе слова Венедикта Ерофеева: «Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы мне прежде показали уголок, где не всегда есть место подвигам».

— Не мешает ли развитию ребенка его склонность к лени? Или лень, как утверждают некоторые ученые, наоборот, приносит пользу? Например, нейрофизиолог Александр Каплан сказал, что лень — это нейрофизиологический компенсаторный механизм, который защищает мозг от перегрева и предохраняет человека от профессионального выгорания.

— Я бы не пытался сводить сложнейшие явления и переживания — совесть, стыд, мудрость и т. д. — к нейрофизиологическим механизмам: все намного сложнее. Лень — многопричинный феномен, мало исследованный в антропологии и психологии. В истории культуры мы знаем примеры и обломовщины, и «гениальной, сладостной лени» как формы гедонизма и созерцания. Лень может быть тяжела, психологически невыносима — а может быть драйвером творчества.

Приведу известный пример. В ходе одного опыта четырехлетку и семилетку попросили достать предмет, лежащий посередине стола с высокими бортиками. Рукой не достанешь, нужно взять палочку и подвинуть ею предмет. Четырехлетка справился сразу, а семилетка — никак. В какой-то момент младший стал подсказывать старшему: «Палку, палку возьми». А старший ответил: «Да с палкой каждый дурак сможет».

— Этот пример показывает, что лентяй не тот, кто взял палку, чтобы не мучиться и быстро подвинуть предмет, а тот, кто решил, что это слишком просто?

— Да, лентяй — это порой и тот, кому доступные решения кажутся слишком тривиальными. Ему становится скучно и неинтересно. Представьте себе, что вы подготовились к экзамену, пришли сдавать, а вам говорят: «У меня к вам сложный вопрос: как вас зовут? Идите, пять». В следующий раз вам будет лень готовиться. Вы будете оберегать себя, защищать свою психологическую машину от износа. Лень также оберегает от выгорания, когда вы попадаете в ситуацию монотонного, постоянно повторяющегося действия, в день сурка. Эразм Роттердамский написал «Похвалу глупости» — жаль, что никто не написал «Похвалу лени».

— Можно ли назвать ленивым ребенка, который, отучившись пять-шесть уроков, идет играть в футбол вместо того, чтобы сесть за уроки?

— То, что ребенок после школы хочет с одной формы деятельности переключиться на другую, — счастье. Это позволяет ему вновь набрать энергию и справиться с утомлением. Тем, кто говорит ему: «Ты лентяй, садись за уроки», стоит помнить: он не лентяй, а «самосохранитель».

— Но за уроки-то он так и не садится.

— Ну и что? Он сохраняет себя и получает новую энергию, чтобы преобразовать ее в другие формы деятельности. Поэтому с выводами о лени нужно быть очень острожными. Когда мы выносим приговор «ленивый сотрудник» или «ленивый ученик», мы прежде всего должны понимать, что лень — это неумение тех, кто с этим человеком общается, найти мотивы, которые сделают выполнение задачи интересным.

— Что вы скажете о школе в ее современном виде: может ли она способствовать развитию личности ребенка? И какова вообще ее миссия, с вашей точки зрения?

— Школа — часть окружающего мира, она не отделена от него крепостной стеной. Развитие, безусловно, происходит и на уроках, и после них. Однако мы до сих пор не понимаем главного: современная школа должна в первую очередь обеспечивать диалог между поколениями, чтобы не распалась связь времен. В тех же школах, где господствуют обезличивание и унификация, мы до сих пор продолжаем плодить «фабрики буратин».

— Какие практики стоило бы ввести в школе, чтобы она в большей степени развивала детей?

— Театральные практики, игровые, изучение научной фантастики. Все это развивает воображение, а значит, личностный потенциал. В одном из исследований китайцы спросили топ-менеджеров крупнейших корпораций вроде Microsoft и Google, чем те увлекались в 12–14 лет. Оказалось, что эти люди безумно любили научную фантастику: Азимова, Брэдбери, Шекли. Узнав об этом, китайцы направили огромные ресурсы на поддержку своих писателей-фантастов.

— Как должен выглядеть класс, в котором делается упор на личностное развитие?

— Хорошо бы, чтобы в нем было не больше 22 человек, а в идеале 12–13. Он должен состоять из подвижных модулей, а не из ряда стационарных парт, обращенных к доске. На уроке детям должны разрешать вставать, ходить, образовывать группы, вести дискуссии. Именно тогда школы станут институтом взросления и развития самостоятельности личности.

— У школы есть еще одна особенность: она навешивает на детей ярлыки: «Иванов на лету все схватывает, а Петров плохо соображает». Как это отражается на развитии человека?

— Когда мы ребенка не оцениваем, а метим: «Ты опять сделал не то», «Ошибся, как всегда», «Тебе не дано», мы растим из него человека с выученной беспомощностью. Он будет уверен: что бы он ни делал, от него ничего не зависит. Что воля, что неволя — все одно.

— То есть нужно вовсе не оценивать ребенка в школе?

— Известный педагог Шалва Амонашвили говорит, что необходимо разделять отметки и оценки. Отметка — это винтовка, приставленная ко лбу ребенка. Ученика помечают с помощь цифр: «3», «4», «5». За этим стоит стигматизация. Детей разделяют на хороших и плохих, возникает социальное и психологическое расслоение в школе. Оценка же — это вербальное обсуждение того, что ты можешь, на что способен. Она тесно связана и с ключевой характеристикой нашего «я» — самооценкой, ведь мы сами осознаем свои сильные и слабые стороны. Педагоги должны учитывать и ее, чтобы понимать, на что способен ученик. Однако выносить ему приговор нельзя. Нужно уметь разглядеть направления личностного развития каждого ребенка. Беда школ, которые ориентируются на унификацию, в том, что они даже и не пытаются этого делать.

— Когда цивилизованный мир понял, что ребенок — это личность, которую нужно развивать, а не глина, из которой нужно что-то лепить?

— Все началось с работ пионера американской психологии Стенли Холла, который трудился на рубеже XIX—ХХ веков. Он разработал педологию — комплексный подход к развитию детей, сочетавший в себе элементы разных наук — психологии, педагогики, социологии, биологии, медицины. Именно в нашей стране путь педологии выбрали такие великие психологи, как Лев Выготский и Даниил Эльконин. Необходимо раз и навсегда понять, что жизнь человека — это история отклоненных альтернатив, история выборов и главный из них — выбор самого себя. Мы должны помнить, что не только ребенок делает выбор, но и выбор делает ребенка.

Если же система нацелена не на развитие личности, способной сделать выбор, а на штамповку буратин, то подход Льва Выготского остается невостребованным. Но даже в сложные времена есть талантливые директора школ и учителя, которые помогают ребенку отстоять свое «я», а его индивидуальности — прорасти сквозь асфальт. Живое отличается от неживого тем, что живое способно плыть против течения. Живая школа — это школа, которая позволяет ребенку найти свой путь.

www.forbes.ru

"Конспект Forbes"







На развитие сайта

  • Опубликовал: vtkud
  • Календарь
  • Архив
«    Декабрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031 
Декабрь 2024 (9)
Ноябрь 2024 (29)
Октябрь 2024 (38)
Сентябрь 2024 (34)
Август 2024 (36)
Июль 2024 (23)
Наши колумнисты
Андрей Дьяченко Ольга Меркулова Илья Раскин Светлана Седун Александр Суворов
У нас
Облако тегов
  • Реклама
  • Статистика
  • Яндекс.Метрика
Блогосфера
вверх