24 сентября не стало моего доброго друга – Владимира Александровича Школяра, замечательного музыканта, педагога, теоретика музыки, мыслителя, последователя Д.Б.Кабалевского, Э.В.Ильенкова и В.В.Давыдова. 

Музыка и теоретическое мышление были его единой страстью. Их объединяла диалектика, дух тождества, казалось бы, безоговорочно исключающих друг друга противоположностей, частным случаем выражения которого являлись сами музыка и теоретическое мышление. Исключающих – безоговорочно, но совпадающих - на деле, ибо ведущих свое происхождение из одного источника. Когда исчерпывали себя слова, Владимир Александрович садился за рояль, чтобы передать эту диалектику, которую он находил и в симфонической, и в камерной музыке, и в джазе. В игре он мыслил порой глубже и, уж точно, живее, чем в теоретическом тексте. Живая, не книжная мысль уходила к отметкам, где эмоционально не подготовленного разрывает чувство. 

У открытого, доброго, болезненно рефлексирующего, гиперответственного интеллигента Володи, как и у многих талантливых людей, эта эмоциональная готовность так и не сформировалась. Подводило сердце. И вот – отказало совсем. 

Сейчас я готовлю к выпуску сборник, в котором есть и полемическая статья Владимира Александровича. По главной проблеме, которая волновала его в последние годы. Вызванной тем, что философы отказывают философии в праве оставаться знанием об истине, как ее толковали Платон и Аристотель, Спиноза и Гегель, Маркс и Ильенков.   

«…Воинствующему примитиву ближе другая истина - смазливенькая Путана, обслуживающая натуральную повседневную естественно-физиологическую сторону жизни и любящая «купаться» в детализации всего и вся. Возвышенное – не ее сфера: она его лишь упоминает (даже с пафосом!), но на деле не считается ни с гуманистическими ценностями, ни с нормами элементарной порядочности по отношению к науке! У путаны настолько отсутствует чувство Долга, что даже в сфере философского знания она ищет ту «истину», которая способна удовлетворить «клиентов» - государственное устройство, историческую ситуацию, господствующую идеологию, интересы власть имущих и пр. Лишь бы эта «истинка» могла как-то «облагородить» («духовно огламурить»!) конкретные сиюминутные потребности. Истина-путана видит свою «ответственность перед обществом» в том, чтобы объявить философией любую, наспех обоснованную «здравым смыслом» глупость, цинизм, подтасовку фактов, инсинуацию (и даже вранье – см. «Суд времени»!), и при этом совсем не смущается тем, что ее «истинки» исходят из локальных, частно-групповых (клановых) нужд и интересов. Путане не важно, что опора только на очевидные и доступные истины ведет человечество к сознательному уничтожению духовных ценностей, к подмене подлинной науки о человеческом обществе простенькой, чувственно воспринимаемой и понятной всем «философией быта».» 

 

Знаю, что для Владимира Александровича этот текст был по-особому важен. Время от времени он звонил, справлялся о готовности сборника, беспокоился, не надо ли что исправить. Как чувствовал… А я не успел.

Прости, Володя! И прощай.
 
Светлая память.

Соболезнования Людмиле Валентиновне Школяр – от меня и Гульшат.

Владимир Кудрявцев