Председатель ВАК Владимир Филиппов возвращает коллег на улицу ПравдыБольше всего вопросов пришло от читателей, что уже защитились, и защитились, как они считают, вполне добросовестно, но никак не могут дождаться из ВАКа документов, подтверждающих ученую степень. Пишут сами соискатели, их научные руководители, а также родственники - родители, сестра аспиранта-призывника и даже чья-то бабушка. Похоже, многих допекло. Вам знакома эта проблема?
Владимир Филиппов: Буквально сразу хочу расставить точки над "i". Высшая аттестационная комиссия никакого отношения к выписке дипломов не имела и не имеет. Это общественная организация, которая выполняет иную задачу: рассматривает и утверждает докторские диссертации и, в случае необходимости, проводит выборочную экспертизу кандидатских. В описываемом случае, ВАК свою миссию по отношению к соискателям исполнил. А дальше - исключительно функции аппарата минобрнауки, то есть департамента подготовки и аттестации научных работников. Они ведут переписку с диссертационными советами, уведомляют соискателей, заказывают бланки дипломов, заполняют их, готовят соответствующие приказы и передают все это на подпись заместителю министра. Сейчас это формальное право у Игоря Федюкина.
Наряду с множеством других обязанностей заместителя министра? И один человек просто физически не успевает?
Владимир Филиппов: Знаю, что за новогодние праздники замминистра подписал 2,5 тысячи дипломов, которые к тому времени скопились. И у него на 15 января не было ни одного диплома в долгах. Возможно, сейчас он выискивает между командировками очередное "окно", чтобы подписать еще 2-3 тысячи дипломов. Но это, подчеркиваю, не системное решение вопроса.
А системное в чем? Изменить саму процедуру?
Владимир Филиппов: Предложение следующее. Сейчас, как известно, окончательное решение по докторским диссертациям принимает ВАК (общественная организация), по кандидатским - то же самое на уровне соответствующего экспертного совета. На наш взгляд, этого достаточно. Если решения состоялись, их надо автоматически утверждать приказом по министерству. А его профильный департамент тут же заказывает в Госзнаке дипломы единого - государственного - образца и без промедления передает их на подпись, как когда-то было, в диссовет. Пусть диссовет или ректор вуза их подписывают. И тогда не в окошке ВАКа, выждав долгую очередь, вы получите свой диплом, а в торжественной обстановке на ученом совете своего вуза или в диссовете, где проходила защита.
Как предложение - выглядит логично. Что мешает его реализовать?
Владимир Филиппов: По норме действующего закона решение о присуждении ученых степеней и научных званий принимает министерство образования и науки, оно же и выдает дипломы. Поэтому нужна поправка в закон. Знаю, что министр Дмитрий Ливанов такую инициативу поддерживает. А его заместитель Игорь Федюкин прямо говорит: снимите с меня эти подписи. Ведь помимо ученых степеней есть еще аттестаты профессора, доцента - тысячи документов, которых люди ждут не дождутся. Словом, я рад, что нынешнее руководство минобрнауки готово отказаться от избыточной части своих полномочий и передать их вузам. Надеюсь, что в результате сроки оформления документов заметно сократятся.
А вот еще одна коллизия, обрисованная читателем. Аспирант Илья Костановский сообщает, что диссовет, в котором он прошел предзащиту, с июня 2012 года никак не может получить из ВАКа подтверждения своей аккредитации, и по этой причине вопрос с защитой у Костановского подвис. А он - в очной аспирантуре, сроки поджимают. О схожей проблеме пишут выпускник медвуза Дмитрий Орлов из Москвы, профессор Баранов и другие. Как быть?
Владимир Филиппов: Если диссовет не открыт или его работа приостановлена, надо выяснять конкретные причины, почему это случилось. Но есть, предполагаю, одна общая беда. В прошлом году в связи с пересмотром сети диссертационных советов было предложено подать до 1 июля новые документы для подтверждения аккредитации (перерегистрации). Однако далеко не все это требование выполнили. Или - прислали документы с большим опозданием.
На прошлой неделе вместе с ректором МГУ Виктором Антоновичем Садовничим мы провели встречу с представителями ста десяти диссертационных советов, действующих в московском университете. И там тоже негодовали: как, мол, так - мы подали документы в октябре, потом в ноябре, а с десяток советов до сих пор не открыты. А почему в октябре-ноябре, если должны были до 1 июля подать? Формально мы вообще не должны были рассматривать такие заявки.
Профессор Баранов имеет на этот счет особое мнение. Он полагает, что под надуманным предлогом оптимизации с 1 июня 2012 года приостановлена работа сотен диссертационных советов, которые совершенно случайно, по его мнению, попали под малообоснованное изменение номенклатуры научных специальностей. И в результате тысячи очных аспирантов и докторантов крупных вузов не могут защититься в расчетные сроки.
Владимир Филиппов: Давайте по порядку. К кому упрек? Ведь это же не чиновники, не аппарат минобрнауки, а ученые, научное сообщество инициировали пересмотр научных специальностей. И правительство с этим согласилось. Какие-то названия устарели, не отражают современных реалий? Появились новые? Так уточните, дополните. А раз изменилась номенклатура специальностей в диссовете, ее надо переутверждать. Таково правило.
Это ответ на первый вопрос, который на поверхности. Но гораздо более сложный, системообразующий, кроется внутри. А почему, собственно, молодой научный сотрудник или преподаватель должен защищать диссертацию именно там, где учился в аспирантуре или работает в настоящий момент? Это что такое? Он в Амурской области, в Благовещенске, закончил бакалавриат, потом магистратуру, потом аспирантуру. Там же стал доцентом, и всю жизнь - местечковый доцент. Это почему такое правило?
Вы не сторонник "научной оседлости" и призываете смелее рвать такую пуповину? Нынче мода на мобильность.
Владимир Филиппов: Речь как раз не о моде, а о старой, но еще не забытой норме, которая существовала в 50-е и в начале 60-х годов в Советском Союзе. Тогда не разрешалось защищать докторскую диссертацию по месту своей работы и по месту ее выполнения. Только в другом диссертационном совете. Об этом напомнил недавно академик Алексей Хохлов на примере своего отца, бывшего ректора МГУ Рема Хохлова. Мы предлагаем такое правило восстановить, поэтому включили его в пакет предложений, который будет передан главе правительства.
Есть и другой аргумент в пользу этого шага. В минобрнауки и в ВАК время от времени поступают заявления из довольно известных вузов с однотипной просьбой: откройте нам в дополнение к существующему еще один диссертационный совет по тем же специальностям. Зачем? А в том, что есть, нас "завалят". Чуть погодя - третье письмо оттуда же: позвольте открыть третий совет по той же специальности, поскольку в двух первых "чужаков" с другого факультета топят. Открыли третий.
Тут я нисколько не шучу, а вполне официально заявляю: в этом вузе - не будем склонять его название - сейчас четыре (!) диссовета по одним и тем же специальностям.
Позвольте, а зачем вы открывали - один за другим - четыре однотипных совета в одном вузе? Кто и почему принимал подобные решения?
Владимир Филиппов: Потому что ходатайствовали великие академики, и это великий, известнейший в России университет. Было серьезное давление на экспертное сообщество, и решение приняли. Но такого не должно быть, иначе у нас на каждой кафедре будет свой диссовет. Только зачем?
Инициативы противоположного толка не сводятся к простому арифметическому уменьшению числа диссоветов. Одна из идей - поддержать и стимулировать создание так называемых объединенных советов на базе нескольких организаций. Ну, скажите, зачем в областном городе 2-3 диссертационных совета по одним и тем же специальностям? Давайте сделаем их объединенными, на базе трех-четырех вузов. И тогда труднее будет о чем-то "по-свойски" договариваться членам диссовета, если они из двух-трех независимых друг от друга организаций.
Вера Романовская из Нижнего Новгорода в обращении к вам говорит по сути о том же. Что мешает создавать советы по четырем-пяти специальностям, а не по двум-трем, как сейчас предписано?
Владимир Филиппов: Эта норма - "до пяти" - уже прописана в наших предложениях премьеру. Ее поддерживает и ряд ученых. По их словам, именно такое правило и было прежде. А как только перечень специальностей в одном диссовете ограничили фразой "до трех", число самих советов резко возросло.
Но и предлагаемую норму "до пяти" нельзя абсолютизировать. Об этом я прямо сказал на встрече с учеными МГУ. Попробуйте объединить, к примеру, мою специальность - матанализ (у нее шифр 01-01-01, меньше не бывает) с алгеброй, геометрией и теорией вероятности в одном диссовете - ученые друг друга не поймут. Потому что язык науки разный. И если механически все соединить, это будет профанация: людям придется голосовать по вопросам, в которых они, мягко говоря, не вполне разбираются. Так что надо с большой осторожностью объединять в одном диссертационном совете разные научные специальности.
Повернем наш разговор в другую сторону. Особое раздражение в обществе вызывают чиновники и бизнесмены, которые не перестают рваться к ученым степеням. Возникло даже предложение законодательно запретить госслужащим защищать диссертации. Как вы к этому относитесь?
Владимир Филиппов: Не вижу смысла запрещать. Хотя и сам эту тему озвучивал, чтобы почувствовать реакцию на такой "вброс". Как вы понимаете, есть темы популярные и популистские. Эта прошла бы на ура. Тем более, если б "сверху" кто-то из первых лиц государства высказался в том духе, что "госслужащим надо запретить". При этом могли быть сделаны нормальные оговорки в том смысле, что если человек основные результаты опубликовал до госслужбы или окончил аспирантуру, все опубликовал и после этого пришел на госслужбу, то в таких случаях давайте разрешать. Или - человек на год ушел в творческий отпуск и теперь, вернувшись обратно, пусть защищает диссертацию.
Это все наверняка было бы возможно, но мы не захотели впадать в популизм. Напротив, воскресили в памяти действующую норму законодательства о том, что чиновники и госслужащие имеют право работать по совместительству.
