Авторизация

Сайт Владимира Кудрявцева

Возьми себя в руки и сотвори чудо!
 
{speedbar}

Государство возвращается в образование с... "техническим шумом"

  • Закладки: 
  • Просмотров: 2 450
  •  
    • 0
Государство возвращается в образование с... "техническим шумом"


Владимир Бацын
Кругом – марш!


Спросите меня, каков сегодня, по моему мнению, глобальный тренд развития общего среднего образования, и я уверенно отвечу, что оно меняет статус слуги на статус преобразователя мира. И, встретив, возможно, недоуменно-удивленный взгляд, поясню: до политиков в разных странах начало доходить, что полноценное развитие человеческого потенциала происходит либо в самом раннем детстве, либо уже не происходит никогда. И что уж если они действительно намерены создать конкурентоспособное общество, то нужно вкладываться в образование начиная с детского сада. Однако решение такой задачи никакому государству не под силу. Решить ее может только нация. Но образовательная политика в таком случае должна быть не государственно-ведомственной, а общенациональной – либо это будет не политика, а пустая симуляция.

С этой точки зрения в современной России образовательной политики нет.


Кризис традиционной школы

Чем объяснить этот внезапный, буквально взрывной интерес к детскому образованию со стороны восходящих обществ? Ответ лежит на поверхности. Дело в том, что сегодня на высококонкурентный глобальный рынок труда выходят не государства и их системы образования, не фирмы, не корпорации и никакой не «его величество рабочий класс», а самоценный работник, сознательно и ответственно заинтересованный в максимально полной самореализации в общем деле.

И что для нашего разговора особенно важно – все эти ценные качества оказываются проявленными исключительно благодаря тому, что человек с детства был погружен в новую образовательную среду. Не будь ее – и задатки множества способностей атрофировались бы, не получив своевременного развития. Человеческий потенциал не только не был бы реализован – он остался бы неведомым даже для своего «владельца». И лишь единицы, которых мы называем талантливыми и одаренными, с огромными потерями пробились бы сквозь асфальт, накатанный традиционной массовой школой – раритетом индустриальной эпохи.

В чем же, по большому счету, важнейшее качественное отличие детского образования от подросткового? В том, что маленькие дети постигают мир и себя не в узкой учебной (школьной), а в универсальной деятельности, которой изначально придан вектор индивидуальной (в идеале – персональной) образовательной программы. Создаются условия, при которых дети, сами того не подозревая, исподволь уже начинают обретение собственной идентичности, а их социализация и инкультурация проходят не стихийно (или, если угодно, «полустихийно», как в обычных семьях и привычных детских садах), а в соответствии с научно тщательно выверенными и общественным сознанием принятыми педагогическими технологиями.

Разумеется, развитие детского образования с неизбежностью приведет к исчезновению привычной нам модели средней школы. Можно сколь угодно скептически относиться к прогнозно-экспертным представлениям о ее недалеком будущем, но прислушаться по крайней мере стоит: в 2040 году наши рассказы о том, что мы сидели в классах, слушали учителей и листали учебники, будут вызывать смех у наших юных слушателей. Люди, обращаясь к нашим дням, будут удивляться, почему потребовалось столько времени, чтобы изменить систему образования, почему мы придавали такое огромное значение оценкам на экзаменах.

А правительства бросят даже думать о причастности к образованию, поскольку чиновники не смогут контролировать «распределение» виртуального опыта, ибо он будет доступен кому угодно и где угодно. Впрочем, почему «будет»? Это уже реальность.

Кризис государственной образовательной политики

Образование – та сфера, где государству сегодня становится явно не по себе. Привыкнув за многие десятилетия (и даже столетия) «выражать интересы и чаяния всего народа», оно не может не видеть, что новые поколения всё более и более склонны заниматься этим самостоятельно – и прежде всего именно в образовании. Чувствуя, что перестает быть единственным субъектом в этой сфере, государство пытается понять, в какой степени его «образовательные интересы» созвучны вектору развития обновляющегося общества, для которого образование – непосредственный жизненный ресурс для успешной самореализации в информационной цивилизации.

И здесь нам придется коснуться очень деликатного вопроса: а каковы, собственно, интересы государства в области общего среднего образования? Что должно сделать общее среднее образование, чтобы государство осталось им довольно?

Я очень часто задавал этот вопрос в различных учительских аудиториях и всякий раз встречал затруднение с ответом. Между тем, если исходить из стандартного определения государства как «совокупности политических институтов, главной целью которых является защита и поддержание целостности общества на определенной территории», назвать его ключевые интересы в этой сфере довольно легко.

Начать можно с самого, казалось бы, очевидного – с государственного (в нашем случае – русского) языка. Ясно, что школа должна обеспечить владение им всеми своими выпускниками (степень владения, как и освоение нескольких государственных языков, мы здесь не обсуждаем). А вот как быть с «языком международного общения», без активного знания которого сегодняшний молодой человек лишен доступа к львиной доле информации – в том числе и профессиональной? Многие государства делают его вторым (и даже первым!) языком образования, обязательным к изучению в объеме, не уступающем родному. Вопрос на раздумье: нашему государству нужно, чтобы все граждане России владели английским (или испанским, китайским…) языком по крайней мере не хуже русского?

Второй сюжет: из школы должны выходить молодые люди, сознающие свою государственно-гражданскую идентичность и принадлежность к единому культурно-историческому сообществу (в нашем случае – к российской нации). Это, если угодно, задача цивилизационного значения. Но вот вопрос на раздумье: способна ли школа решить эту задачу в полном объеме сама, наличными силами и средствами? Или ей нужна поддержка общества? Или даже по-другому: эту задачу должно решать прежде всего общество, а система образования – лишь всемерно поддерживать его усилия своими специфическими средствами? А если так – то кто способен выступить субъектом (организатором и движущей силой) такой деятельности?

Третий сюжет: из школы должны выходить молодые люди, либо уже «нашедшие себя», либо находящиеся в состоянии активного и ответственного поиска. Таков естественный и закономерный результат нормальной социализации. И государство, безусловно, заинтересовано в том, чтобы его юные граждане, не теряя драгоценных лет на профессиональные фальстарты, как можно скорее включались бы в «положительную деятельность». Но здесь снова вопрос: способна ли существующая система образования в своем лоне обеспечить ребенку и подростку все опыты и пробы, достаточные для выбора пути (или хотя бы коридора, в котором осуществляется выбор)? Но кто и как расширит пространство деятельностей, нужных детям вне образовательной организации, но курируемых ею в рамках своей образовательной программы?

Уверен, что как бы ни различались ответы на поставленные вопросы, их объединит одна сквозная мысль: решение этих задач для существующей государственной системы образования непосильно. Она не может обеспечить удовлетворение интересов даже государства, не говоря уже об интересах общества и всех его юных членов. Ответом на этот вызов может быть только переход от моносубъектной государственной к полисубъектной общенациональной образовательной политике.

Общенациональная образовательная политика

Но чтобы образовательная политика состоялась как общенациональная, необходима организация постоянно действующего общегражданского диалога относительно целей и ценностей современного образования. Этот диалог должен вестись на центральных каналах телевидения и на страницах крупнейших газет (именно так происходит во всех странах, всерьез думающих о своем будущем). Проблемы целей и ценностей образования должны превратиться в предмет жарких дискуссий между родителями, учителями и учениками. Это – крайне важный «питательный бульон» для прояснения представлений общества о современном образовании.

При этом критически важно, чтобы цели и приоритеты национальной образовательной политики публично обсуждались независимыми и взаимно оппонирующими интеллектуальными элитами, общественно признанными экспертными сообществами, успешными практиками и авторитетными журналистами. Именно они, а не «ответственные работники заинтересованных министерств и ведомств», должны представлять обществу свое видение места и роли образования в развитии человеческого потенциала нации. А уже это видение, в свою очередь, должно выноситься через СМИ на обсуждение всего народа, чтобы определенный таким образом «национальный заказ» и стал основой для прозрачной и всем понятной национальной образовательной политики. А уж национальные (а не государственные) стандарты, национальные (а не государственные) экзамены и прочие подобные институции сыграют роль тщательно выверенных инструментов ее практического осуществления.

В чем, в таком случае, будет состоять миссия министерства? В том, чтобы постоянно осуществлять «сканирование» мировых образовательных тенденций, соотносить их со спецификой развития человеческого потенциала своей страны в интересах укрепления его конкурентоспособности и осуществлять соответствующие тактические коррективы траектории общепризнанного стратегического политического курса.

«Альтернатива»

Живо представляю себе недоумение читателя: разве тезису о необходимости общенациональной образовательной политики может быть альтернатива? Ну конечно же, нет, и я сам в этом совершенно уверен. Но тем не менее она существует. Правда, это не настоящая альтернатива, а искусственная. «Симулякр». Поэтому я и поставил это слово в кавычки.

Альтернативный вариант выдвигается государством, если оно в силу определенных причин категорически не желает превращать свой привычный «образовательный олимп» в демократичную агору. Самая очевидная из них – утрата монополии на определение «воспитательного идеала» и «портрета выпускника» как образа «подлинного гражданина». Людям, выпестованным в нормах и ценностях массового общества тоталитарного типа, равенство граждан перед государством представляется наличием в их сознании и поведении неких общих идейно-нравственных доминант, среди которых важнейшей, безусловно, является отсутствие грани между понятиями «родина» и «государство»: любовь к родине/государству, долг перед родиной/государством, служение родине/государству, защита родины/государства и т.д. А поскольку нарождающемуся гражданскому обществу, находящемуся с государством в состоянии вечной «конструктивной оппозиции», и в голову не придет выстраивать такой «синонимический ряд», государство спешит закрепить эти стереотипы с помощью их индоктринации в сознание школьников через свою систему образования.

Для российского государства в этой линии нет ничего нового. Она начала формироваться еще в эпоху просвещенной монархии Екатерины II, была поддержана уваровской триадой («православие-самодержание-народность») и благополучно дожила до конца советской эпохи (вспомним: «И где бы ни жил я, и что бы ни делал, пред родиной вечно в долгу»).

Правда, некоторая неувязочка вышла в начале 1990-х – середине 2000-х годов, когда начавшее было обновляться государство само сказало: «Я меняю условия. Образование из жестко государственно-центрированной системы должно трансформироваться в систему государственно-общественную. Точками развития должны быть не органы управления, а образовательные организации. Цель задается образованию не “сверху”, из чиновничьих кабинетов, а “снизу” – потребностью самих юных граждан в развитии своего человеческого потенциала и превращения его в человеческий капитал». Так на излете периода либерально-реформаторских преобразований государство предложило системе Комплексный проект модернизации образования и приступило к разработке нового образовательного стандарта. Треть регионов страны включилась в проект и почувствовала вкус к новым результатам и эффектам. Возникло ощущение, что в образовании вот-вот будет сделан следующий шаг и пробудившаяся инициатива получит режим наибольшего административного благоприятствования.

Но он так и не был сделан.

Мы отлично помним, какое сопротивление встретил тезис о системе образования как сфере услуг. Как трудно принималось представление, что главный заказчик сидит за партой и ни о каком своем образовательном заказе знать не знает и ведать не ведает. Да и его «законные представители», угодившие в управляющие советы, в этом отношении ничем не лучше. И нужно самим «что-то придумывать». Начался медленный и безумно трудный процесс осознания ситуации и поиска ответа на традиционный вопрос «что делать?».

Между тем привыкшее жить в условиях этатистской модели тоталитарного типа, педагогическое сообщество (в своем абсолютном большинстве) быстро уловило, что государство, сделав шаг вперед, к государственно-общественным инновациям, явно собирается сделать два шага назад, к консервативно-патерналистской архаике. И самым популярным социальным лозунгом стал призыв «Больше государства!», «Верните государство в образование!».

И вот оно возвращается. Уже открытым текстом министерские чиновники ведут разговоры, что, дескать, право образовательной организации на самостоятельную разработку основной образовательной программы – явный перебор и что нужно принимать за основу ту, которую предложит министерство, – одну на всех. Что для повышения качества образования самый надежный инструмент – служба надзора и контроля. И хотя от идеи единых предметных учебников вроде бы пока отказались, тренд ясен – у школы появилось слишком много свободы: поиграли – и будет.

Разделяй и властвуй

Ну никак не обойтись в тексте об «образовании без границ» без этой сакраментальной фразы! Похоже, сегодня самый злободневный вопрос, мучающий отечественную систему образования, – чей же всё-таки «заказ» она должна выполнять: государства, общества или каждого конкретного ученика? Эти индивидуально-коллективные множества – разные заказчики? Или три головы одного туловища, из которых одна – «самая главная»? Или не слиянные, но и не раздельные ипостаси чего-то единого?

Впрочем, не кажется ли вам, что сам факт существования подобных вопросов – уже признак нездоровья? Важно только понять, кто болен: заказчик образовательной услуги, неспособный четко сформулировать свою потребность, или исполнитель заказа, неспособный понять, чего от него хотят. Впрочем, есть и третий вариант: со всеми что-то не в порядке.

Ясно одно: российское образование находится в межеумочном состоянии. Из федерального министерства исходят уже не просто противоречивые «сигналы», а нерасчленимый «технический шум». Система функционирует как механизм, не обладающий ни малейшей способностью ни к рефлексии, ни к самоорганизации, ни к развитию. Впрочем, что взять с механизма?

Вопрос в другом: до какой станции механики собираются довезти на нем российское общество?

Электронная газета "Вести образования". № 18 от 26 сентября 2014 г.




На развитие сайта

  • Опубликовал: vtkud
Читайте другие статьи:
«России нужна новая образовательная политика». 17 сентября в Москве прошел Второй конгресс образовательного сообщества
19-09-2011
«России нужна новая образовательная политика». 17

Дошкольное образование станет одним из главных приоритетов в России
30-10-2010
Дошкольное образование станет одним из главных

2-я Всероссийская педагогическая конференция «Образовательная политика-2009: кризис и антикризисные программы»
21-04-2009
2-я Всероссийская педагогическая конференция

  • Календарь
  • Архив
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Март 2024 (54)
Февраль 2024 (47)
Январь 2024 (32)
Декабрь 2023 (59)
Ноябрь 2023 (44)
Октябрь 2023 (48)
Наши колумнисты
Андрей Дьяченко Ольга Меркулова Илья Раскин Светлана Седун Александр Суворов
У нас
Облако тегов
  • Реклама
  • Статистика
  • Яндекс.Метрика
Блогосфера
вверх