Результаты ЕГЭ-2018 и ситуация с якобы имевшей утечкой его заданий могут стать предметом судебных разбирательств. Об этом - два материала из сетевых источников, которые мы размещаем на нашем сайте.

30.07.2018

«Дело экзотическое». Новосибирский абитуриент судится с областной экзаменационной комиссией из-за результатов ЕГЭ

Денис Веселов в этом году окончил новосибирскую гимназию № 4, сдал экзамены и приготовился подавать документы в московский вуз. Но полученный результат ЕГЭ по обществознанию его не удовлетворил. После споров с апелляционной комиссией молодой человек решил обжаловать свои баллы через суд. «МБХ медиа» поговорил с выпускником о подробностях дела, поступлении в Вышку и о том, как стоило бы реформировать систему ЕГЭ.

— Когда ты подал иск? Когда получил решение апелляционной комиссии?

— Я сдавал экзамены в последнюю неделю марта и первую неделю апреля (Денис получил право на досрочную сдачу экзаменов, так как работал волонтером на Чемпионате мира. — МБХ медиа). Апелляция была 19 апреля, и тогда же решил подавать иск. А подал примерно через месяц, 22 или 23 мая.

Сначала я написал письма в областное Министерство образования, в Министерство образования и науки, в Рособрнадзор, и ждал ответа. Как только они прислали ответы, я с ними ознакомился и начал готовить заявление. Они написали, что первичная проверка осуществлялась независимо двумя экспертами, которые в своих мнениях не разделялись, перед апелляцией работу просмотрели еще раз и также не нашли оснований повышать баллы, а те учебники, на которые я ссылался в своем письме в министерство, не входят в список рекомендованных к изучению в школе.

— Почему? Там дается какая-то другая информация?

— Не знаю, почему я не могу на них ссылаться. Видимо, там считают, что по тем учебникам, которые включены в список рекомендованных, школьники и готовятся, и никаких других источников не привлекают.

— Расскажи кратко, в чем твои ответы не удовлетворили экзаменаторов?

— Это были два задания с развернутым ответом. Нужно было составить определение инфляции, выделить критерии определения инфляции по тексту задания, и написать про сущность гиперинфляции. Первые два мне зачли, я сошелся во мнении с экспертами, что там все правильно и может быть оценено по баллу за каждое предложение. Дальше мы с ними заспорили, так как я написал, что гиперинфляция, во-первых, характеризуется процентом от 100 до 250 в год и выше, во-вторых, написал, в чем она проявляется: и про эмиссию денег, и про уровень жизни. Есть несколько социально-экономических явлений, которые характеризуют гиперинфляцию. Они же говорят, что, во-первых, сутью гиперинфляции прежде всего являются конкретные цифры, а во-вторых, они считают, что она характеризуется процентом от 1000 в год и выше. В этом мы с ними не сошлись во мнении.

— Но от 100 до 250 и выше — это информация, подтвержденная какой-то учебной литературой?

— Когда я составлял исковое заявление, я приложил учебники, по которым готовился, и приложил копию страницы учебника, который включен в список рекомендованных к изучению в школе. Там напрямую процента гиперинфляции не было написано, но был дан процент по двум другим типам инфляции, и логически можно было вывести, что для гиперинфляции процент 250 и выше.

Второе задание, в котором я не согласен с мнением экспертов, было мини-сочинением типа эссе. Я сравнивал две разные экономические системы: командную и рыночную. Само задание строится так: сначала я раскрываю смысл цитаты, которая дана в задании, затем пишу свое мнение о том, согласен я с автором или нет, потом привожу теоретическую базу и несколько примеров. По максимуму можно получить шесть баллов, а у меня за это задание пять. Снизили мне балл за критерий «качество фактической аргументации». Разработчики ЕГЭ считают, что если школьник приводит правильные, полные, обоснованные и подходящие к заданию примеры из разных сфер жизни — например, один факт из СМИ, другой из истории — то это два балла. Если привести оба примера из одного типа источников, к примеру, только из литературы — это это один балл. Отвечая на задание по командной экономике, я описал СССР, у меня даже в скобочках было написано «из курса истории экономики», а потом писал про Россию наших дней. Эксперты мне засчитали оба как примеры из истории — это то, что мне сказали на апелляции. Для меня совершенно непонятно, почему Россия, в которой я живу и которая существует сейчас — это история. Как по мне, это пример либо из личного социального опыта, либо — за уши притянуто, конечно, но из сообщений СМИ.

Если суд услышит мои доводы, то должен встать на мою сторон.

— По какой статье и против кого ты подал иск?

— Там два ответчика: Министерство образования и науки Новосибирской области и Государственная экзаменационная комиссия Новосибирской области. В исковом заявлении я писал, что нарушено мое право на объективную оценку качества подготовки при проведении ГИА. Если я не ошибаюсь, это статья 58 Закона об образовании. Само исковое заявление составлено в соответствии с Кодексом об административном судопроизводстве.

— Почему ты так уверенно идешь судиться?

— Если бы я не был до конца уверен, что мои ответы верны, я бы, естественно, дальше письма в Министерство образования не пошел. Но я вижу своими глазами в достаточно уважаемых источниках, что гиперинфляция характеризуется совершенно не тем процентом, который указан в ключах к экзамену. Например, один из них — это учебник по экономике, который был напечатан в ВШЭ, в составлении которого принимали участие кандидаты и доктора экономических наук, профессора, люди, которые работают не только в России, но и за рубежом, у которых наверняка богатый научно-исследовательский опыт.

Если выбирать, кому я доверяю больше — ключам, которые составили в ФИПИ, или публикациям экономистов, тех людей, для которых эта сфера деятельности является профессиональной и родной — то я выберу экономистов. А по другому заданию — просто чувство здравого смысла. У нас даже в школе, например, историю преподают до начала 2000-х. События 2000−2010-х просто не включены ни в одно учебное пособие.

— Кто помог тебе раскрутить это дело? Кто встал на твою сторону?

— Сначала исковое заявление я подавал один, никому об этом не говорил. После того, как его зарегистрировали, я обратился к Ирине Гребневой, это мой текущий представитель, она взялась за это дело. Она адвокат, в должности управляющего партнера юридической компании «Гребнева и партнеры». Собственно, в том числе благодаря ей дело получило такую широкую огласку.

— Как ты думаешь, ты сможешь выиграть это дело?

— Вопрос достаточно спорный, потому что нет практики судебных решений по таким вопросам. Когда я готовился к подаче искового заявления, я просмотрел документы Верховного суда — они выпускают обобщенную практику по различным судебным решениям. В 2016 году было подано всего одно заявление о несогласии с результатами рассмотрения апелляции. Я не смог найти конкретно это дело и узнать его исход. Дело экзотическое, но мне кажется, что если суд услышит мои доводы, доводы экспертов, которые были на судебном заседании, то он должен встать на мою сторону.

— В каком суде рассматривается дело, и как проходят судебные заседания?

— Иск рассматривается в Центральном районном суде Новосибирска. Первое заседание было 10 июля, второе — вчера, 26 июля. Я достаточно долго нахожусь не в Новосибирске, поэтому лично не могу присутствовать на заседаниях. Ирина представляет мои интересы. 10 июля обосновывали мое право на подачу иска в принципе, потому что юристы из Министерства образования говорили, что в соответствии с порядком ЕГЭ судебное оспаривание результатов апелляции не предусмотрено, и то решение, которое принимает апелляционная комиссия, является финальным, с ним нельзя не согласиться. Вчера вызвали в суд председателя экспертной комиссии по обществознанию нашего региона, его заместителя и эксперта, который составлял заключение по моей работе после того, как уже прошла апелляция и перед тем, как я написал письмо в Министерство образования.
«Стоит подумать о том, чтобы изменить порядок проведения ЕГЭ»

— У тебя есть задача создать прецедент, чтобы в будущем другие люди тоже могли подать иски, если не согласны с результатами апелляции?

— Я бы, наверное, слукавил, если бы сказал «нет». Но, действительно, тут у меня скорее играют чувства справедливости. По сути, никто до этого иски не подавал, и, может быть, выпускники даже не задумывались о том, что с результатом апелляции можно не согласиться. Мне кажется, что решение по этому делу было бы достаточно показательным. Если оно будет принято в мою пользу, стоит подумать о том, чтобы изменить порядок проведения ЕГЭ, и включить туда какие-то пункты, которые позволяют пройти не одну ступень апелляции, а хотя бы две. Например, если ты не согласен с решением апелляционной комиссии своего региона, ты мог подать жалобу в Москву, чтобы это рассмотрели эксперты из федерального центра, из числа составителей работ.

— Это единственное, что ты хотел бы изменить в системе ЕГЭ?

— Если говорить о системе, то я считаю, что она достаточно удобна. Ты готовишься, грубо говоря, к четырем экзаменам, а потом с этими результатами можешь подать документы в любые пять вузов страны. Мне не очень нравится, что апелляционные комиссии не расположены к ученику. Когда ты идешь на апелляцию, экспертами твое заявление воспринимается как доказательство их непрофессионализма. Тебе могут добавить один балл, сказать, мол, тут мы действительно не усмотрели. А если будут добавлять два, три балла, то могут возникнуть вопросы: что же это тогда за эксперты? Зачем они проверяют работу, если ученик может прийти и добавить себе три балла? Неужели их можно считать профессионалами? Я безусловно считаю, что люди, которые привлекаются к оцениванию, в большинстве своем профессионалы. Но профессионал — это не только человек, который разбирается в своем предмете, но и тот, который может признавать свои ошибки. Этого не хватает текущей системе.

Еще можно было бы изменить систему апелляций. Сейчас ты подаешь заявление о несогласии с выставленными баллами, его принимают, регистрируют, приглашают очно посетить заседание комиссии. В момент, когда ты заходишь в зал проведения заседания, решение по твоей апелляции уже принято. Эксперты до того, как тебя пригласить, еще раз просматривают работу, причем полностью, независимо от того, на какое задание ты подаешь апелляцию. Они ее перепроверяют и выносят решение. Либо работа проверена в соответствии с требованиями ФИПИ, и тогда они сохраняют балл, либо они считают, что балл можно повысить, либо наоборот обнаруживают, что где-то оценки были выставлены незаслуженно, и тогда они могут снизить балл. Было бы хорошо, если бы решение касательно апелляции принималось после диалога с комиссией, чтобы выпускник мог принести свои учебники, рассказать свою позицию, и чтобы на основании этих источников принималось окончательное решение. Необходимо, чтобы была возможность убедить экспертов в правильности твоей позиции.

— А сейчас диалога не происходит в принципе?

— Ты приходишь на заседание. Сначала техническая часть: ты смотришь сканы бланков, подтверждаешь, что это действительно твой почерк, твой текст, что все бланки на месте. Затем у тебя спрашивают, в каких заданиях ты не согласен с решением. Они говорят: мы посмотрели, тут ты не очень прав, а вот здесь тебе можно добавить балл. Ты говоришь: а я в учебниках видел так. На что тебе отвечают, что в учебниках одно, в ключах другое, а мы можем опираться только на ключи.

— Может быть, нужна более гибкая система ключей?

— Хотелось бы, чтобы к составлению заданий привлекались не только сотрудники ФИПИ, но и профильные эксперты, те же доктора и кандидаты экономических наук, сотрудники экономических кафедр ведущих вузов. И да, действительно, чтобы система была более гибкой. Ведь главная цель — оценить реальные знания выпускников, а не соответствие их ключам, которые присылаются для проверки.

— Я знаю, что ты принимал участие в олимпиадах. Олимпиадные задания составляются либо ведущими школьными учителями, либо преподавателями вузов. Ты ходил когда-нибудь на апелляции на олимпиадах, они как-то отличаются от ЕГЭ?

— У меня есть много разных историй. Да, я участвовал в олимпиадах и не один раз ходил на апелляцию. Самое маленькое количество баллов, которое мне добавляли — 0,5, самое большое — 21. Когда проводят олимпиады, комиссии более предрасположены к участнику просто потому, что им хочется, чтобы область на заключительных этапах представляло как можно большее количество школьников. На олимпиадах все более открыто, предрасположено к диалогу и намного меньше спорных ситуаций, когда ответ в ключах не соотносится с литературой, с другими источниками. Задания для олимпиады именно из этих источников и берутся. Например, в олимпиаде по праву в любых заданиях, тестовых или с открытым ответом, сначала идет ответ, а потом ссылки на все документы и всю литературу, откуда эти ответы были взяты. В ключах к ЕГЭ такого нет.

Сейчас я только жду приказа о зачислении.

— Куда ты поступаешь и зачем тебе вообще нужна апелляция, кроме чувства справедливости? Чтобы получить дополнительные баллы?

— Я поступал в Высшую школу экономики на экономический факультет. Сначала мой результат по обществознанию был 88 баллов. У меня внутри была планка — мне хотелось, чтобы первая цифра была 9. Я дождался сканов работ, посмотрел, понял, что не согласен в некоторых моментах, потом посоветовался с учителями, еще раз проверил литературу. Я решил, что это, скорее всего, просто техническая ошибка. У меня не было задачи выцепить эти два балла, мой результат достаточно хорош, чтобы поступить в Вышку. Я уже подал документы и даже заключил договор об обучении, сейчас только ожидаю приказов о зачислении.

— Насколько я знаю, в Вышке есть скидки для студентов, которые учатся по договору и поступают с наиболее высокими баллами. Ты не боролся за эти скидки?

— Эти 2−3 балла ЕГЭ скидку мне никак не увеличат. Если смотреть по калькулятору скидок, то у меня сейчас 70−75%. Больше только 100%, и это скидка для олимпиадников.

— В Вышке как-то отреагировали на твой случай? Он же довольно уникальный.

— Честно говоря, не знаю. Никто из Вышки мне не писал, не звонил. И когда я подавал документы, не проводилось еще даже первое заседание, и в СМИ ситуация не освещалась.

MБХ медиа

Что это было: утечка? провокация? маркетинговый ход?

29.07.2018

6 июня 2018 года стало известно, что Рособрнадзор подаст в суд на петербургского учителя Дмитрия Гущина, который заявил об утечке заданий ЕГЭ по математике. Об этом сообщил глава ведомства Сергей Кравцов.

«Я не исключаю, что это провокация. Мы соответствующий иск подготовим, чтобы впредь никому не было так зазорно в момент проведения важнейшего мероприятия в жизни каждого школьника делать непроверенные заявления», – сказал глава Рособрнадзора. (источник)

Напомним, что за день до ЕГЭ по математике, который прошел в России 1 июня, в сети появилась информация о масштабной утечке экзаменационных задач.

Рособрнадзор, отрицает утечку заданий по математике. По его данным, опубликованные в «ВКонтакте» материалы достоверно не совпали ни с одним из вариантов, предложенных на ЕГЭ.

Рособрнадзор своё обещание выполнил, однако Дмитрий Гущин уверяет, что исковое заявление в суд до сих пор не получил. Он сообщил об этом на своей странице в социальной сети Фейсбук:

Узнаю от журналистов, что, оказывается, Рособрнадзор в конце июня всё-таки подал исковое заявление в суд и хочет удалить с моей страницы „ВКонтакте“ сообщения об утечках экзаменационных материалов ЕГЭ по математике и химии.



На сайте Дорогомиловского суда появилась информация о том, что 11 сентября состоится рассмотрение дела «Рособрнадзор против Дмитрия Гущина и газеты „Новые известия“».

А 16 июля 2018 года была проведена беседа, на которой, по словам Гущина, он также не присутствовал.

Образовательный портал "Эврика"

---

На развитие сайта
​