Самое страшное для пересмешника - это вовсе не когда его пересмеет другой пересмешник. Более смешной, более удачливый, более талантливый.

Самое страшное для пересмешника, причем не только для одного, но и для другого, и не только дня них обоих, но и для всех - это когда его пересмеет осмеиваемое. Как бы они оба ни старались.

Пока мы еще смеемся над шутками пересмешников, узнавая в них, пусть и с болью для глаз, черты и черточки реальности. Хотя реальность с каждым днем все больше напоминает поле брани бездарных пересмешников, которые пытаются вырвать, выклевать победу не умением, а числом.

Реальность сама пересмеивает себя. Стайно, по-воробьиному. Стайная власть, стайная охрана, стайные группы поддержки. А пересмешники лупят по всему этому из тяжелых орудий. Разбазаривая дар, силы, и время. Да еще и соревнуясь друг с другом.



Стайная реальность не замечает ваших шуток, вытаскивая из них только обидные слова. Предоставьте ее себе. С задачей самоуничтожения в последней черной самопародии она управляется лучше вас. Тем более, тут дела – явно не шуточные.

А смеяться надо над вечным. Щедрин рисовал не типажи градоначальников или российских начальников вообще. А мировоззрение, в котором они веками возникают, «изумляют» и незаметно начинают восприниматься как норма. Точнее – как норма воспринимается неизбежность их возникновения. Порой – вполне вменяемыми, даже образованными людьми.

Не родилось на наш век Наполеонов. Но вечное размыто по всему «массовому» сознанию, в котором приживаются наполеончики, изнутри надиктовывая ему что-то о своей необходимости и значимости. И оно слушает их, как свой голос.

Вот его и нужно пересмеивать.

Живи, пересмешник! На твой век хватит.

---