Наползающая старость бездушна. Она прет на тебя вагоном новых идей, замыслов и планов. Среди них встречаются до неприличия дерзкие, наглые, молодые мечты. У тебя отрастают настоящие зубы, появляется кураж хозяина свобод, в которые юность только поигрывает под присмотром беззубого старичка. И этого старичка ты видишь, озираясь на сделанное.

Самое отвратительное - то, что ты уже примерно понимаешь, «как все это можно устроить», как претворить в жизнь, которую незаметно сожрал беззубый старик из прожитого.

Иначе, старость - это главный вызов, жизненная проверка, тест на незряшность. Решающее сражение за себя. Бой с экстремальным упоением.

Неминуемый физический исход к старости самой по себе прямого отношения не имеет. Пора «отвязать» старость от умирания, смерти (о ней, к слову, следует начинать думать гораздо раньше). Не только в мыслях, но и на «практике жизни», как это делают в странах, где граждане живут, а не выживают и «доживают».

Да и старость уходит из человеческого мира. В одних странах, увы, с последними стариками. В других – от тех, кого еще недавно ими считали.

Так или иначе, стоит побороться с беззубым старичком, который иногда пытается «курировать» вас с юности, если не с ногтей порозовей. Побороться - хотя бы на территории собственной личности. Чтобы он еще и вашу старость на десерт, окуная в жидкий чаек, не употребил.

Страшнее старости – только мифы о ней, которые создают сами люди. И естественно – воплощают в жизнь, которую сами же превращают в доживание. Просто подарочная разгрузка от забот и затрат для социальной сферы плохого государства.

Один из моих жизненных девизов (как если бы они у меня были):

Наступает самое интересное.

Возможно, кто-то скажет: все это – защитный оптимизм. И возможно, будет прав. Но тут есть один биографический нюанс. Чтобы ребенок повзрослел, ему должен быть явлен образ взрослости в лице самых близких, самых значимых людей – родителей. А так он просто «подрастет», где-то поднаберется опыта взрослости «со стороны», но так и не увидит себя взрослым в самом главном, в самом сокровенном зеркале. Не увидит взрослого alter ego. Так и со старостью. Мои родители ушли сравнительно рано, и я не узнал их стариками. Передо мной не было образа старости, который я мог бы примерить на себя как родной. Я просто не умею стареть, не знаю, как это делается (лучше бы, конечно, другой ценой). Дряхлею, но дряхлеют сейчас намного раньше, чем стареют. И старичок шепелявит в глухое ухо – точь-в-точь как в юности.

А старость? Да пусть горят паспорта. И сгорают от страсти паспортистки! По молодым…

Владимир Кудрявцев

---

На развитие сайта
​