Четверть века назад, 19 августа 1991 г. в Москве произошел антиконституционный захват власти, вошедший в историю под названием «августовский путч». И вот через 25 лет со дня на день должна покинуть стены типографии и попасть в читательские руки необычная книжка моего друга философа и журналиста Ильи Раскина «По понятиям», которую подготовило к выпуску издательство «Канон». Как связано то и другое? Илья Раскин оказался в числе непосредственных участников августовских событий 1991-го, не мог не оказаться… Помимо многого, в книге – опыт совсем свежей рефлексии произошедшего: заметки о путче написаны примерно пару недель спустя. В качестве автора колонки на нашем сайте Илья Раскин дал любезное согласие разместить текст в этом формате.

Владимир Кудрявцев

19 августа 1991 г. где-то в 5-6 утра меня разбудил по телефону приятель (он жил около Киевского шоссе): «Всю ночь по шоссе шли танки». Дальше уже не мог заснуть. Через полчаса – звонок из Берлина. Там немец, мой однокурсник, работал редактором политотдела «Wochenpost» (аналог нашей «Недели»). Говорит: «У вас что-то непонятное творится, а у нас своего корреспондента в Москве нет. Может, сходишь, посмотришь, а то и репортаж напишешь?» Спрашиваю: «А объем какой?» – «Ну, страницы три».

Я тогда служил редактором районной газеты Ленинградского района Москвы (собственно, только пытался организовать газету на пустом месте и мизере средств, к тому времени успели выпустить два номера). Собрался, первым делом поехал на рабочее место. Редакция жила в том же доме, где и райком КПСС (ул. Флотская, 1). Приезжаю, в коридорах и кабинетах райкомовцы уже торжествуют, при параде, при галстуках и орденах, на меня смотрят весьма плотоядно. «Сейчас мы вас, ребятки, скушаем». Ситуация, откровенно, пахла керосином.

В редакции был факс, по нему пришла декларация Ельцина о незаконности ГКЧП и неподчинении их распоряжениям. Размножили, сколько могли, и поехали на Пресню. Ехали в метро с Димой Ловягиным (потом, если не ошибаюсь, он работал в «Коммерсанте»), молча расклеивали декларацию на дверях, переходя из вагона в вагон. Народ молча кучковался у листовок.

Приехали на Пресню. Там был первый, еще стихийный этап «баррикад» и «обороны». В результате провел там все трое суток. Написал не 3, а 13 страниц репортажа. 21-го ранним утром отправил в Берлин факсом с Центрального телеграфа (грязный, неправленый черновик). Там это немедленно перевели, мой репортаж оказался первым в Германии. «Wochenpost» на этом деле подняла тираж на 1 миллион (до сих пор горжусь).

Потом, отоспавшись, написал нижеследующее (первоначально опубликовано в кн. «Площадь Свободы» – Москва, 1992, к сожалению, с множеством досадных опечаток).

ЭТО ГОРЬКОЕ СЛОВО – СВОБОДА

Теперь я знаю тайну свободы. И сообщу ее всем желающим, потому что это никакая не тайна. Вот вопрос: что защитили люди у Белого дома и в нем – свободу или демократию?

Отвечу в конце, а пока пусть каждый желающий попробует ответить сам. А сейчас, по горячим следам – все, что приходит в голову по поводу происшедшего. Я даже не буду приводить мысли в порядок, так оно вернее.

ГОРБАЧЕВ

Когда Силаев объявил с балкона: «Мы привезли Горбачева», были аплодисменты, когда добавил, что «Горбачев поехал на дачу» – долгий оглушительный свист. Конечно, ясное дело, люди пришли к Белому дому совсем не «за Горбачева». Тем не менее именно ему спасли власть, а возможно, и жизнь. Людей этих были тысячи, они кое-что вытерпели и многим рисковали. В результате его, Горбачева, «ошибок в подборе кадров».

И, ей-богу, нетрудно было заехать в ту самую цитадель, выйти на минуту на балкон и сказать «спасибо». Ему многое простили бы за эту минуту. Это была редкая возможность поднять престиж и «рейтинг». Пренебрег. По-человечески, это элементарная неблагодарность, неблагородство, чтобы не сказать хуже. Не впервой, привыкли, ничего другого не ждали. Но по-политически? Неужели популярность не заботит? Загадка. А вот еще загадка. Ю. Карякин на пресс-конференции спросил примерно следующее: «Михаил Сергеевич, у членов нашей хунты на лице написано, что они подонки. Неужели вы этого раньше не видели?» Не помню, что ответил президент, но ясно – не видел. Возьмите, если у вас есть, портреты неудачников, и посмотрите еще раз.

Что написано на лбу? – Все. Горбачеву – не видно. Почему? Потому, что Горбачев – не демократ. Органический, нутряной не-демократ. Подлинный демократ – тот, для которого каждый человек неповторим, для которого лицо каждого имеет значение. Для Горбачева лица просто не существу-
ют, для него «народ» – один из «факторов» политики наряду с многими другими (реально, кстати, существующими).

В той системе координат, в которой действует и мыслит Горбачев, лица замечать просто не принято, и их действительно не видят. Горбачев вполне искренно может желать «народу» блага и процветания, бороться за «гласность» и «перестройку» и думать, что он посему – демократ. Увы, нет. В этом
вся тайна противоречивости Горбачева. Он хочет быть демократом и многое для этого делает, но он не видит лиц, а это – основа всякого тоталитаризма. Это если не слепота, то нечто вроде дальтонизма. Человек, не видящий лиц, обречен делать страшные ошибки. Вывод прост – нами, к сожалению, руководит человек ограниченный (а вовсе не гений лицемерия, как это иногда кажется). Он многого действительно не видит и не понимает. Жизнь дает ему уроки, и он берет-таки эти уроки. Через пять лет он будет понимать гораздо больше, чем сейчас. Почему мы все платим за это репетиторство?

ЕЛЬЦИН

Ельцин победил, и отлично. Поэтому о нем ничего не скажу. Дай ему Бог здоровья и благоразумия.

МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ

С трибун несется: спасибо, дорогие москвичи! И москвичи радостно кричат: ура-а-а! Но. В обороне стояли (все это примерно) 50.000 человек. Много. Слава Богу, хватило. Это полпроцента населения Москвы. Остается 99,5%. Чем они занимались? Кто чем. Конечно, я понимаю, старики, женщины и дети, масса людей действительно не могла поучаствовать. Но. Во второй день путча в магазинах «давали». Вы видели, сколько баб с горящими глазами носилось по магазинам? Давали также алкоголь. Без талонов. Вы видели, сколько мужиков радостно алкали? Это все – москвичи. Им – спасибо? Им – чувство глубокого удовлетворения и законной гордости?

Нет. Давайте честно. Многие «не знали». В первый день – допускаю. Потом – не может быть. Не хотели ничего знать. Воевать к Белому дому приехала команда из Киева – они узнали и успели. Там были люди отовсюду – не пофигисты и не с куриными мозгами. Так что дело не в москвичах, хотя, конечно, и в москвичах тоже. Я скажу, что там было 0,5 процента населения Москвы, но 5 процентов ее умственного и 50 – нравственного потенциала. И если бы Белый дом разутюжили…

Там было очень много знакомых людей. Не мир тесен, а прослойка тонка. Интеллигенция – всех возрастов. Рабочих Кузбасса уважаю – есть за что. И уважаю московскую интеллигенцию. Извините меня, рабочие, стоявшие в обороне, но вас там было немного, и основная масса ваших коллег пришла лишь на безопасный праздничный митинг.

Все знают, что там были Ростропович, Евтушенко, Хазанов, Стас Намин, множество известных журналистов. Еще (говорю о тех, кого лично видел и прошу меня извинить тех, с кем лично не столкнулся) встретил некоторых людей, которые заслуживают упоминания – сами, наверное,
не будут хвастаться. Вадим Петровский, психолог. Анатолий Ахутин, философ. Сергей Подвиг, социолог. Аллан Чумак. Еще – рад сообщить об этом – издательство «Мастер» (в котором верстается наша районная газета) почти в полном составе. Но, конечно, не только интеллигенция.

СОЛДАТЫ

Солдаты были с той и с другой стороны. Не нужно заблуждаться на этот счет, потому что это была война. Скоротечная и почти бескровная, но настоящая, гражданская. Нас долго пугали ею и устроили-таки. Прошедшая война так относится к войне большой, как небольшая лихорадка от прививки и настоящая болезнь. Да, это была прививка от большой войны – бациллы те же.

О солдатах путчистов (поневоле) можно говорить много и разное. Скажу лишь о том, что более всего поразило (из того, что видел) – степень забитости не всех, конечно, но многих. Люди спрашивают: «Ребята, вы хоть газеты читаете?» – Нет, куда там, одна «Красная звезда». Оттого, мол, и не понимаем ничего. Такое впечатление, что до армии они и не жили вовсе и были призваны прямо из роддома. Этот роддом – вся наша необъятная провинция. Щедринская, гоголевская. Это с ее помощью чуть не угробили все. Но не только это. В армии целенаправленно выводят особую породу людей. Армия, по царящим в казарме нравам, – чисто уголовная организация. Казарма – та же зона. Убежден, что «дедовщина», как и многое другое, сознательно используется и культивируется начальством как средство превращения солдата в безмозглое и безвольное, но злобное существо. То самое, которое должно крушить нормального человека. Армия – один из самих полноводных источников, питающих реку нашей уголовщины – обычной и политической.

Нет, не хочу быть очернителем. Я рад и горд тем, что видел настоящих, в форме, офицеров, которые знают, что такое честь. Вы часто видели милиционеров с одухотворенными и благородными лицами? Эта милиция охраняла Белый дом. Там было много чудес. Майор милиции, взобравшийся на танк, кричал: «Я, майор милиции такой-то, вот удостоверение, клянусь, что свобода мне дороже жизни, и не сойду с этого рубежа!» – и это была нешуточная присяга. Девяносто девять с половиной процентов москвичей много потеряли.

АФГАНЦЫ – костяк обороны. Я не был на той войне, и знакомых афганцев у меня практически нет. Возможно, я что-нибудь не так понимаю, пусть меня поправят. А понимаю я вот как. То была гадкая война, и все это знают, начиная с самих ее ветеранов. Но война так уж устроена,что в ней нельзя без мужества и героизма. И души афганцев разрываются между этим героизмом и этой гадостью.
И нет этим душам успокоения.

То же мужество, да в хорошем бы деле, чтобы никто не хмыкал – ах, в Афганистане… Афганцы долго ждали этого дня – здесь они очищались от скверны той войны. Поэтому они быстро собрались на Пресне – это было их, кровное дело – повоевать на хорошей войне. Да, для демократии это была хорошая война – на стороне нападавших никто не был убит. Но мужество требовалось, и оно было проявлено. Теперь они ветераны защиты Белого дома – совсем другое дело.

Вспомнив и подумав еще, понимаю – нет, это не вся правда. В Афганистане было просто и понятно – где враг, а где свой. А кто здесь враг? Коллега-солдат, сидящий в БТРе, исполняющий приказ? Это для него бутылка с бензином в кармане? Да, афганцы пришли противостоять всем тем, кто послал их на гадкую войну. Но земляк в БТРе по ту сторону баррикад – от этого крыша едет. Проклятье тем, кто выводит войска на улицы.

СТУДЕНТЫ. Кто-то говорит, что студенты, сачки, не хотят служить в армии. Наглая ложь. На эту войну студенты толпами пришли сами, и стали в шеренги, и ходили колоннами, и приказы выполняли беспрекословно. Это была армия, гражданин Язов, и вы бы видели, как студенты служили.

ЖЕНЩИНЫ. Ну, что об этом скажешь. Беседуем с женщиной, она говорит, что пришла сюда ради своей дочери.

Рассказывает, что муж не отпускал ее, умолял не уходить, не оставлять его. «Он болен, он очень болен, ему предстоит операция. Он, честно, не может ходить!» – и женщина смотрит на нас, ища доверия. Вот так, дорогие москвичи.

Практически все, с кем говорил, заметили, что там было необычайное количество красивых женщин. Факт, достойный размышлений.

ЧТО МОГЛО БЫТЬ

Я не случайно так зол на эти 99,5 процента. Да, господа пофигисты, пронесло. Но извольте знать, на волос отчего вы были. Трое погибших – страшно. Но лишь чудом в том же месте не оказалось 30 погибших – все к тому шло. А это все, конец, критическая масса. Это сорвало бы лавину, которая смела бы всех. Бутылки с бензином были, конечно, не для разжигания костров, как врут некоторые благонамеренные демократы. Солдаты в БТРах были кто в шоке, а кто и на грани истерики – с боекомплектом. За тридцатью немедленно последовали бы 30.000. А там и 30 миллионов. Такова цена желания хорошо поспать. Нам всем хорошо спалось, когда стреляли в Вильнюсе и в Риге? Про Карабах я не говорю. Все, самих себя могли проспать.

Я не знаю, была ли вероятность мировой катастрофы. Но вы слышали, что такие рода войск, как ВВС, ВДВ сохранили верность законной власти, а другие рода войск, видимо, не совсем сохранили? И что, скажем, на Тихоокеанском флоте были корабли, которые «примкнули», и были которые «не примкнули»? Попробуйте спрогнозировать возможное развитие событий. Я не берусь. Но кто-то из западных лидеров, кажется, Мейджор, узнав, что путч провалился, сказал: «Слава богу, мир спасен…» Вот так, товарищи, бегать по магазинам, когда хунта дефицит дает.

Если бы пришли не 50, а 500 тысяч (для Москвы это не проблема), то техника не дошла бы даже до баррикад, завязнув на дальних подступах к ним. Дятел-майор на своей БМД (или БМП, не помню) не собирался давить людей, он долбил баррикаду. Его к ней пропустили. Результат – трое погибших. Это на волосок от 30, то есть 30.000, то есть 30.000.000. Спите спокойно, господа, в Карабахе продолжают стрелять, в Баку лупят дубинками.

Прочитав написанное, я понял, что допустил перебор. Не в оценке возможных последствий, а в крутости обвинений и в градусе злости. Конечно, 0,5 и 99,5 процента – несерьезно. 0,5 процента стояли на Пресне. Тысячи людей не стояли там, но приносили еду, медикаменты, все, что могли. Многие тысячи останавливали колонны по всей Москве, объясняя солдатам, что 2X2=4 (солдаты, конечно, этого не знали). ГАИшники не давали танкам «зеленую улицу» и докладывали в Белый дом о передвижении войск. Таксисты возили на Пресню бесплатно. Множество руководителей на своих рабочих местах тормозили смертоносную машину путча. Да разве всех перечислишь – перечень этот бесконечен. Я очень боюсь, что сейчас начнется разделение на тех, кто «был» и тех, кто «не был». Образуется, чего доброго, новая «элита» и новое «быдло».

Очень надеюсь, что меня правильно поймут – о ком и о чем я говорю. Я не о совести, а о глупости. О феноменальной глупости очень многих, слишком многих. Публика стояла в очереди за шапками, в то время как при выходе из магазина всем рубили головы. Именно так. Горбачев не видит лиц, которые его окружают. Множество почтенной публики в упор не увидело смертельной опасности – для них самих и их почтенных семейств. Простота, ей-богу, хуже воровства: вор может покаяться, а что делать с этим?

25-го вечером зашел к Белому дому – ноги теперь сами несут туда. Обнаружил некоторых «оборонцев», с отвращением глядящих на толпу праздношатающихся и пялящихся на полуразобранные баррикады. Во многом это отвращение неоправданно – нехорошо быть Грушницкими.

Но все же, все же…

СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ

Светлое будущее – это, как всем известно, коммунизм. Парадокс в том, что благодаря хунте и ЦК КПСС мы коммунизм построили-таки безо всяких усилий. На трое суток. Вокруг Белого дома был настоящий, не пропагандистский коммунизм. Те, кто там были, понимают, о чем я говорю. Не надо хаять идею коммунизма, КПСС к ней никакого отношения не имеет. Ничего не видел лучше коммунизма.

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОССИИ

Люди, подчеркивающие свою национальность, смешны. Люди, специально занимающиеся «возрождением России», нелепы, ибо ставят перед собой задачу, которая при такой постановке не решается. Вряд ли кто из стоявших у Белого дома пришел туда с целью «возродить Россию» – в голове было другое. Люди отстояли свое достоинство и честь – вот начало возрождения России (как, впрочем, и любой другой нации – этот принцип всемирен). Будь порядочным человеком – и Россия возродится. Именно эта простая истина недоступна пониманию толкущихся под редакцией «МН».

ДЕПУТАТЫ

Господи, как тяжело давались выборы! «Не пойду на выборы, лень». «Не пойду, никому не верю». «А пошли они все, мне ваша политика до фени». «Подскажите, за кого тут голосовать, я никого не знаю». И т. д. Понавыбирали – самых разнообразных. До того плюрализм, что одни (я говорю про депутатов РСФСР) позабивались под одеяла в гостинице «Москва», в то время как другие останавливали на перекрестках дивизии. Ходите, товарищи, на выборы. Смотрите на кандидатов внимательно. Это не остается без последствий.

ВЛАСТЬ В ОЧЕРЕДЬ

Коридоры и пирамиды власти состоят из ячеек, каждая из которых – это должность, на которой кто-то сидит. К каждой ячейке стоит очередь из обладателей ячеек поменьше. Ох, и медленно эта очередь движется – вся жизнь бюрократа-номенклатурщика проходит в ней. И вдруг – столько ячеек освободилось! Прямо-таки гроздьями посыпались.

Знаете, как относятся номенклатурщики к этим «демократам»? Представьте себе, что вы стоите в очереди за водкой – дефицитом, то есть. Долго стоите. Вы уже у прилавка, и тут нечто небритое очень хочет без очереди. И лезет так, лезет. Ваши чувства – в точности те же самые, которые испытывает номенклатурщик к «демократу», претендующему на некую должность. Он оскорблен до глубины души: «ВАС ЗДЕСЬ НЕ СТОЯЛО!!»

Сейчас все очереди на власть возбуждены и напирают, напирают. Единственное, что объединяет очередь – общая ненависть к «внеочередникам». Но внутри очереди отношения самые крутые – друг друга топят при первой возможности. Сейчас самым популярным способом утопления будет указание на участие в путче и поддержку его. Весьма вероятно, что на места провалившихся мастодонтов в первую очередь рванутся самые пронырливые, скользкие и гадкие. Бдительность! Власти достойны только те, кто не стоят в очередях на нее.

НЕДОУМЕНИЯ

Недоумений по поводу происшедшего, вообще говоря, более чем. Во-первых, относительно Горбачева. То, что я о нем написал вначале – это лучшее, что я могу о нем предположить. Возможны иные варианты. Но слишком уж побитым он выглядел и слишком многие вокруг злоупотребляли dозможностью его пнуть. Боролись за законность и конституционность – получите президента Горбачева. И относитесь к нему как к Президенту.

Конечно, недоумения насчет идиотских действий хунтистов. Ельцин с командой и народ выиграли вчистую, поэтому естественными кажутся подозрения многих насчет того, что происшедшее – дьявольски тонкая операция «демократов». Если даже принять такую версию, то нельзя не признать, что люди, способные такую операцию осуществить, гораздо больше заслуживают власти, чем охломоны, не способные просчитать трехходовую партию. Но я в эту версию не верю. Партия была просчитана отлично, да только не в ту игру играли.

Один мой знакомый говорит: «Но ведь всякому, всякому понятно, что в Москве такого устраивать нельзя – непременно провалится!» Отвечаю ему: «Ну да, конечно, тебе понятно, мне понятно, мы ведь в Москве живем. Но они-то не в Москве, они на Луне живут…» Вообще, единственная версия происшедшего, в которой все сходится – это Божественный промысел.

Масса недоумений по поводу мэра и его аппарата, не знаю, мэрия, исполком или еще как. Мы неоднократно слышали от Попова в те дни, что, мол, обстановка в Москве нами контролируется. И еще проникновенные речи с осуждением. В способности Попова произносить речи никто не сомневался. Требовалось другое, и этого другого не было в помине. Власть, действительно контролировавшая ситуацию и поддерживавшая законного президента и парламент России, должна была:

1. Принять участие в сооружении оборонительных рубежей. В городском подчинении – автобазы, автопарки, масса тяжелой техники. Те несколько автобусов и троллейбусов, что прикрывали проходы, пригнали сами водители. Может быть, комендант Москвы генерал Калинин запретил Попову и Лужкову передвижение по Москве техники? Но Попов обещал выполнять указ президента Ельцина о неподчинении незаконной власти. Не понимаю.

2. Нетрудно было мобилизовать все имеющиеся типографские мощности на размножение документов российской власти – их катастрофически не хватало в Москве, не говоря уж о стране. Ксероксы Белого дома горели от перегрузки, работая на всю Россию. Хунта взяла под контроль несколько больших типографий, но в Москве огромное количество мелких, ротапринтов, ксероксов и т. д., которые можно было использовать, но об этом никто не позаботился. Если кто-то и занимался тиражированием, то лишь по собственной рискованной инициативе.

3. В подчинении городских властей имеются медицинские учреждения. То, что происходило на баррикадах, а тем более то, что там могло произойти, требовало экстренной организации медицинской помощи защитникам – это понятно и младенцу. Бездействие мэрии в этом отношении столь возмутительно, что мы решили посвятить этому специальный материал.

4. Питание тысяч защитников в основном взяли на себя жители соседних домов, коммерсанты и службы ВС РСФСР, на такую нагрузку не рассчитанные. А что городской общепит?

И так далее – 5, 6, 7, 8, 9, 10…

Думаю, мне возразят, что ситуация была явно нештатной и для нее не было предусмотрено никаких расписаний, механизмов, схем действий. Такой аргумент (его приходилось слышать) не лезет ни в какие ворота. У Ельцина с командой тоже была ситуация нештатная – но все работало. И подавно не было никаких планов у людей, стихийно собравшихся. Сумели за сутки-двое организовать многое из ничего. Было бы желание. Охотно верю, что Попов и Лужков занимались полезной, напряженной и даже героической деятельностью. Но недоумение от этого не уменьшается. За Гавриилом Xаритоновичем давно уже числятся разные «странности», и мне будет искренно жаль уважаемых демократов, если они и на этот раз по предлогом «он хороший», «он свой» и «кто может сравниться с Матильдой моей» не обратят на эту очередную «странность» внимания. Нельзя не замечать слона.

ПРОВИНЦИЯ

Я зря обидел провинцию, говоря о солдатах. Да, провинция бессловесная, дремучая, там иной раз дуреешь. Но везде живут нормальные люди, и ох как тяжко они там живут. Если в Москве можно пойти с флагом и сказать на митинге, то в провинции – сами понимаете. Там идет борьба – глухая, подземная, невидимая – и тем более страшная. Там нельзя даже красиво погибнуть, как в Москве, – непременно сгноят как-нибудь втихаря и безобразно. Сейчас первая и главная задача Москвы – помочь многострадальной провинции, дать ей точку опоры. Без гордыни и самолюбования.

СВОБОДА

Итак, свобода или демократия? Это совсем разные вещи. У Белого дома отстояли демократию, не свободу. Демократия – возможность выбирать других – депутатов, к примеру. Свобода – выбор самого себя. Стоявшие на баррикадах были свободны, борясь за демократию. И погибшие погибли свободными – вечная им память. Практически все, бывшие там, испытали потрясение – и это было потрясение свободы. Теперь я знаю, что свобода – совсем не сладкое слово. Демократия – да, сладкое. В демократии можно спокойно и безопасно жить. И это, похоже, отстояли. Но дождливый воздух свободы отчетливо пах смертью, как озоном, и это была свобода высшей пробы. Я не склонен к экзальтации и мистике, но сейчас, пытаясь восстановить в памяти картины происходившего, вижу вокруг себя дым и дождь, а вверху – сияющую бездну… наверное, это от прожекторов.

3 сентября 1991 г




Раскин Илья Анатольевич. Родился в 1952 г. в Киеве. Окончил философский ф-т МГУ и аспирантуру там же. Член СЖ РФ, Международной федерации журналистов. В 80-х гг. работал социологом, преподавателем философии. В начале 90-х редактировал районную (Ленинградского р-на Москвы) газету, работал в еженедельнике «Столица» (отдел политики). Последние годы – журналист, полит- и PR-консультант. Публиковался (не считая публикаций в специальных философских изданиях и публикаций, обеспечивавших проведение избирательных кампаний) в газетах: «Советская культура», «Сегодня», «Коммерсантъ-daily», «Время – МН», «Российская федерация», «Независимость» (Киев), «Нижегородский вариант» (Н. Новгород), «Wochenpost» (ФРГ); журналах: «Горизонт», «Знание-сила», «Столица», «Вечерняя Москва», «Детская литература», «Власть», «ФК-Менеджер», «Wedding», «Вестник цветовода», «Freytag» (ФРГ), «S-Culture» (Лос-Анджелес); на телевидении (REN-TV, программа «Что случилось») выступал автором сюжетов, комментариев. Основной жанр – философская публицистика.

---

На развитие сайта
​