Хочу поделиться очередной порцией «неформатных» размышлений – на стыке профессионального и личностно значимого. Хотя, наверное, уклон получился все-таки в сторону профессионального, но написанного без научной строгости. Оговорюсь сразу, что, как и другие тексты подобного жанра, он не претендует на исчерпывающую теоретическую базу – в данном случае, преимущественно философскую. Увы, знание классических философских работ не является моей сильной стороной, и хотелось бы сейчас восполнить этот пробел своего образования, но как-то пока не очень хорошо получается.
К написанию этого текста меня подтолкнули два довольно далеких между собой повода – необходимость доработать статью, в которой я пытаюсь обосновать новое понятие идеальной формы развития (
об этом же было мое выступление на последних чтениях памяти Л.С. Выготского), и «зацепивший»
пост психолога и блогера Маши Мошковской о любви. Отсюда и содержательный фокус на двух понятиях – идеального и любви в их взаимосвязи. Обе темы абсолютно необъятны, если пытаться разобраться в них досконально. Поэтому придется ограничиться короткими тезисами.
Вот прямо сейчас получилось сформулировать такое определение идеального –
это мир в проекции возможностей его дальнейшего становления. Это почти полностью по Мих. Лифшицу, но позволю себе сейчас в ночи не искать подтверждающих цитат. И про четыре разные взаимосвязанные понятия идеального – Idell, Idelle, Ideal, Ideale – есть тоже у него, хотя я пыталась «прогрызться» в этот кусочек философии сначала через работу Владимира Лазуткина, а вот до исходных текстов немецкой классической философии так и не добралась… Боюсь ошибиться в том, с каким именно из этих пар похожих слов какое понятие связано, но насколько я поняла и помню, то можно вести речь о таких четырех «проекциях» идеального.
1. Собственно, наверное, самое широкое и исходное.
Идеальное – как то возможное, которое содержится в реальном (уже ставшем, случившемся). Это все законы природы, да и законы развития общества и человека тоже. Законы – пока еще не как наше знание о них, а как та объективная реальность, которая собственно и открывается в процессе познания. И вот тот пример с растением, которое идеально положено в зерне – он про это. Только у того же Лифшица (и это, кажется, со ссылкой на Ильенкова), насколько я помню, есть оговорка об идеальном полагании в голове хлебороба. Возможно, я тут чего-то сильно не понимаю, но и без участия хлебороба зерно может вырасти только в определенное растение, никакая уменьшенная копия его в этом зерне не содержится. И вот эта возможность – она и есть одно из проявлений идеального. А если «забираться» чуть выше по эволюционной лестнице – то потребности и животных, и человека – это, как мне кажется, тоже целиком и полностью идеальное. Потому что потребность – это о том, чего еще нет, и о том, что может стать реальностью для продолжения жизнедеятельности организма. И то, за что меня уже побивают коллеги, - любые потребности от органических до высших духовных при всем своем различии имеют то общее, что через них оформляются некие «дырки» в системе, которые идеально полагают те предметы, которые могут их удовлетворить. Предметы могут быть опять же разные – и реальные, и идеальные (в других уже смыслах, о которых дальше) – поэтому и потребности могут быть разные. И еще запала мне как-то мысль Ильи Раскина о том, что наиболее полно, «модельно» (слова конечно не те, но, надеюсь, мысль не сильно искажаю) идеальное представлено не в деньгах, о которых много писал Ильенков как примере идеального, а в личности. И ведь личность – это тоже пределы возможного – во взаимодействии человека с другими людьми и с самим собой. И вот еще один «узелок» сейчас, кажется, нащупала как развязать. Потребности и ценности – в «Психологии смысла» у Д.А. Леонтьева есть их противопоставление. Насколько я помню, то основание для противопоставления было связано со снижением в ходе развития личности влияния на поступки человека потребностей и «замену» их на ценности. Но вот что-то тут не сходилось в моем понимании. Сейчас поняла – и потребности, и ценности – из области идеального полагания жизнедеятельности человека, но если потребности задают вектор взаимодействия с миром извне внутрь, то ценности – изнутри в мир, и только на уровнях не ниже социального.
2.
Идеальное как мыслимое – это все эти же пределы возможного, но уже отраженные в сознании человека с помощью культурных знаково-символических общественно выработанных средств. А, может быть, и не только знаково-символических… Это и познанные законы природы, и все большие и маленькие прогнозы и проекты, и понимание-осознание себя самого… И это как раз та форма идеального, из «материала» которого строится личность. И, наверное, «переработка» идеального как возможностей мира вообще в эту форму идеального, которое общественное, «пересаженное в голову индивида» (примерно так, если я правильно помню, оно понимается у Ильенкова) – «функция» и «весь феномен» человека (о чем другими словами писал Тейяр де Шарден). И высшие потребности личности – они как раз о дефицитах этой формы идеального. И в этой точке высших потребностей, может быть и осуществляется «производство» идеального – как идеального (как возможного) полагания идеального (как мыслимого).
3.
Идеальное как лучшее, совершенное. Не все возможности равно «хороши» для мира – какие-то лучше согласуются с его сущностью и «генеральной линией развития», какие-то хуже. И это лучшее и совершенное тоже содержится в возможном, это какое-то, наверное, отношение разных возможностей. Они не все равны. Растение может стать чахлым и вообще не вырасти, если не будет других условий, кроме зерна. Но если другие условия позволят, растение наиболее полно раскроет все возможности своего становления. Это, наверное, то, что труднее всего принять с точки зрения материалистического мировоззрения – что мир развивается не хаотично, а в нем заложены определенные интенции.
4.
«Общественные идеалы» – лучшее и совершенное, отраженное в сознании. Этот модус идеального появляется на пересечении второго и третьего. Общечеловеческие ценности, которые возникали в разных культурах и разных религиях, но оказывались очень близки друг другу – это, наверное, самый яркий пример этой стороны идеального.
Теперь о любви. Если опять же попытаться дать какое-то краткое определение, то, я думаю, оно может быть таким.
Любовь – это форма взаимодействия идеального и реального во взаимодействии человека с миром. Это в очень предельном и широком понимании, если включить сюда и любовь к миру вообще, к природе и т.п.
Вот такая получилась картинка из попытки изобразить это схематично – как любая схема, естественно, бедная и блеклая.
Если я люблю какой-то независимо от меня существующий объект (например,
Маша в своем посте пишет про солнце), то интенция моего стремления к взаимодействию с ним, вероятно, возникает из некоторого соответствия моего идеального (возможностей моего дальнейшего становления – осознанных или «разлитых» в реальности моего существования) и идеального этого объекта. В отношении солнца (моря, пищи и т.п.) это будет мое знание о том, какое воздействие солнце оказывает на мой организм. Причем, это знание может быть как «научно обоснованным», так и (полу)интуитивно основанным на прошлом опыте. Если я адекватно воспринимаю ситуацию и строю прогноз ее развития, то могу воспользоваться тем ресурсом, который дает мне объект любви. Но если ресурс, который дает солнце, материален, то, например, ресурс, который я могу получить от другого человека, во взаимодействие с которым я не вступаю, скорее, будет идеален. Например, получить вдохновение или идеи для реализации своего замысла благодаря тому, что нахожу в этом Другом выражение и отражение своих ценностей.
Если же любовь «случается» в отношении не независимо от меня существующего объекта, а человека, который тоже является активным субъектом, и вступает со мной во взаимоотношения, то ситуация несколько усложняется.
И для ее понимания, как мне кажется, надо разделять две стороны любви (об этом я уже
пыталась писать довольно давно), которые условно можно назвать любовь-принятие (в том посте было любовь-выбор, но это не только выбор) и любовь-забота. В своих исходных формах они вырастают из взаимодействия взрослого и ребенка. Любовь-принятие примерно соответствует описанной выше схеме. Любовь-заботу на схеме можно изобразить сходным образом, поменяв местами слова «Субъект» и «Объект». При этом любовь-забота дает полноценный ресурс развития «объекту» заботы только в том случае, когда действия заботящегося адекватны потребностям «объекта».
В гармоничных (здоровых, экологичных, идеальных) отношениях ребенка и взрослого доминируют сначала два цикла: забота и принятие, в которых субъектом является взрослый. Причем, его собственный цикл принятия – это не только эмоциональная привязанность, но и все, что связано с развитием взрослого как родителя, которое становится возможным только благодаря взаимодействию с ребенком. Потом добавляется принятие со стороны ребенка. И завершающий этап – забота со стороны ребенка.
Во взрослых отношениях (опят же гармоничных, здоровых, экологичных, идеальных) все четыре цикла находятся в балансе и друг друга дополняют.
А теперь о том, где и как эти идеализации могут рушиться.
Во-первых, любой человек взаимодействует не с одним единственным человеком, а с миром во всей его сложности и противоречивости. Чем старше – тем сложнее и противоречивее. И в процессе развития меняется не только его реальное, но и его идеальное. А значит, интенция к взаимодействию может меняться и исчезать...
Во-вторых, идеальное – оно, как я пыталась рассмотреть выше, может быть тоже разным. И вот тут начинаются самые большие сложности – так как наши представления о себе и своих потребностях (идеальное как мыслимое), а также о другом, могут быть очень неадекватны личности, потребностям и другим формам идеального как возможного «на самом деле». И тогда начинается весь тот «бардак», разобраться с которым и помогают психологи…
Завтра надо менять жанр на более научный, поэтому, чтобы избежать соблазна доводить этот текст до совершенства сразу его и опубликую. С надеждой, что он получился не совсем путанным, и не содержит совсем уж много грамматических ошибок…)
Ольга Меркулова
На развитие сайта
