Ваагн Дадрян, профессор, руководитель Центра

исследования геноцида Института Зоряна (США – Канада)

Дети как жертвы геноцида: пример армян

(сокращенный текст)

Общая картина

Организованное из одного центра массовое убийство армян Оттоманской империи в период Первой мировой войны считается первым широкомасштабным геноцидом ХХ века. Более того, многие ученые-специалисты по холокосту (Й. Бауэр, Л. Давидович, И. Л. Горовиц, И. Чарни, Р. Рубинштейн) разными путями приходят к признанию, что геноцид армян был больше чем просто событием. фактически он стал связывающим звеном, ведущим к последовавшему позже еврейскому холокосту в силу безнаказанности, которую проявил цивилизованный мир к тем, кто совершил это преступление геноцида. Поэтому, не случайно, что на гранитной стене демонстрационного зала Музея холокоста в США, который находится в Вашингтоне (округ Колумбия), выгравировано крупными буквами следующее высказывание Гитлера: «Кто, в конце-концов, сегодня говорит об уничтожении армян?». Нацистский вождь вселял своим военачальникам накануне Второй мировой войны уверенность в том, что предстоящие геноцидные действия также вероятно окажутся преданными забвению.

Поскольку геноцид в общем воплощает не только идею уничтожения, но также и идею поголовного уничтожения определенной религиозной, этнической или национальной группы, жертвами этого уголовного преступления неизбежно оказываются и дети. На самом деле, они почти всегда становятся неотъемлемой частью населения, обреченного на уничтожение. По этой причине, геноцидная судьба детей часто рассматривается как предмет, производный от проблемы, которая касается всего обреченного населения как единого целого. Это может быть допустимо на оперативном уровне преступления массового убийства, когда исчезают различия в возрасте, пола, социально-экономического положения, религии, народности или национальности. Все они без разбора подпадаю под категорию людей, обреченных на неминуемое уничтожение. Однако, несмотря на серьезное препятствие, в последние десятилетия предпринимались попытки выявить определенные черты или особенности, которые выступают в отношении геноцидного обращения с детьми. Эта попытка дает возможность рассматривать детей как особую категорию в рамках более широкого спектра обреченного населения.

Изучение геноцида армян позволяет выделить и обследовать такую категорию. В данном случае сыграли свою роль несколько факторов, но главенствующими были идеология преступной группы, исторические корни турецко-армянской конфликта и средства, с помощью которых совершались массовые убийства. Поэтому было бы уместно в этом плане высказать небольшое замечание.

В отличие от нескольких других случаев геноцида в ХХ веке, геноцид армян – это не явление sui generis, а скорее кульминация исторического процесса. Как таковое, ему предшествовала в течение десятилетий серия повторяющейся резни, после которой преступников не призывали к ответу и не карали. Опасаясь вероятно гнева великих держав Европы, те, кто совершал такую резню, особенно в 1894-1896 г.г., проявляли некоторую сдержанность, поскольку в большинстве случаев щадили женщин и детей.Эти случаи резни, наряду с широкомасштабными разрушениями, наносили урон армянскому населению Оттоманской империи, хотя и не подвергали его полному уничтожению. К 1915 г., когда начался геноцид периода Первой мировой войны, армянское население в значительной степени оправилось и стало жизнеспособной и организованной общиной. Этот факт испугал руководителей младотурок, вынашивавших геноцид.

Их девизом стала фраза: «В этот раз мы завершим дело». Иными словами, ни одна категория армян не будет пощажена в процессе уничтожения. Безнаказанность действий тех, кто совершил предыдущие серии резни, в достаточной степени подбодрила младотурок на совершение поголовного массового убийства. Соответственно, их вожди решили использовать «кровожадных убийц» (kanli katil) в качестве орудия резни. Для совершения резни из различных тюрем Оттоманской империи были отобраны и освобождены тысячи уголовников и рецидивистов, они не должны были проявить ни сострадания, ни милосердия к женщинам, детям или немощным. Многообразие диких и садистских методов, которые применялись при убийстве тысяч армянских детей, отражает эффективность такого административного решения. Как признал после войны один турецкий офицер, «самые худшие преступления против армян совершали эти уголовники» (en buyuk cinayetleri ika ettiler)1

Существует еще один аспект разного по характеру обращения с детьми в связи с геноцидом армян. В отличие от нацистов, например, оттоманские турки высоко ценили генетические особенности армянских детей; к ним относились как к бесценному источнику обогащения генетической породы турецкой нации. Поэтому всякий раз, когда это было возможно турецких мусульман и руководителей сиротских домов, назначенных правительством, поощряли брать как можно больше армянских сирот и воспитывать их как турок после совершения каких-то номинальных обрядов обращения в Ислам, в том числе обрезание и изменение имен.

Именно на этом фоне трагическая судьба армянских детей в годы Первой мировой войны может быть изложена с учетом ряда категорий.

Разнообразие методов ликвидации детей

Значительная часть армянских детей наряду с другими двумя главными группами армянского населения империи, т. е. с женщинами и пожилыми людьми, претерпела невероятные трудности, связанные с тяжелыми и изнурительными переходами из-за бесконечного числа перемещений и депортаций в безлюдные пустыни Месопотамии в сегодняшней Сирии. Эти переходы были организованы таким образом, чтобы усугубить тяготы – в этих целях умышленно удлиняли, например, маршруты переходов, лишали их воды и еды и терроризировали изнуренных уже до предела людей жестоким обращением. Палящее солнце, истощение, голод, болезни и эпидемии еще больше усугубляли жизнь жертв депортации, увеличивая тем самым масштабы смертей. В этой связи следует отметить, что отсутствие в колонне депортируемых здоровых мужчин объяснялось тем, что почти все они были призваны в армию в начале Первой мировой войны; их позже постепенно уничтожали различными способами.

Другая значительная часть армянских детей оказалась жертвой многочисленных случаев резни, которая происходила во всех уголках империи. Как указывал американский посол Генри Моргентау, чтобы сберечь «порох и патроны» мусульманские крестьяне, которые выступали как группы поддержки преступных банд, созданных для осуществления резни, использовали «дубинки, молотки, топоры, косы, лопаты и пилы. Такие инструменты… вызывали гораздо более мучительную смерть, чем использование огнестрельного оружия…». Собранные известным британским историком Арнольдом Тойнби свидетельские показания огромного числа очевидцев геноцида армян изобилуют подробностями именно такого рода зверств.

Надежные свидетельства говорят о том, что в общей программе действий метод беспощадной резни должен был применяться главным образом в операциях против мужского населения шести провинций Анатолии – Сивассской, Диарбекирской, Харпутской, Эрзерумской, Битлисской и Ванской. К ним была добавлена и Трапезундская провинция. Все эти провинции, которые считались потенциально взрывоопасными или камнем преткновения в продолжающемся турецко-армянском конфликте, были поставлены под юрисдикцию Верховного командования Третьей армии, располагавшейся в Эрзеруме. По подсчетам, безжалостная ликвидация 90 процентов здоровых мужчин этих провинций была эффективно осуществлена весною и летом 1915 г. генералом Махмуд Кемалем, командующим Третьей армией. Остальная часть населения должна была быть уничтожена иным путем, т. е. посредством изнуряющих, истощающих бесконечных пеших переходов.

Но в результате совпадения нескольких факторов, в том числе прихотей соответствующих местных организаторов массовых убийств, процедуры уничтожения были ни единообразными, ни регулярными в том, что касается дифференциации между открытой резней и депортацией. Например, значительная часть армянского населения Битлисской провинции, которое состояло почти полностью из престарелых людей, женщин и детей, была уничтожена в пределах самой провинции; за исключением самого города Вана, там не было депортации, как таковой, ибо остальная часть армянского населения Ванской провинции, которая наряду с Битлисской, составляла колыбель армянской нации, была также уничтожена путем серии резни на местах. В Сивасской, Харпутской, Трапезундской, Эрзерумской, Диарбекирской провинциях, а также в независимых санджаках Урфа и Мараш геноцид осуществлялся частично путем депортации и частично посредством резни.

Во всех этих операциях дети составляли часть общего населения, обреченного на полное уничтожение. Несмотря на это, во многих случаях они подвергались также отдельным и дифференцированным формам массового убийства. В этом случае дети каждый раз составляли особую и отдельную группу. В Трапезундской провинции, например, тысячам детей позволили остаться, хотя взрослые были депортированы. В пустынях Месопотамии, в частности, в округе Дейр эз-Зор, тысячи истощенных детей, которые после изнурительных переходов выглядели как скелеты, также были обречены на смерть как особая категория. В Эрзеруме, в Эрзерумской провинции сотни обреченных на гибель детей также составляли отдельную группу.

Отсюда вырисовываются контуры трех главных методов убийств – сбрасывание в море и реки, сжигание живьем и массовое изнасилование перед убийством; жертвами изнасилований стали тысячи армянских детей, встретивших свою смерть в 1915-1916 г.г. Как отмечал германский генеральный консул в Мосуле и указывалось в декрете турецкого правительства, дети обоих полов в возрасте до 13 лет включались в категорию «дети».

Трапезунд: микромир многоуровневого убийства детей

Операции по сбрасыванию в море и серийные изнасилования

Крупный порт на Черном море и столица одноименной провинции Трапезунд служил испытательным полигоном для осуществления геноцида армян. Здесь изобретались и успешно осуществлялись на практике почти все формы и аспекты этого преступления. Данные, приводимые ниже, взяты из моего исследования, которое скоро будет опубликовано издательством «Кэмбридж юниверсити пресс». Как отмечалось выше, около трех тысяч детей остались сиротами в Трапезунде. В ходе двадцати заседаний Турецкого военного трибунала весной 1919 г. около двух десятков турок, в том числе врачи, армейские офицеры, правительственные чиновники и торговцы давали устные и письменные показания по поводу методов, которые применялись для умерщвления этих детей.

Два турецких врача, д-р Зия Фуад, инспектор службы здравоохранения, и д-р Аднан, руководитель службы здравоохранения города, выступили со свидетельскими показаниями (основываясь на достоверных фактах, полученных от местных турецких врачей) о том, что д-р Али Салиб, руководитель службы здравоохранения Трапезундской провинции, систематически отравлял армянских младенцев, которых доставляли в городскую больницу Красного Креста, и приказывал топить в Черном море тех, кто отказывался принять его «лекарство». Д-р Салиб применял и другой метод, который назывался «паровой баней» – в помещение, забитым до отказа армянскими младенцами, с помощью вмонтированной армейской установки подавался удушающий горячий пар, который незамедлительно убивал детей. Священник Лоран, настоятель ордена Французских капуцинов в Трапезунде, свидетельствовал через переводчика, что он лично видел на больничном дворе трупы отравленных детей, втиснутых, словно животные на бойне, в большие глубокие корзины, которые затем сбрасывались в море.

Тот же госпиталь Красного Креста был превращен в дом развлечений, где губернатор провинции Джемаль Азми содержал пятнадцать молодых девушек (протокол 10-го заседания Военного Трибунала, 12 апреля 1919 г.), чтобы использовать их для частых сексуальных оргий. Этот факт побудил таможенного инспектора Недима потребовать от губернатора (протокол 16-го заседания Трибунала) и турецкого лейтенанта Хасана Маруфа сообщить дополнительно, что «после совершения самых омерзительных надругательств участвующие в них правительственные чиновники приказали убить этих молодых девушек».

Армянский юноша, который подружился в Берлине с сыном этого губернатора, где последний укрылся после войны, чтобы избежать судебного преследования в Турции, в отдельном документе изложил дополнительные данные об этом эпизоде с участием развращенных убийц. Рассказывая как-то об этой оргии, губернатор Азми, хвастаясь, сказал этому армянскому юноше (он считал его турком, поскольку последний к тому времени стал полностью походить внешне на турка-мусульманина, даже взял турецкое имя Мехмед Али, изучил Коран и подвергся обрезанию): «Из числа самых привлекательных армянских девушек в возрасте 10-13 лет, я выбрал несколько и передал их моему сыну [которому было тогда 14 лет] как подарок; других я утопил в море».

Во время этих же слушаний в Трибунале, начальник полиции Трапезунда признал, что повез в Стамбул нескольких молодых армянских девушек как подарок губернатора Азми руководителям партии «Единение и прогресс» (протокол 9-го заседания Трибунала, 10 апреля 1919 г.). О таких же сексуальных оргиях сообщалось в связи с деятельностью других младотурецких партийных функционеров, таких как комиссар «Единения и прогресса» в Трапезунде Йенибахчели Наиль, который, по словам американского консула в Трепзунде Оскара С. Гейзера, «содержал десять красивых девушек». Германский консул в Трапезунде Генрих Бергфельд, юрист по профессии, и ярый туркофил, в своем описании массовых убийств в Трапезунде обратил внимание на «многочисленные случаи изнасилования молодых девушек». В своем вердикте, опубликованном в конце судебных слушаний в Трапезунде, Трибунал подчеркнул факт этих «серийных изнасилований», «насилие над беззащитными жертвами» и тот факт, что «молодых девушек лишали невинности (izaleyi bikr), когда они находились в больнице, которая призвана выполнять гуманитарную миссию».

Одним из самых ужасных особенностей детоубийства в Трапезундской провинции было массовое сбрасывание в трапезундскую реку Дегирменделе, чтобы утопить их. Но детей главным образом топили в Черном море, на котором расположен этот портовый город. Наиболее выразительно об этих сбрасываниях детей в море рассказал депутат от этой провинции Хафиз Мехмед, юрист по профессии. Выступая после окончания войны в Палате депутатов Оттоманского парламента (11 декабря 1919 г.) он признал, что лично видел однажды как армянских женщин и детей погрузили на баржи в порту г. Орди в Трапезундской провинции и после утопили их в открытом море. Затем он заявил, что местные жители сокрушенно говорили: «Аллах накажет нас за то, что мы сделали».

На 15-м заседании Трибунала в Трапезунде турецкий торговец из г. Орду Хуссейн, выступая в качестве свидетеля, подтвердил эту операцию сбрасывания живых людей в море. В своем вердикте Трибунал сделал упор на эти операции массового сбрасывания людей в море, особенно «младенцев мужского и женского пола» (zukur ve inas cocuklari) с помощью «уголовников-рецидивистов» (cerayimi mi kerrere). В одном из своих самых пространных и самых подробных сообщений в Вашингтон американский консул в Трапезунде Оскар Гейзер также указывал на:

«несколько лихтеров. Их загружали людьми в разное время [после чего] морские волны позже выбрасывали трупы женщин и детей на песчаный берег у стен здешнего итальянского монастыря; греческие женщины хоронили эти трупы там, где они их находили».

Со своей стороны генеральный консул Италии в Трапезунде сеньор Коррини в подробном сообщении обратил внимание на тот факт, что:

«дети [были] отняты у родителей… их сотнями погрузили на борт судна – на них были только нательные рубашки, - и затем сбросили и утопили в Черном море и в реке Дегирмендере; таковы мои неизгладимые воспоминания о Трапезунде, воспоминания, которые спустя месяц, все еще терзают мою душу и почти сводят меня с ума…»

Австро-венгерский консул Эрнст фон Квятковский, имевший степень доктора истории, и Германский консул Генрих Берфельд, юрист по образованию, (обе эти страны были союзниками Оттоманской Турции в годы войны), в многочисленных шифрованных телеграммах, переданных в Вену и Берлин, писали о «женщинах и детях, которых погружали на баржи, отвозили в море и топили там».

Полковник Станге, высокопоставленный германский боевой офицер, который командовал турецким вспомогательным полком, впервые набранном в Трапезунде, лично подтвердил эти операции со сбрасыванием людей в открытое мора (auf’s Meer hinausgefahren und dann uber Bord geworfen). В секретном докладе, направленном германским властям, после осуждения этих актов «зверской жестокости», учиненных трапезундскими «мерзавцами» (Gesindel) и «бандитами», выпущенными из тюрем, Станге сделал вывод, что все эти действия были органической частью, «задуманной очень давно», общей программы поголовного массового убийства. Вторя доказательствам, достаточным при отсутствии опровержения, которые выявились на слушаниях военных трибуналов после войны, турецкая газета «Хадисат» подчеркивала трехмерные зверства, совершенные в Трапезунде против армянских детей: многократные изнасилования, отравления и сбрасывание в море.

Другие места, где топили заживо и насиловали многократно

Людей топили не только в море или реках; в этих целях использовали и озера. Примечателен в этом отношении доклад американского консула в Харпуте Лесли А. Дэвиса. В своем пространном анализе геноцида, который имел место в Харпутской провинции, он описывает как сиротские дома, в которых собирали армянских детей после уничтожения их семей, служили транзитными лагерями для последующего уничтожения путем сбрасывания детей в реки и озера. Из этого документа видно, что консул Дэвис обратился к губернатору Харпутской провинции Сабиту с просьбой открыть сиротский приют для «сотен детей, прибывающих все время из других мест…» Ответив, что правительство позаботится о них, губернатор отказал в просьбе. Вскоре после того, как консул покинул кабинет губернатора, был издан приказ: «Все дети наряду с оставшимися здесь женщинами должны покинуть [Харпут] в следующий вторник, т.е. через три дня». «Затем дети исчезли; как сообщалось, всех их увезли к озеру, в двадцати милях от Харпута, и утопили».

Консул Дэвис затем описывает чудовищную сцену резни в районе озера Гёльжюк, которое находилось в пяти часах езды от Харпута. «В конце-концов один турок сказал мне сугубо доверительно, что он видел тысячи трупов в районе озера Гёльжюк и предложил мне повезти в те места, где находились эти трупы». Консул писал, что «течение 24-х часов он видел останки не менее десяти тысяч армян, которые были убиты в районе озера Гёльжюк. Это, конечно, приблизительная цифра… Я уверен, однако, что там скорее было больше десяти тысяч…»

После описания обширных ран на большинстве голых тел, нанесенных штыками, как правило, в живот или грудь, иногда в горло, причем на жертвах имелись признаки «варварского изуверства», консул Дэвис писал: «То, что произошло вокруг красивого озера Гёльжюк летом 1915 г. почти непостижимо. Тысячи и тысячи армян, в большинстве своем невинные и беззащитные женщины и дети, были безжалостно вырезаны на его берегах и варварски изуродованы»2.

Другим местом, где в массовом порядке топили армян, особенно детей, было Кемахское ущелье, по которому протекает река Евфрат, приблизительно в 50 км юго-западнее Эрзинджана в Эрзерумской провинции. Значительная часть армянского населения этой провинции, около 20-25.000 человек, в частности население Эрзинджана, было вырезано в этом узком ущелье руками солдат нерегулярных частей, т. е. бандитов 86-го кавалерийского полка 29-й дивизии 9-го армейского корпуса оттоманской Третьей армии, штаб-квартира которой находилась в Эрзеруме. Основываясь на консульском сообщении, американский посол в Турции Моргентау указывает, что в Кемахском ущелье «сотни детей были турками заколоты штыками и брошены в реку Евфрат…».

Большое число армянских детей было уничтожено также путем массового их сбрасывания в воды реки Евфрат в ее нижней месопотамской части, особенно в районе Дейр эз-Зора, ставшего армянским прототипом Освенцима. По словам оставшегося в живых армянина, начальник полиции Дейр эз-Зора Мустафа Сидки 10 августа 1916 г. выбрал самых симпатичных девушек из колонны депортированных. Девушек увезли на мост через реку Евфрат, где полицейский начальник и его сослуживцы изнасиловали их. Этих девушек затем утопили в реке. Тот же начальник полиции 24 октября 1916 г. приказал отвезти к берегу реки Евфрат около 2.000 армянских сирот со связанными руками и ногами. Затем их сбросили по двое в реку к явному удовольствию начальника полиции, который получал особое наслаждение, наблюдая за этой драмой.

Как указывалось в связи со зверствами, совершенными в Трапезунде, одним из самых распространенных побочных явлений во время геноцида армян были различные формы изнасилования. Попавший британцам в плен турецкий лейтенант Хасан Маруф, признал, что «случаи изнасилования женщин и девушек, даже на людях, были очень распространены. После надругательства их убивали…» Как и в случае в Трапезунде, большое число девушек из многих районов Анатолии увозили в Константинополь для самых различных утех, связанных с сексом. Жившая в Тарсусе, близ Аданы, подданная Австрии, г-жа Кристи записала в своем дневнике, что большое число девушек было набрано из городских школ и передано офицерам, жившим в военных казармах города. «Свыше сотни из них были увезены на автомобилях в Константинополь. Одной из них, 15-летней девочке, удалось избежать судьбы остальных».

В пустынях Месопотамии, в треугольнике, который образуют реки Евфрат и Хабур, сливающиеся близ Дейр эз-Зора, изнасилование было обычным делом. По словам одной жертвы, оставшейся в живых, мэр Рас-уль-Аина чеченец Хусейн бей хвастал, что он один изнасиловал от 50 до 60 молодых армянских девушек. Два его сына постоянно соревновались с ним.

Другим местом, где происходило массовое изнасилование, были армянские церкви, которые превращались во временные бордели. Собранных там молодых армянских девушек предоставляли в распоряжение турецких офицеров и солдат. Как сообщал швейцарский фармацевт, в г. Урфа, например, «огромная армяно-григорианская церковь, святыня армян, была превращена в бордель. Армейские офицеры, жандармы, полицейские чины и просто турецкие горожане приходили туда и выбирали девушек для сексуальных развлечений».

О таком же случае осквернения святынь ради секса рассказывал турецкий штабной капитан Небиль бей. По его словам, около 300 девушек «принадлежавших лучшим армянским семьям Битлиса» были собраны в армянской церкви города для нужд армии. Солдаты, также как и офицеры, посещали церковь, которая вскоре стала рассадником болезней. Каждый полк, который проходил через город по пути на фронт, оставлял свои «следы», поэтому с течением времени «всех этих несчастных девушек заразили венерической болезнью». В результате комендант Битлиса решил наказать девушек «за то, что они обессилили боевые силы оттоманской армии и заразили сынов отечества». Некоторых девушек отравили ядом, других просто убили. Капитан добавил, что все это было сделано по приказу командующего Третьей армии генерала Махмуда Кемаля. Право турецких военных и гражданских лиц насиловать по своему усмотрению любую армянскую девушку фатально сказалось на их здоровье. Как признал один турецкий судья, в Урфе «в одном подразделении девяносто пять солдат из ста … умерли от истощения и болезней, приобретенных в результате чрезмерного увлечения изнасилованием».

Масштабы гомосексуального изнасилования

Сексуальные злоупотребления, которые были широко распространены во время геноцида армян, не ограничивались изнасилованиями молодых армянских женщин. Швейцарский фармацевт, который в течение всей войны оставался в Урфе и часто совершал поездки по району, утверждает, что гомосексуальное изнасилование в широких масштабах происходило как в связи с геноцидными убийствами, так и в турецких домах, где армянские мальчики оказывались в качестве приемных детей. Как сообщал он, «особенно турецкие офицеры совершали непостижимые и невыразимые акты по отношению к армянским девушкам, но никто не может представить масштабы преступлений в форме неестественного секса по отношению к сотням, тысячам армянских мальчиков». Он также заявил, что «еще долго после прекращения убийств продолжались изнасилования, акты лишения девственности и другие формы сексуальных насилий, особенно в отношении мальчиков»3.

Два нижеследующих случая, приведенные швейцарским фармацевтом, служат примером того, каким образом совершались вышеуказанные изнасилования. Армянский мальчик, усыновленный турецкой семьей в Мезре, Харпутская провинция, графически излагает случаи изнасилования, которые совершал глава семьи по отношению к нему с полного ведома жены. Приводится также случай, когда мусульманский учитель, обличается в попытке изнасилования армянского мальчика.

Вот еще случаи, связанные с изнасилованием перед убийством. В Анкарской провинции, близ деревни Баш-Аяш, два насильника-убийцы – бандит Дели Хасан и жандарм Ибрагим – изнасиловали 12 мальчиков в возрасте 12-14 лет и после убили их. Тех, кто не умер сразу, истязали до смерти, дети вопили: «Мама, мама!».

Наконец, можно сослаться на другие случаи массового отравления детей, о чем говорилось выше в связи с событиями в Трапезунде. Избежавшая смерти женщина из Гиресуна рассказывает, как в Агне (Егине), Харпутская провинция, было отравлено около 500 армянских сирот, собранных из всех районов этой провинции, и в этом участвовали местный фармацевт и врач. По завершении этого умерщвления турецкий врач, как сообщают, объявил: «У армян нет мест захоронения, воды Евфрата служат их могилой» (Ermenilerin topragi yoktur. Onlarin mezari Yepraddir)4.

Холокост армянских детей: бесчеловечное массовое убийство путем сжигания заживо

Как отмечалось в начале данного исследования, те, кто принимал решения и организовывал геноцид армян, стремились проявить максимальную радикальность в разработке схемы широкомасштабного уничтожения. Они были неприятно удивлены тем, насколько неэффективной была выборочная резня во время султана Абдул Гамида в 1894-96 гг. и как армяне в течение двух десятилетий вновь возродились как жизнеспособная и энергичная община, вместо того, чтобы навсегда лишиться возможности развития. Чтобы избежать подобной ошибки и сделать готовившийся геноцид по возможности оптимальным в смысле его окончательного результата, они придумали новую схему: освобождение из тюрем империи тысяч отпетых уголовников. Они должны были быть отъявленными злодеями, чтобы не испытывать иногда чувства жалости по отношению к пожилым людям, женщинам и детям и уничтожать их без разбора и жалости.

К ним присоединились еще тысячи курдов и эмигрантов-выходцев из Кавказа – в частности, чеченцы и черкесы, – а также эмигранты из Балканского полуострова. Все они испытывали ненависть к армянам, антихристианскую ненависть, которая появилась у них после конфликта с христианской Россией или с христианскими народами Балканского полуострова. Их либо высылали оттуда, либо они сами решили покинуть места своего проживания. Не менее важным фактором было, однако, и их жадность и алчность, их склонность к похоти и необузданному сексу.

В случае с массовым сожжением армянских сирот, срабатывала в большинстве случаев простая садистская жестокость. После уничтожения остальной части армянского населения эти оставшиеся в живых стали обузой для преступников. В ряде случаев считалось намного экономичным путем массового сжигания этих сирот положить конец их страданиям. В четырех провинциях – в Диарбекирской, Харпутской, Битлисской и в Алеппо – этот метод применялся с особой жестокостью. В Диарбекирской провинции, например, генерал-губернатор Решид, черкес по национальности, сохранивший этнические корни на Кавказе, «собрал 800 детей в одном здании и поджег его» [Лондонская “Морнинг пост”, 7 декабря 1918 г.].

Как явствует из подробного описания, которое приводилось французским католическим миссионером, находившимся там в течение всего периода резни, т. е. с июня по декабрь 1915 г., такое проявление варварства не ограничивалось сжиганием живых людей:

В этой провинции обычным явлением было схоронение в больших рвах живьем одновременно сотен детей в возрасте от 7 до 13 лет. По истечении продолжительного времени еще можно было видеть движение земли, передававшей агонию этих душ»…5

По свидетельству другого очевидца, в другом случае в Фурункуларе, округ Малатия, в Харпутской провинции, жандармы похоронили заживо в заранее выкопанном большом рве 90-100 армянских детей в возрасте 3-4 лет. Жертвы, чувствуя свою неминуемую смерть, начали истерически кричать, когда их сбрасывали в этот ров, который находился в местечке по иронии судьбы названной «Детским садом» (Cocuklar – Bahchesi). Но эта чудовищная операция была завершена в несколько минут6. В Харпуртской провинции администратор района Кадри «cжег живьем 800 детей из Палу», что находился в Диарбекирской провинции7.

Во время одного из массовых переходов смерти из Дейр эз-Зора в два больших лагеря смерти в пустыне Месопотамии – Сувар и Шедадие – был совершен гигантский акт уничтожения около 5.000 армянских детей, которых сожгли живьем. В течение 4-х дней приблизительно 60.000 истощенных голодом и переходом депортированных согнали в эти лагеря. Это было 25 августа 1916 г. (или 7 сентября 1916 г. по новому стилю) в день мусульманского праздника жертвоприношения (kurban bayrami). Сирот собрали вместе и загнали в огромное здание приюта в Дейр эз-Зоре. Затем их повели группами в одно место – в часе ходьбы от города – облили керосином и сожгли8.

Этот холокостный метод жертвоприношения не всегда ограничивался, однако, детьми. Как заявил еврейский очевидец, такой же смерти подверглись приблизительно в это же время в этом же районе Дейр эз-Зора множество взрослых армян, в большинстве случаев женщины.

Эйтан Белкинд был офицером в турецкой армии и был приписан к штаб-квартире оттоманской Четвертой армии в ведении которой находились Алеппо, пустыни Месопотамии и, в частности, Дейр эз-Зор. Он служил в районе реки Хабур, которая протекает у Сувара и Шедадие. Вот что он видел:

«После трех дней езды я достиг сердца Месопотамии, где я стал свидетелем страшной трагедии… Черкесские солдаты приказали армянам собрать хворост из колючих кустарников и чертополохов и сложить их в огромную пирамиду… Затем они связали всех присутствовавших армян, почти пять тысяч человек, рука к руке, поставили их кольцом вокруг этой пирамиды из колючек и подожгли, – пламя поднялось к небу. Вопль несчастных жертв, которых заживо сожгли на огромном костре, можно было услышать на расстоянии нескольких миль… Два дня спустя в вернулся на это место и увидел обуглившиеся трупы тысяч людей9.

Высокопоставленный германский офицер полковник Людвиг Шрауденбах, который командовал оттоманской 14-ой дивизией, действовавшей главным образом в Месопотамии, в своих послевоенных мемуарах ссылается на еще один метод жертвоприношения. Как он пишет, «детей клали между деревянными досками, связывали их и затем закапывали заживо»10.

Самая развернутая операция по массовому сжиганию детей имела место, однако, в Битлисской провинции. Активное участие в этих операциях ряда курдских племен завершилось уничтожением обреченного на гибель населения. Уничтожение было инициировано генерал-губернатором провинции Мустафой Абдулхаликом, который приходился зятем министра внутренних дел, а позже Великого Визира Мехмета Талаата паши, главного архитектора геноцида армян. Как свидетельствовал армянский католический епископ Трапезунда,

«собрав вместе 1000 маленьких детей, генерал-губернатор Мустафа Абдулхалик повел их в место, называемое Ташод, где их сожгли живьем в присутствии именитых людей и турецкой толпы. При этом он восклицал «Необходимо искоренить раз и навсегда армянское имя в этих провинциях ради безопасности Турции».

Обуглившиеся трупы, вместе с теми, кто еще подавал признаки жизни, были сброшены в рвы, заранее подготовленные специально для них; в течение многих дней можно было слышать «стоны тех, кто подавал еще признаки жизни»11.

Два европейских очевидца также сообщили о сжигания людей живьем. Шведская миссионерка Альма Йоханасон, которая управляла немецким приютом для сирот в Муше, сообщила, что армянские сироты вместе со служащими приюта «были сожжены живьем» (lebendig verbrannt). Душу раздирали вопли взрослых и детей, которых также сжигали в домах. Солдаты с превеликим наслаждением воспринимали эти вопли…»12.

Со своей стороны, германский врач Г. Штоффелс, служивший в медицинской части Персидского экспедиционного корпуса, сообщал австрийскому консулу в Трапезунде, что на пути в Мосул он увидел в Муше (и в Сиирте в этой же провинции) «большое число бывших армянских населенных пунктов, где в церквях и домах он увидел обугленные и разложившиеся трупы женщин и детей» (verkohlte und vermeste Frauen und Kinderleichen)13.

Можно сослаться также на венесуэльского майора, который добровольно служил в Оттоманской турецкой армии в годы Первой мировой войны и был направлен для несения службы в районах Битлиса, Вана и Муша в качестве генерального инспектора турецких сил в Армении. В своих мемуарах он писал, что в Муше «женщин и детей загоняли в помещение и сжигали живьем…»14.

Быть может самое поразительное свидетельство очевидца о настояще холокосте армянских детей в Муше, Битлисская провинция, исходит от командующего турецкой армией генерала Мехмеда Вехиба. В феврале 1916 г. он был назначен командующим Третьей армии. Доблестный офицер ужаснулся, когда осознал, что все армянское население исчезло. Поголовное уничтожение армянских солдат строительного батальона, находящегося в его подчинении, побудило его провести расследование, учредить военный трибунал и казнить двух, совершивших геноцидное убийство. Его доклад после войны, подготовленный им по просьбе Турецкого военного трибунала, позволяет взглянуть на характер геноцида, который имел место в районах шести провинций, находившихся в подчинении Третьей армии. В том докладе генерал Вехиб свидетельствовал о том, что он лично видел во время инспекционной поездки. «Армянские женщины и дети были сожжены заживо в селе Чурич, расположенном в 5 км севернее Муша». Он увидел обугленные останки жертв этой расправы и с возмущением заявил: «Вряд ли можно найти в Исламе нечто подобное такой жестокости и зверству». (Tarihi Islamda misli girilmemis bir zulum ve vahset).

Другой очень надежный турецкий военный источник открыто и без колебаний подтверждает факт поголовного массового уничтожения, которому подверглись армяне Муша и 98 армянских сел Мушской равнины, под сомнительным предлогом будто «вооруженые армянские отряды нападали на турецких солдат и турецкие села». Этот источник также свидетельствует о том, что операцию тотального сожжения армян живьем осуществлял полковник Кязим, который ранее участвовал в боях в Ване, где армяне выступили с оружием в руках против готовившихся депортаций и уничтожения. После 26 июня 1915 г. Ванская жандармская дивизия, которой командовал Кязим, была расформирована и он стал командиром 36-й дивизии в Муше. Кязим, согласно этому турецкому источнику, «сжигал дотла все что было во всей Мушской равнине и уничтожал армян»15.

Лицензия на проявление жестокости в отношении армянских детей

Как правило, степень успеха при геноциде зависит, при сходстве всех других факторов, от степени жестокости, граничащей с порочностью, с которой это преступление разрабатывается, осуществляется, контролируется и претворяется в жизнь. Однако, чаще всего именно на уровне практического осуществления оценивается и определяется конечный успех. Как отмечалось выше, огромное число участников геноцида армян имело свои мотивы для соучастия в этом преступлении. Крушение надежд, агрессивность, проявляемая перемещенными лицами, гнев, алчность и не в меньшей степени психологическая склонность к первобытному насилию – все эти факторы соединились в атавистическом порыве к геноциду.

Краткий обзор образа действий Салихзеки, мутасарифа губернатора Зейр эз-Зора и архитектора последующего геноцида армян в пустынях Месопотамии летом 1916 г., позволяет раскрыть суть такой мотивации. В ряде случаев он распекал своих чеченских подручных за то, что проявляемфн ими жестокость и порочность были лишены фантазии. В Дейр эз-Зоре, например, он собрал всех чеченских палачей и приказал им не проявлять жалость и не поддаваться на взятки и тем самым помогать некоторым армянам избежать своей участи.

Затем он направил свою лошадь к ближайшей палатке, схватил 2-х летнего армянского ребенка, принес его к чеченцам и сказал:

Даже этот невинный ребенок – даже если предположить, что можно считать невинным армянского отпрыска, поскольку эти сукины дети не являются больше невинными созданиями – должен быть убит без жалости как и все другие дети в его возрасте. Наступит день, когда они вырастут, будут охотиться за теми, кто убивал армян, и отомстят им.

Затем он несколько раз подбросил ребенка в воздух и покрутил над головой и силой бросил его на землю.

В другой раз он снова распекал своих чеченских и арабских подручных, строго запретив им расслабляться, потерять бдительность и позволить армянам сбежать из лагеря:

Почему вы должны брать взятки? Если вы хотите иметь деньги, вначале убейте их и затем заберите все деньги и вещи. Вначале убейте их и посте вы заберете все, что у них есть… Вы оказываете услугу империи, поэтому вы не нарушаете закона. Вы выполняете свой долг, но имейте ввиду, что если один из этих сукиных сынов, даже если он еще ребенок, останется в живых, наступит день когда он отомстит16.

Салихзеки почти полностью пользовался услугами чеченских племен, которые жили в большинстве своем в Сефа, юго-восточнее Рас-уль-Аина. Они поселились здесь, когда покинули Кавказ. Главы местных администраций в Рас-уль-Аине, Суваре, Шедадие и Хассихе были близкими соучастниками губернатора Дейр эз-Зора. Кроме того, он привлек к резне армян депутата от Дейр эз-Зора губернатора Анеха, командиров воинских частей Салахаддина и Али бея, полковника кавалерии Хасана, лейтенанта кавалерии Тевфика, коменданта гарнизона Дейр эз-Зора Мустафу, начальника полиции Анеха Бедри, инспектора полиции Балсиди и около десяти полицейских.

Это первобытное варварство полностью проявилось в нескольких случаях, которые были зафиксированы очевидцами из числа иностранных граждан и армянами, избежавшими гибели. Немецкий очевидец, например, описывал, как жандармы размозжили головы армянским детям, которые отстали от колонны17.

Приведу еще три примера из бойни в небезызвестном Кемахском ущелье близ Эрзинджана со слов двух очевидцев-армян, которым удалось спастись:

25 мая 1915 г.

На равнине близ Кемахского перевала, где мы расположились лагерем, жандармы вошли в палатку соседа и, чтобы завладеть красивой девушкой, они зарезали ее отца, брата и двух молодых племянников. Арминэ забрали и она больше не вернулась.

Епракси Яникян

26 мая 1915 г.

В этом же месте среди бела дня два жандарма насмерть закололи штыками Арама Гаспаряна и забрали с собой его красивую жену. Его 6-летний сын стал рыдать, увидев окровавленное тело своего отца. Они схватили его и воткнули длинный шест в прямую кишку и в таком виде мальчика показывали людям, сопровождая это возгласами: «Вот ваш флаг…»

Епракси Яникян

26 мая 1915 г.

В этом же месте несколько жандармов силой отобрали у матери ее 5-летнего сына Меспропа, прибили к доске гвоздями оба глаза, руки и ступни ног, затем его подняли и, держа над головами людей, кричали: «Вот ваш Христос и его крест, пусть он придет и спасет вас…»

Аревалуйс Пашалян18.

Мэйбел Эвелин Эллиот, американский врач, которая работала в Стамбуле во время перемирия в качестве руководителя медицинской службы Фонда помощи Ближнему Востоку и была представителем американской женской больницы, писала в своих воспоминаниях о тех случаях, которые она наблюдала в Доме помощи армянским девушкам в Эскидаре, в местечке в азиатской части Стамбула, где Флоренс Найтингейл основала фонд Красного Креста и выхаживала больных. Она описывает истории около 150 спасшихся от геноцида армянок, которых д-р Эллиотт называет «девочками-детьми»:

Вы должны видеть их такими, какими я запомнила их, проходящими одна за другой через мой кабинет: нежных, хорошо воспитанных, аккуратно причесанных, которые говорили тихо и проявляли прирожденный вкус хотя на них была чужая одежда. Никто из не рассказывал никому то, что они пережили во время войны. Впервые их сдержанность была нарушена, несомненно, когда врачи задавали им вопросы профессионального характера. И когда они начинали говорить, то складывалось впечатление что они не могут остановиться. Пережитое ими как бы выплескивалось наружу.

То, что я услышала – непостижимо. Доктор способен заглянуть более глубоко в пороки человеческого общества, чем любой другой человек, за исключением священника. Но я знала только Америку. Непостижимо было также то, что эти девочки могли увидеть, пережить их и выжить, чтобы затем рассказывать о пережитом. Их рассказы особенно не отличались друг от друга; разница была лишь в проявлениях темперамента этих девочек. Некоторые сидели спокойно, со сложенными руками, и без устали рассказывали тихим голосом. становясь все бледнее и бледнее. пока на их губах не оставалось ни одной кровинки. Другие становились нервными, постепенно теряли самообладание и заканчивали свой рассказ истерикой и плачем.

Им нужно было излить всю горечь, которую так долго скрывало их молчание и я не останавливала их. Я сидела в маленькой светлой комнате и слушала… Затем появилась другая девочка, история которой носила отпечаток невероятной фантастичности. С опущенными глазами она выглядела самой красивой девушкой, каких я видела у народа, известного красотой своих женщин. Черты ее лица были похожи на те, которые сохранили для нас резцы великих скульпторов; у нее была кожа ребенка, она была очаровательна сложена. Но когда она подняла глаза, мне было больно взглянуть на нее. Одно глазное яблоко выпирало наружу из глазницы так нелепо, что я подумала о горголье… Мне не верилось. Я уже привыкла слышать о чудовищных вещах, неведомых мне прежде, но это было непостижимо. Когда с помощью ножа или раскаленного железа достигается эта цель, зачем же прибегать к исключительно тонкой хирургической операции?

Это – вопрос, на который я не могу ответить, вопрос, ответ на который столь глубоко зарыт в характере турок, что только турок мог бы ответить на это. Ибо когда я обследовала ее глаз, то увидела без всякого сомнения, что все сказанное ею было сущей правдой. Какой-то исключительно опытный и талантливый хирург использовал свои знания и время, чтобы сделать эту девушку страшной. Он сделал это, хотя сотни турецких солдат, раненых в боях за свою страну, умирали из-за отсутствия хирургической помощи»19.

Это проявление концентрированной ненависти, накопившейся в течение столетий, обернулось профессиональным садизмом, который нельзя отделить от социальной системы, в которой эта ненависть вызревала, питалась и даже вознаграждалась. Приведенные д-ром Эллиотом дополнительные сведения и ее уместные комментарии подтверждают этот факт, подчеркивая в то же время факт дьявольского и чудовищного решения – сделать детей неотъемлемой частью организованного геноцида.

Наконец, можно сослаться на доклад, направленный в Государственный департамент США другим американским врачом д-ром Джорджем Б. Хайдом из Американского Красного Креста. который работал в Киликии в 1919 г. В 1920 г. он информировал Государственный департамент и также сенатора Уоррена Гардинга незадолго до того, как этот сенатор-республиканец был избран 29 Президентом США, о насилии над армянскими детьми в годы Первой мировой войны. Он заявил, что «лечил несколько сот христианских детей обоего поле в возрасте от 5 до 12 лет, над которыми турки совершали зверские надругательства». Он высказал мнение, что по меньшей мере в «девяти из десяти случаев турки должно быть совершали дикие жестокости силой принуждения».

Вместе с тем, даже если незначительное меньшинство турок пыталось оказать помощь армянам, то было бы не справедливо не отметить таких смелых людей и не высказать им признание за их доброту. Приводимые ниже случаи являются ничем иным, как иллюстрирующим примером. Один из них одновременно и поразителен и трогателен.

Из информации, предоставленной Армянским патриархатом Стамбула во время перемирия, ряд добрых турецких армейских офицеров, подвергая себя огромному личному риску, не считали за труд передать Патриархату нескольких сирот обоего пола, привезенных ими из таких отдаленных провинций как Харпутская, Диарбекирская и Алеппо. В другом случае один полковник осмелился привезти сразу одиннадцать маленьких девочек в Стамбул и передать их Патриархату.

www.genocide.ru