Только что отмечали юбилей Твардовского. Подумалось: как молодой для «увековеченного» – всего лишь 100! Сегодня исполняется «всего лишь» 110 Антуану де Сент-Экзюпери. Они ушли молодыми, и никакая юбилейная бронза-платина не убавит этой молодости, сколько ни одевай их в нее. А иного юбиляра уже и в 60 хочется прижизненно вознести на постамент, да так, чтобы он там и оставался пусть хоть еще 100 лет живым и здоровым… 

Удивительная вещь. Сейчас завершаю статью для журнала «Вопросы психологии» о своем учителе В.В.Давыдове, которому в августе должно было бы исполниться «всего лишь» 80. А в статье, которую я написал к его 75-летию для того же уважаемого и любимого мной издания, цитировалась «Цитадель» Экзюпери. Автор на языке высокой литературы фактически сформулировал то, что можно назвать четырьмя заповедями развивающего образования – главного творения Василия Васильевича. Причем, сформулировал удивительно  «по-давыдовски»:  

 «Не снабжайте детей готовыми формулами, формулы – пустота, обогатите их образами и картинками, на которых видны связующие нити. 

Не отягощайте детей мертвым грузом фактов, обучите их приемам и способам, которые помогут им постигать. 

Не судите о способностях по легкости усвоения. Успешнее и дальше идет тот, кто мучительно преодолевает себя и препятствия. Любовь к познанию – вот главное мерило. 

Не учите их, что польза – главное. Главное – возрастание в человеке человеческого. Честный и верный человек гладко выстругает и доску.» 

Имена Экзюпери и Давыдова давно соединил в моем сознании прочный смысл.  Они всегда для меня где-то рядом. Даже когда я вспоминал на блоге двух военных летчиков-писателей: Экзюпери и Александра Зиновьева. Зиновьев ведь был другом юности Давыдова.  Источником эпиграфов, которые я использовал в своей первой статье об Учителе (сразу после его ухода в 1998 г.), послужил «Маленький принц». А главным эпиграфом стало предуведомление-посвящение автора повести: 

«Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в  оправдание: этот взрослый - мой самый лучший друг. И еще: он понимает все на свете, даже детские книжки». 

Речь шла о писателе и критике Леоне Верте. 

Поздравим с юбилеем Экзюпери всех, кто, как Леон Верт и В.В.Давыдов, понимает все на свете и вдобавок – детские книжки. А это добавочное понимание в два раза усиливает понимание всего. И такое удвоенное понимание не дает разорвать Планету Людей корням баобабов. На этой маленькой планете баобабы чувствуют себя самодостаточными, воспринимая ее как ком почвы, прилипший к их корням. Таковы баобабы потому, что понимание – не их стихия. Даже понимание того, что, стряхнув «ком» с корней, они обрекут на гибель и себя в космическом безмолвии. Правда, их семена легко приживаются на других планетах…  Самое место баобабам – на Юпитере, где нет понимания и тепла, но много места. А людям – на их маленьких планетах. О которых взрослым гениально рассказывают детские книжки.    

Владимир Кудрявцев

Из писем Антуана де Сент-Экзюпери Леону Верту
 
Дорогой Верт,
Проездом обнимаю вас (в Париже я всего на несколько минут). Сегодня днем прогулялся по исключительно скверно мощеным закоулкам и любовался там - устроенным специально для меня - красивейшим в мире фейерверком. Набил несколько шишек в самолете - и все.
Обнимите Сюзанну [жена Л.Верта].

Дорогой Верт,
Я здесь проездом: через десять минут отправляюсь на двое суток в Тулузу на испытания. Надеюсь повидаться с вами. когда поеду через Париж обратно.

Полеты прошли хорошо.
Будьте добры, скажите Консуэло [жена Экзюпери, аргентинка по происхождению], что я пытался связаться с ней во время моего краткого пребывания тут и надеюсь, что она окажется в пределах досягаемости, когда я поеду обратно; я ее предупрежу (позвоню из Тулузы).
Передайте ей прилагаемую бумагу, которая нужна ей для квартиры; я ее подписал, а она должна сама отнести ее, чтобы тоже подписать.
Бесконечно благодарен. Обнимаю вас обоих.

Дорогой Леон Верт,
Я отправляюсь на фронт (авиагруппа 2/33, полевая почта 897) в дальнюю авиаразведку. Поскольку я не очень кровожаден, мне это больше по душе, нежели бомбардировочная авиация.
Как жаль. что вас не будет со мной в ночь перед посвящением в воины.
Завтра у вас званый обед.
Всякий раз, открывая “Марианну” [газета, где сотрудничал Л.Верт], я чувствую толчок в сердце, и всякий раз я доволен.
Дорогой Леон Верт, дорогая Сюзанна, от всего сердца обнимаю вас.

Дорогой Леон Верт,
Ваше письмо было первым - я получил его, когда еще ни от кого не ждал писем, и оно доставило мне огромную радость.
Я написал вам длиннющее письмо, но сразу же его потерял! Однако мне хочется подать вам весточку, что я жив, и потому я нацарапал эти несколько строчек; скоро напишу еще.
Я все сильней люблю вас.