Спустя шесть лет после трагедии их жизнь мало чем отличается от жизни сверстников, разве что память постоянно возвращает к тем трагическим дням, заставляя принимать важные решения с оглядкой на пережитое. Они говорят об этом спокойно и рассудительно, как взрослые люди, многое пережившие и передумавшие… Так же спокойно они говорят о гибели близких. От этой спокойной рассудительности становится не по себе.
Школьники стали студентами
«Я не уехал, потому что меня дома не отпустили, сказали: если ты в Москву уедешь, то сюда больше не вернешься», — рассказывает Азамат Тотиев, студент второго курса строительного факультета Северо-Кавказского горно — металлургического института. Сейчас он шаг за шагом приближается к своей детской мечте: стать строителем. А шесть лет назад Азамат оказался в числе тех, кто пережил три дня ада в душном спортзале без воды и еды, а потом и гораздо более страшное — спонтанный штурм школы, гибель брата и сестер.
«Я всегда знал, что буду строителем, но знаете, строители бывают разные — одни проектируют дома, другие их придумывают — я хочу именно строить», — говорит он.
Еще Азамат мечтает о большой семье, в которой будет пятеро детей.
«Я хочу, чтобы у меня было пятеро детей, а может, даже больше. Люблю, когда большая семья. Обычно думают, что много детей нужно родителям, но и самим детям лучше, когда их много. Им тогда веселее и интереснее жить».
У парня, который после пережитого теракта, наверное, чаще остальных своих сверстников задумывается о том, как прожить свою жизнь, есть и серьезное опасение — он боится не найти себя в жизни, и не реализоваться.
«Для меня учеба важна, но это не главное — главное найти себя в жизни», —говорит он, а перед этим подчеркивает, что прежде всего хотел бы стать хорошим человеком.
«Чтобы, если обратятся за помощью, то я не то что хотел, а чтобы я имел возможность помочь», — говорит он.
Азамат говорит об этом так осмысленно и серьезно, что проникаешься чувством уважения к нему, за то, что, пережив один из самых страшных терактов в истории человечества, этот молодой человек не давит на жалость и не просит для себя бонусов, а хочет построить свою жизнь так, чтобы приносить пользу другим.
Когда о том же самом, о возможности быть полезным людям, говорит еще один бывший заложник Казбек Цолоев, кажется, что там, в школе, балансируя на тонкой грани между жизнью и смертью, эти юноши поняли что-то очень важное, что ускользает от нас в повседневной суете.
У Казбека Цолоева, так же как и у Азамата Тотиева, в этом году сбылась заветная мечта.
«Я с четвертого класса мечтал поступить в медицинский институт. В этом году сдал хорошо ЕГЭ и поступил. Таким образом, моя первая мечта осуществилась. Вторая моя мечта — хорошо учиться, из этого следует хороший врач. Я хочу стать хорошим хирургом. Для меня главное стать врачом, который помогает людям, чтобы меня уважали и приходили за помощью», —говорит он с уже знакомой мне уверенностью в голосе.
Казбек тоже хочет иметь большую семью. «Я вообще хочу, чтобы у меня было два мальчика и две девочки».
Это трудно объяснить, но в Беслане, пережившем в теракте гибель стольких детей, люди пытаются, вопреки появившемуся страху за будущее, завести их как можно больше. Речь идет и о семьях, потерявших детей в те трагические сентябрьские дни.
Мои собеседники, у которых, как кажется, не по возрасту, есть ответы на все вопросы, не знают, как это объяснить.
«У моего друга погиб при теракте брат, после этого у них родились еще две дочки», — рассказывает Казбек.
«Может, на уровне подсознания они верят, что такое больше не повторится», — предполагает Азамат.
Школьный фартук как реликвия
Азамат всегда хотел учиться на строителя в Москве, но родители его не отпустили. Их можно понять, они не хотят потерять его в столице после того как шесть лет назад, в школе, потеряли шестерых из одиннадцати детей. На самом деле у Азамата было четыре родные сестры и брат, но они всегда так дружно жили со своими двоюродными братьями и сестрами, чей дом стоит по соседству, что все принимали их за одну большую семью.
«Нас в школе тогда оказалось восемь человек — братьев и сестер. Две мои родные сестры, четыре двоюродные сестры и один двоюродный брат. Выжили только двое — я и двоюродная сестра, остальные погибли», — рассказывает Азамат.
Казбек Цолоев тоже оказался в числе тех, кого террористы насильно удерживали в спортзале, напичканном взрывчаткой, но у его истории более счастливый конец. Из семьи он единственный оказался в захваченной школе. Ему повезло — он выжил. Повезло и его старшей сестре, которая в тот роковой день из-за каприза отказалась идти в школу. Ее спас школьный фартук.
«Родная сестра не пошла в школу из-за фартука — он ей не нравился, и она не хотела его надевать. И не пошла 1 сентября в школу, потому что без фартука пойти нельзя было В тот год требование было строгим — мальчики в костюмах, девочки в фартуках», — вспоминает Казбек.
Этот предмет школьной формы как бесценная реликвия до сих пор хранится в семье Цолоевых.
Детей убивали профессионалы
Азамат Тотиев твердо уверен, что 1 сентября в его школу пришли хорошо обученные и натренированные профессионалы, а не просто отщепенцы перебивающиеся в горах.
«Там были профессионалы, таких тренируют не в лесу. Снайперы стреляли прямо возле ноги человека, а в человека не попадали — они делали это специально», — говорит он, и в подтверждение рассказывает, как на второй день после захвата школы по дороге, расположенной в 700 метрах прямой видимости от учебного заведения, попыталась проехать машина. Террористы открыли по ней огонь, но не по водителю или пассажиру, а именно по машине.
«Те, кто был в машине, убежали, а на второй день они (террористы) по этой машине со школы на трассу прямым выстрелом попадают… Такому в лесу их точно никто не научит», — говорит Азамат.
«Как раньше, уже не будет»
Спустя шесть лет ребята, ставшие заложниками в школе, помнят все происходившее в те трагические три дня так, будто это произошло вчера, те страшные события упорно настигают их, не считаясь с желанием забыть обо всем, хотя бы ненадолго.
«Даже когда пытаешься не вспоминать, нехотя вспоминаешь моменты из школы, то, как это было. Вот даже сейчас — надо готовиться к институту, покупать тетрадки, и сразу вспоминаешь, что шесть лет назад ты делал то же самое, только ты готовился к школе. Когда приближаются эти сентябрьские дни, хочешь этого или не хочешь, но все чаще задумываешься о том, что произошло…», — говорит Азамат
После теракта у меня ощущение, что в любую минуту с тобой может что-то случиться, раньше у меня такого не было. Даже когда нас захватывали, я не верил в то, что происходит, казалось что я во сне, я не верил, что со мной может такое произойти, — рассказывает Казбек.
Подобные чувства переживают после случившегося почти все жители Беслана. Вот уже шесть лет они живут с осознанием того, что завтра может так и не наступить, и все оборвется сегодня, причем, самым абсурдным и непостижимым образом.
Когда нахожусь где —то в общественном месте, где много людей, например, на рынке, постоянно присутствует какая-то опаска. Ты не надеешься на охранника, — делится ощущениями Азамат.
У него нет ответа на вопрос, как можно защититься от терроризма, ему кажется что щупальца этой гидры пролезут везде. Поэтому выход он видит в том, чтобы люди изначально были лучше. Для этого, по его мнению, необходимо избавиться от факторов, которые делают их агрессивными, и нивелируют ценность человеческой жизни.
Большинство людей сейчас не может контролировать свой гнев. Как говорила наша преподавательница —они заводятся с полоборота.
Азамат с горечью отмечает, что после теракта жизнь в его любимом городе, да и во всей стране, стала другой.
Наш разговор проходит рядом с новой школой, построенной московскими властями после теракта. Азамат говорит, что до того, как в Беслане был совершен теракт, школы в России никто не охранял, наверное тогда казалось, что воевать с детьми не станет никто.
А сейчас посмотрите на школы, какая там охрана стоит, даже когда на это смотришь — понимаешь, что как раньше уже не будет. Как раньше — беззаботно — не будет.
Он признается, что после трагедии все те, кто тогда оказался в школе и кому посчастливилось выжить, стали будто старше своих ровесников.
Мое отношение к жизни полностью поменялось. Раньше я по-детски думал, а после теракта и я, и другие дети, которые там были, стали намного старше своих лет думать. Это заметно, если сравнить детей, которые там побывали, и детей из других школ.
Как во всем городе, мнения ребят о будущем пострадавшей от теракта школы разделились. Казбек Цолоев считает, что нужно оставить ее в нетронутом виде, а Азамату все равно, что с ней будет дальше.
Лично для меня от того, что с ней (со школой) будет, ничего не изменится. Потому что все, что там было, и как это было, у меня и сейчас перед глазами стоит. Думаю, это на всю жизнь. осталось во мне
Они уезжают, чтобы вернуться
Почти все выпускники пострадавшей от теракта школы уезжают на учебу в столичные вузы. В Беслане остаются единицы. Возникает ощущение, что те, кто покидает свой город, просто хотят забыть о пережитом и начать жизнь с нового листа — в другом месте, где нет боли и страшных воспоминаний. Но Казбек Цолоев уверен, что это не так, что выпускники просто стремятся получить более качественное образование в крупных вузах, а потом непременно вернутся обратно.
Он знает это точно, потому что пережитое их всех объединило.
Мы все побывали в этом аду, и все друг друга знаем. После этого мы стали ближе общаться, потому что и там, (это он говорит о теракте) были вместе, и потом лежали в больницах вместе, и ездили в поездки в реабилитационные центры вместе.
Возвращаясь на летние каникулы в Беслан, ребята непременно обзванивают друг друга и встречаются, чтобы поделиться новыми впечатлениями и просто увидеться с теми, кого знают с самого детства и с кем столько пришлось пережить.
Сам же Казбек говорит, что не собирается даже на время уезжать из родного города.
Не тянет меня в Москву и Питер. Хочу здесь закончить институт, — признается он.
