СМИ и Интернет-ресурсы, освещавшие новую затею Мавроди на «первых полосах», чуть было коллективно не выполнили  миссию Лени Голубкова. Но все относительно быстро улеглось. ФАС признала «МММ-2011» пирамидой, внимание от которой к этому моменту уже оттянули другие информационные поводы. Я присоединюсь к тому, что сказала об этом на своем блоге «Сетевой человек» Гульшат Уразалиева. Она справедливо призвала, - а что еще было разумно сделать в данном случае? – убить в себе жертву новой аферы до того, как она успеет родиться. 

Тем не менее, точку в этой истории ставить явно преждевременно. Ведь грабли, авторство которых вменяют Мавроди или даже его многочисленным предшественникам (организаторы легендарной «Панамы» были далеко не первыми), принадлежат не им. Эти грабли крепко-накрепко вросли в историческую почву и бьют при каждом удобном случае  по вполне очевидным причинам. 

В связи с этим неожиданно актуальной стала статья, которую мы написали  и опубликовали  с Гульшат Уразалиевой более 10 лет назад. Ее фрагмент предлагается вашему вниманию.

Из статьи В.Т.Кудрявцева и Г.К.Уразалиевой «Деятельностный подход в экономической психологии» 

. . .Экономическое поведение  нередко движимо неспецифическими - превращенными и отчужденными с антрополого-психологической точки зрения -  детерминантами  и само направлено на их воспроизводство. 

Таковы, к примеру, механизмы воспроизводства рецидивов в разных пространственно-временных координатах эпидемий жажды наживы и легковерия. Богатые и поучительные иллюстрации тому дает история финансовых пирамид в европейских странах.  Мы найдем их в книге Чарльза Маккея «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы» (1841 г.; русское издание – 1998 г.).  Эти иллюстрации являют нам типичные, лучше сказать - типические образцы обыденного массового экономического поведения. Мы, конечно, не склонны думать, что будь исторически-обличительный труд Маккея издан на русском языке не в конце, а где-нибудь в  начале 90-х, то это заметно поубавило бы число добровольно вовлеченных в аферы «МММ», «Тибета», «Гермеса», «Властелины» и т.д. Но все же какая-то часть населения была бы предупреждена, а, стало быть, и вооружена. Ибо «феномен пирамид» носит поистине интернациональный характер и размах, будучи присущим тем рыночным моделям, которые опираются на адаптивное, ситуативное экономическое поведение (а это, видимо, необходимый этап исторического становления любой системы рыночных отношений).    

«МММ» покажется детской пирамидкой по сравнению с грандиозной потемкинской  конструкцией (квалификация Маккея),  которую возвел во Франции начала 18 века (времена экономического спада и финансового хаоса, царившего после смерти Людовика XIY) некий англичанин Джон Ло, пользуясь поддержкой своего друга герцога Орлеанского - регента малолетнего престолонаследника. Дело прибрело ошеломляющий масштаб: Ло учреждает частный банк, чуть позднее становящийся государственным, выпускает государственные же облигации, добивается создания компании с правом торговой монополии в североамериканской провинции Луизиана, считавшейся богатой на залежи руд драгоценных металлов и т.д. Французскую нацию в лице всех возрастов и сословий захватывает спекулятивная игра на повышение и понижение «ценных» бумаг на фоне безоговорочной веры в любые посулы на будущее. Предупреждения парламента о  надвигающемся банкротстве, естественным итогом которого и стала эта афера,  игнорировались. Нечто подобное  мы наблюдали в истории с «МММ»: завороженный графиком роста благосостояния семьи Голубковых, народ верил и скупал вожделенные акции; правительство вначале  попустительствовало (возможно, покровительствовало) авантюристам, а затем предупреждала о возможном банкротстве, но увы.  Предупреждало, между прочим, - через те же СМИ, которые еще совсем недавно способствовали распространению в обыденном сознании граждан психоза «народного капитализма».  

К  истории  с «МММ» вполне применима французская  карикатура, где Ло восседает в большом котле, который варится на огне народного безумия, окруженный бурлящей толпой людей, бросающих в него все свое золото и серебро и радостно получающих взамен пригоршни липовых бумажек. Эта карикатура - одновременно ценный исторический документ, емко передающий образ обыденно-массового экономического поведения. Оно в прямом смысле слова ведет за собой своих носителей, порой демонстрируя явную противоречивость, правда, внешнего, недиалектического характера. В экономическом поведении рассудочное (воспроизводимость и принципиальная предсказуемость общих траекторий его развертывания) причудливым образом граничит, переплетается с иррациональным импульсом и слепой верой. Вся «проницательность» зодчих финансовых пирамид как раз и состоит в умении «поддерживать»  этот парадоксальный баланс как  наличную константу экономического поведения. 

Накануне парламентских выборов 1999 г.  в передаче «Глас народа» на канале НТВ киноржиссер    Н.Михалков  объяснял, что  русский менталитет всегда отличало «фольклорное мышление». Оно, на его взгляд, проявляется в  сказках об Иванушке-дурачке, который лежит на печи, а затем женится на царевне,  а   в наше время - в верованиях в   финансовые пирамиды. Здесь  верно  подмечено, что ожидание чуда - это атрибут «фольклорного мышления». Но, во-первых, как мы уже видели, это  ожидание не является сугубо русским феноменом. А, во-вторых, для обозначения этого феномена можно было предложить иное, более точное имя - окказионально-мифологическое мышление, т.е. мышление в категориях мифа случайности  (в российском варианте - вера не в простое, а именно в чудесное «авось»).  

На нем в пределе и зиждется экономическое поведение людей. Именно такое мышление могло оказать кредит безграничного доверия предприятию  неизвестного авантюриста с характерным  названием предприятие «Кампания по получению стабильно высокой прибыли  из источника, не подлежащего разглашению» (о чем также повествует Маккей). Раскрытие источника прибыли, равно как и «рассекречивание» главного действующего лица аферы означало бы десакрализацию созданного вокруг нее (аферы) мифа,  а значит,  могло бы подорвать фундамент безропотной веры в очередной мыльный пузырь. Опять-таки вспомним, что и во времена «МММ» ходили лишь многочисленные слухи о наличии некоей мощной  защиты акций, а фигуры братьев Мавроди были окутаны атмосферой полутайны. «Десакрализация» входила в противоречие прежде всего с логикой окказионально-мифологического мышления . . .самих вкладчиков, хотя, разумеется, и аферистов тоже (уже в первые дни краха «МММ» попытки «усомниться» в авторитете подвижников «народного капитализма», разве что ни канонизированных в качестве святых, чаще вызывали агрессию толпы, а в дальнейшем поддержанием мифа занималась целая общественная организация. . .).  Ведь вкладчики сами  мифологизировали Ло и Мавроди, превратили их в своего рода «культурных героев», т.е. по сути «сотворили» их в новом качестве - в той же мере, в какой оказались и сами «сотворены» ими. Те и другие стали не только «произведениями», но и alterego друг друга. И в этом – гипермифологизм экономического поведения.    

Не стоит думать, что все это касается лишь круга явлений, имеющих модус массовости. Окказионально-мифологическое мышление и соответствующие ему ценности детерминируют, например, характер и способы формирования крупного российского капитала. Об этом фактически было сказано несколько лет назад в совместном коммюнике ведущих отечественных экономистов - Н.Шмелева, С.Шаталина и др., которые усматривали главную проблему в том, что бизнес в России делает  ставку лишь на достижение сверхприбылей, в условиях нормальной экономики недостижимых.  Мы бы сказали: тут вновь срабатывает мифо-логика «чудесного» случая (пусть - просчитанного и выраженного в математических моделях), которая рано или поздно становится практически воплотимой в «стране чудес». 

И это закономерно: российский рынок до сих пор функционирует в «поведенческой парадигме», а не развивается на деятельностной основе. Реформы правительства Е.Гайдара (да и практически всех последующих правительств) как раз и были ориентированы на культивирование экономического поведения людей и манипулирование им.  Неудивительно, что окказиональный миф «приватизации» пророс именно в их почве. Специфические - содержательно-деятельностные - источники роста экономики (скажем,  условия конкуренции качественных наукоемких производств) при этом созданы не были. И дело, конечно, не в том, что правительство Гайдара с подачи консультантов-аналитиков заимствовало «западные теории». С таким же успехом в качестве альтернативы можно было бы избрать «русский путь», пытаясь актуализировать идеи П.Струве (как к этому начинают призывать сейчас) или даже опыт столыпинских реформ, - ничего по существу это бы не изменило.