Человек-событие

Василий Васильевич Давыдов, несомненно, был «человеком-событием». Можно сказать короче – Личностью. Личность – уже сама по себе событие, да и В.В., скорее всего, предпочел бы этот термин. Ведь он понимал ее, вслед за своим другом и единомышленником Э.В. Ильенковым прежде всего как «всеобщую индивидуальность» (Гегель). Такая индивидуальность рождается и обнаруживает себя в творчестве нового мироотношения и мировоззрения, объединяющего людей, по крайней мере – в границах эпохи, жизни современников, того круга дел, которым она непосредственно посвящает себя. Все это относится к В.В. Давыдову. Соприкоснуться с живой, персонифицированной реальностью свободной мысли (иной, впрочем, и не бывает), принять посильное участие в ее работе многим удалось задолго до того, как мысль «высвободили», так сказать, «политически». Давыдов не дожидался, когда это произойдет, а просто мыслил, вольно или невольно втягивая в процесс своего мышления других. Включая оппонентов, которым для аргументации своей позицией приходились искать более серьезные основания, чем трафаретные формулы из учебников.

Его биография – событие в новой и новейшей истории отечественной (отчасти и мировой) психологии, которую можно разделить на периоды «до Давыдова» и «после». Событие в новой и новейшей истории российского (опять же и мирового) образования: в целом, признание инноваций в качестве нормы жизни школы, которая до самого последнего времени являла собой один из самых консервативных и, казалось бы, не поддающийся преобразованию социальных институтов, состоялось во многом благодаря усилиям Давыдова и его соратников. Событие в судьбах многочисленных людей – инициатором счастливых поворотов и даже «переворотов» в этих судьбах был все тот же Давыдов, о чем он порой даже не подозревал.

Личность Василия Васильевича является не только «исторической» и для меня. Своей частью, очень значимой и глубоко интимной, она вошла в мою личную биографию прежде, чем он фактически стал моим Учителем. Василий Васильевич и мой отец Товий Васильевич Кудрявцев дружили с аспирантских времен. Это удивительную дружбу я застал с детства, а понятие «психолог» у меня еще тогда срослось с образами отца и Василия Васильевича. Могу без преувеличения сказать, что абсолютно все встречи с В.В., как бы часто они не случались, являлись событием. «Проходного» общения не было. В нашей семье его всегда ждали, его - и его жену Люцию Васильевну. Родители были буквально влюблены в Давыдова, а он отвечал им тем же. На их примере я понял, что такое дружеская влюбленность и любовь. Я понял, какое это счастье иметь друзей, которыми можно восхищаться. Мама Татьяна Николаевна рассказывала, что специально для нее отец в молодости придумал красивую легенду о том, что Василий Васильевич - ни больше, ни меньше... потомок Дениса Давыдова! И в это можно было бы на самом деле поверить. С Денисом Давыдовым Давыдова Василия роднил не только гусарский темперамент, но и проницательный ум, непререкаемое следование кодексу дружбы, воля к свободе, неподдельное чувство внутренней общности со своей историей и культурой, высокая ответственность за людей, за дело, за взятые на себя обязательства...

Позволю себе привести одно детских воспоминаний. Стояло неимоверно жаркое лето, кажется, 1972-го года, когда под Москвой пылали торфяники, а сама столица была окутана дымной мглой. Мы с отцом на перроне, встречаем приглашенного к нам на дачу Василия Васильевича. Подходит электричка, из нее выползает разморенная бесформенная, как будто слипшаяся от телесной влаги масса, в которую превратились несчастные пассажиры. В ней и людей-то не различишь. И вдруг посреди этой массы выделяется яркое пятно – Давыдов. Человек-событие!... Задорный, энергичный, во взмокшей синей рубашке. Шагает по перрону – он так шел и по жизни - самостийно, «на свой необычный манер», как пел любимый им Владимир Высоцкий. (Кстати, с Высоцким, а также с Юрием Любимовым, Борисом Хмельницким и другими «таганковцами» Василия Васильевича в свое время познакомил его друг философ Валентин Иванович Толстых.) На фоне еле живых от жары и духоты пассажиров это кажется чем-то неестественным. Раздается характерный голос – звучный, звонкий и уверенный. Оказывается, Василий Васильевич готов тут же, чуть ли не отходя от станции, приступить к работе…

Дело в том, что возглавлявший тогда журнал «Вопросы психологии» Анатолий Александрович Смирнов обратился к В.В. и Т.В. с поручением написать передовицу по партийно-правительственным решениям относительно совершенствования образования молодежи. Учитывая всю ответственность поручения, А.А. Смирнов, уже в качестве директора Института общей и педагогической психологии, разрешил друзьям не посещать работу и даже порекомендовал уединиться у нас на даче, чтобы спокойно донести до советских психологов исторические, судьбоносные задачи, которые ставит перед наукой партия и правительство.

Между прочим, через много лет я прочитал ту передовицу. Она была написана так умно и хитро, что создавалось впечатление, будто партия и правительство при выработке своих решений с самого начала руководствовалась идеями ее авторов. А лейтмотив передовицы состоял в том, что ключевым условием исполнения партийно-правительственных предначертаний является разносторонняя психологизация образования с опорой на наиболее перспективное из того, что наработали к тому времени советские психологи [15].

Вся биография В.В. Давыдова, которому пришлось испытать многое: и замечательные подъёмы, и глубокие разочарования, и тяжелые личные драмы, и периоды возрождения, не знала только одного – периодов безвременья, отсутствия событий, главным творцом которых выступал, естественно сам Василий Васильевич.

Воспроизведем вехи и основные этапы жизненного пути В.В. Давыдова, снабдив наш биографический экскурс комментариями его друзей, сотрудников, учеников, последователей, в числе которых - и автор этих строк.

Путь

31. 08. 1930 г. – родился в г. Москве

1948-1953 гг. – получает образование на психологическом отделении философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова

В.В. Давыдов явился на свет накануне нового учебного года. Об этом символическом совпадении писал его друг Владимир Петрович Зинченко: создается такое впечатление, что уже на следующий день он пошел в школу [9, 4]. В школу, которой он отдал не только всю энергию своего творчества, но и жизненные силы. Ради школы, учителей и детей он поехал в сибирский город Когалым, где прервалась его жизнь. «Учение во всех смыслах, - продолжает В.П. Зинченко, - было делом его жизни» [там же]. Можно добавить: и главным даром. Одаренность в учении – в чем-то важнее, чем в любой другой области. Ведь, по Давыдову, учебная деятельность – это «деятельность деятельностей». Она – универсальна и занимает место в самом центре мира человеческих деятельностей. Ведь через нее могут быть освоены всеобщие принципы построения любой из этих деятельностей.

В.В. Давыдов умел учиться из разных источников (это также предполагает универсальный характер учебной деятельности). Учиться настолько успешно, чтобы достичь высших достижений в том, что было «выучено» из того или иного источника. Василий Васильевич учился у своих выдающихся учителей и в итоге еще при жизни вошел в круг классиков отечественной психологии. Он учился у друзей-философов, прежде всего – у Э.В. Ильенкова, и стал одним из творцов современной диалектической логики, того ее принципиального раздела, который касается природы содержательного обобщения.

В.В. Давыдов многому научился у своей мамы Анастасии Ивановны, простой, но чрезвычайно мудрой женщины, которую он не только нежно любил: даже в зрелом возрасте ее авторитет для него оставался непререкаемым. Анастасия Ивановна была религиозной, более того – церковной старостой. Ее памяти он посвятил свою главную книгу – «Виды обобщения в обучении» [5].

Можно предположить, что именно благодаря матери Василий Васильевич пронес уважение к религии через всю жизнь, хотя не являлся верующим человеком. В своих последних работах В.В.Давыдов не только высказывал отдельные соображения относительно природы религиозного сознания, но и включал религию в число общечеловеческих форм теоретического сознания наряду с наукой, искусством, нравственностью и правом (см.: [6, 149-150]). По Давыдову, эти формы, хотя и взаимосвязаны, суверенны и не сводимы друг к другу. Вместе с тем каждая из них фиксирует в себе исторический опыт решения людьми универсальных проблем (принципов мироустройства, места и предназначения человека в мире, истинности знания, противостояния жизни и смерти, добра и зла, красоты и безобразия и др.), который и лег в фундамент человеческой культуры. Это значит, что войти в культуру, невозможно вне приобщения ко всем этим формам, в чем, собственно, и состоит функция образования. В частности, даже в рамках светского образования, если рассматривать его как «магистральный путь» интеграции в культуру, мы не сможем «обойти» опыта религии, средствами которой решался и поныне решается целый пласт общекультурных проблем. Давыдов специально подчеркивал, что в образовании эти проблемы и средства их решения должны предстать в своем своеобразном содержании, а не перетолковываться на языке «научного объяснения». Иначе, богословские знания не могут быть подменены в образовании религиоведческими. Последние относятся уже к сфере науки, которая занимает в образовании свое место.

1953-1956 гг. – проходит обучение в аспирантуре МГУ по кафедре психологии

1958 г - под руководством П.Я. Гальперина защищает кандидатскую диссертацию «Основные этапы формирования умственных действий у ребенка (на примере формирования счета и понятия числа у дошкольников)»

Многие считают, что в научной биографии В.В. Давыдова имел место «гальперианский» этап - в смысле временной приверженности Василия Васильевича теории поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина. Думается, что это не совсем точно. Духовная близость молодого Давыдова с учителем не вызывала сомнений (см.: [9, 5]) . И может быть, именно это повлекло за собой глубокое и пристрастное проникновение в основания теории Гальперина, которое завершалось ее «снятием» уже в рамках кандидатской диссертации В.В. Давыдова. На I съезде психологов СССР (1959) он вступил в острую дискуссию с П.Я. Гальпериным по поводу определения природы умственного действия (в докладе Давыдов излагал материалы своей кандидатской диссертации.) Петр Яковлевич, как известно, вкладывал в это определение две характеристики: во-первых, умственное действие совершается в словесной форме «про себя», а, во-вторых, оно «сокращено» и «свернуто» в отличие от развернутых вовне предметных действий. ...Оба эти «параметра» - сугубо формально-общие и не отражают специфики умственных действий, возражает своему авторитетному учителю молодой Давыдов.

Можно пересчитывать слагаемые сколь угодно «беззвучно», делая это в «свернутой» форме, но пока пересчитывание не сменится присчитыванием, т.е. прямым прибавлением одной группы слагаемых к другой («3 и 2 будет 5»), нельзя говорить о том, что ребенок оперирует с числом как понятийным выражением количества, отмечает Давыдов. Переход от пересчитывания к присчитыванию знаменует собой продвижение на новый уровень овладения сложением, которое выполняется в собственно умственном (идеальном) плане* .

Но гальперинское понимание «идеального плана» привело В.В. Давыдова и к очень важным выводам позитивного характера. «Идеальный план», по П.Я. Гальперину – это не только репродукция свернутых до схематизма внешних действий разного уровня. Схемы этих действий как бы размечают исходное пространство для будущего поиска, ориентировки, опробования, планирования новых действий в сфере идеального образа. Эти идеи В.В.Давыдов оригинально разовьет позднее в более поздних работах [6], а также в блистательном цикле лекций по общей психологии, который он прочитал на психфаке МГУ [7]. Давыдов умел учиться – тем более, у выдающихся Учителей…

1956-1959 гг. – работает старшим редактором в издательстве Академии педагогических наук РСФСР

Привычка к редакторскому труду, который Василий Васильевич выполнял скрупулезно и филигранно (в умении выделить главное, порой скрытое от самого авторе текста, создателю концепции теоретического мышления не было равных), сказывалась и во все последующие годы. Невероятно, «многостороннее» занятый академик В.В. Давыдов мог посвящать часы – как правило, свои свободные часы - редактированию кандидатских диссертаций и даже дипломных работ.

1959 г. - зачислен в штат НИИ общей и педагогической психологии АПН РСФСР на должность старшего научного сотрудника

1959 г. – начало эксперимента по изменению содержания начального образования на базе средней школы № 91 г. Москвы под руководством Д.Б. Эльконина и В.В. Давыдова

Василий Васильевич рассказывал, как Д.Б. Эльконин командировал своих сотрудников в разные города и веси страны с целью дать экспертное заключение: если в школах учебная деятельность? Везде повторялась одна и та же картина: дети заучивали материал, «отчитывались» о заученном учителю, применяли правила и формулы, решая примеры, даже проявляя при этом определенную активность… Не было одного – учения как деятельности по преобразованию материала, в котором изменяется сам способ его преобразования и эти изменение осознается детьми как самоизменение. В чем, собственно и состоит смысл учебной деятельности.

И вот, один раз В.В. Давыдов оказался в Астраханской области, в сельской школе, где в начальных классах преподавала пожилая учительница со средним педагогическим образованием. Сидя на уроке, Давыдов был изумлен: преподавание шло по… «системе Эльконина – Давыдова» (тогда еще не существовали такого термина, а экспериментальные программы в 3-4 школах стран)! После урока он спросил учительницу: «По какой программе вы преподаете?». «По своей…» - ответила та.

Возможно, именно этот случай заставил В.В. Давыдова неоднократно повторять в своих публикациях и устных выступлениях: морально (по сути – интеллектуально) устаревшую систему советского образования «страхуют» талантливые учителя и дети, которые «чрезвычайно активны» (выражение Давыдова).

1961-1973 гг. - заведующий лабораторией психологии детей младшего школьного возраста НИИ ОПП АПН СССР

Ф.Т. Михайлов: «Однажды… В.В. Давыдов отчитывался на Ученом совете о работе своей лаборатории. Присутствовал на Совете и президент Академии – Столетов Всеволод Николаевич. В своем выступлении он сказал: если бы так работали все лаборатории Академии педагогических наук, то только тогда ее можно было бы смело называть академией, а не методическим кабинетом при министерстве образования. Но тут задала свой сакраментальный вопрос Н.А. Менчинская: «В.В., а наша школа примет Вашу концепцию и нормативы ее?». Вася очаровательно улыбнулся: «Если бы наша школа смогла её принять, то я бы решил, что моя чисто теоретическая концепция никуда не годится!». Вот ответ философа и психолога-теоретика!» [14, 324].

1970 г. – защищает докторскую диссертацию на тему «Виды обобщения в обучении» (логико-психологические основы построения учебных предметов)

1972 г. – опубликована монография «Виды обобщения в обучении» (логико-психологические основы построения учебных предметов) (отмечена премией АПН СССР им. К.Д.Ушинского, переиздана в 2000 г.)

Кунио Кумабаяши (переводчик «Видов обобщения в обучении» на японский язык): «Это – сенсация в мировой психологии» (цит. по [1, 3] ).

В самом «аннотационном» плане «Виды…» можно охарактеризовать так: книга о том, что такое разумное (теоретическое) мышление в отличие от рассудочного (эмпирического), каковы его объективные источники, логика, специфические механизмы и способы развития в обучении. Разум схватывает разом – на материале анализа одного-двух случаев, решения одно-двух задач… Что и как он схватывает, как передается это умение (способность? дар?) из поколения в поколение, можно ли ему научить и если – можно, то как это сделать?... Ответы автора на поставленные вопросы произвели поистине «коперниканскую революцию» в психолого-педагогическом мышлении, заострив необходимость кардинальной смены самих его оснований (подробнее см.: [11]). Даже из этой «аннотационной» характеристики видно, что такой книги ни в психологии, ни в любой из сопредельных дисциплин никогда не было.

1973 гг. – назначен директором НИИ ОПП АПН СССР (ныне Психологический институту РАО), возглавляет лабораторию психического развития и воспитания младших школьников того же Института

1975 г. – избран членом-корреспондентом АПН СССР

1978 г. - избран действительным членом АПН СССР

Десятилетнее директорство Василия Васильевича в НИИ ОПП многие сотрудники – не только его сторонники - поныне вспоминают как «золотой век Давыдова». В качестве директора В.В. Давыдов, последовательно, а порой и жестко занимавший вполне определенные позиции в науке, придерживался принципа «пусть расцветают все цветы» при одном пожелании (даже не условии) – чтобы эти «цветы» были «мыслящими». При Давыдове институт стал одним из немногочисленных островков интеллектуальной свободы в Москве.

Ласло Гараи: «Я почти обо всем, о чем ни говорили тогда, думал, как он, но он почти обо всем, о чем думали тогда, говорил более свободно, или с большей дерзостью, нежели я…

…Меня эта дерзость не раз восхищала. Однажды он вошел в троллейбус и вдруг заметил меня, стоявшего в нескольких метрах от него в толпе пассажиров, через головы которых он окликнул меня, чтобы поделиться своим самым свежим интеллектуальным опытом, спросив звонким, хорошо слышным (и далеко не только мне одному) голосом, читал ли я… и назвал новинку самиздата. Когда же я ответил отрицательно, он мне внушил немедленно прочесть объект нашего публичного обсуждения, и еще добавил: «Ты можешь взять его у меня». Брежневский застой был в полном разгаре, а Вася ведь был директором института…

А когда его смещали с директорства, то его реестр преступлений содержал пункт о том, что он поддерживал контакты с невозвращенцем Л. Гараи. Правда, Л. Гараи никаким невозвращенцем конечно не был …» [ 3, 20-21]**.

Эффекты «либерализации» науки в отдельном взятом Давыдовском Институте было бы неверно сводить только к разрядке атмосферы обсуждений: будь то уже легендарные семинары, которые вел сам Василий Васильевич, или лекции М.К. Мамардашвили, Л.Н. Гумилева и др., на которые стекалась вся интеллектуальная Москва. За десятилетие директорства Давыдова институт совершил целый ряд фундаментальных прорывов по важнейшим направлениям исследований (не только непосредственно связанным с научными интересами руководителя), которые в ином случае могли потребовать значительно большего времени. Это была каждодневная, не столь заметная, но необычайно продуктивная работа. Ее итоги В.В. Давыдов подвел в своей последней статье, которую опубликовал в качестве директора института на страницах журнала «Вопросы психологии» [4].

1983 г. - уходит с поста директора НИИ ОПП АПН ССР и переходит на работу в Институт дошкольного воспитания АПН СССР

1983-1989 гг. – заведующий лабораторией умственного воспитания детей дошкольного возраста НИИ ДВ АПН СССР

Партии показалось мало просто отлучить В.В. Давыдова от ди¬ректорского кресла, а затем изгнать его из своих рядов (куда он и впрямь не вписывался, как и не вписывался в любые другие возмож¬ные «ряды»). Третьим, заключительным, аккордом стал перевод В.В. на работу в Институт дошкольного воспитания. Нужно отдать должное благородству директора этого Института Николая Николаевича Поддъякова - известного психолога, университетского товарища Давыдова. Он не только принял опального ученого на работу, но и передал ему бразды правления своей лабораторией умственного воспитания».

«Меньшиков в Березове», - шутили по поводу «ссылки» В.В. местные острос¬ловы, хотя самому «сосланному» было не до шуток. Сегодня, конеч¬но, легко рассуждать о том, что титан Давыдов и партийные функционеры, которых поддерживали своим молчаливым, а иногда не молчаливым согласием функционеры от науки, перед лицом истории находи¬лись в несоизмеримых весовых категориях, что дух его мужественно боролся и в итоге одержал победу и т.п. Однако остается только гадать, сколько драгоценного здоровья и жизни отнимал у Василия Васильевича каждый день такой борьбы.

И все же «березовский» период биографии В.В. Давыдова оказался по-своему продуктивным. Вместе со своими новыми сотрудниками он приступил к разработке давно интересовавшей его проблемы творческого воображения ребенка, а также роли формирующегося воображения в общем психическом развитии человека как того, что придает развитию характер личностного роста, говоря языком других психологических концепций. Наряду с этим предметом размышлений Давыдова выдающегося возрастного и педагогического психолога современности становится креативный потенциал учебной де¬ятельности и ее субъекта. Последнее позволило существенно раздвинуть исходные рамки постулатов теории учебной деятельности школьников.

1986 г. – опубликована монография «Проблемы развивающего обучения (опыт теоретического и экспериментального исследования)» (переиздана в 2004 г. в виде учебного пособия)

А.В. Брушлинский: «…Существенно новое в работах позднего В.В.Давыдова состоит еще и в том, что свою теорию психического развития детей он поднял на высший уровень всей этой проблематики – на уровень самого субъекта такого развития» [2, 173].

1988-1989 гг. – руководит работой над Концепцией образования во Временном научно-исследовательском коллективе «Школа»

Работа ВНИКа не вылилась в создание новой школы. Но она утвердила инновационность в качестве «нормы жизни» отечественной системы образования, что казалось невозможным. Это побудило многих причастных к делу образования стряхнуть с себя педагогические штампы и изыскивать возможности для движения вперед. Образец-ориентир такого движения задал В.В. Давыдов и его коллектив – ведь за ними стояли не революционные лозунги, а колоссальный, к тому времени уже 40-летний инновационный опыт в сфере образования.

1989 г. - избирается вице-президентом АПН СССР

1990 г. – работает академиком-секретарем отделения психологии, возрастной физиологии и дефектологии АПН СССР

1990 г. – возвращается на должность директора НИИ ОПП АПН СССР (с 1992 г. – Психологический институт РАО), которую оставляет в 1992 г.

1992 г. - после реорганизации АПН СССР избирается вице-президентом РАО

Ф.Т. Михайлов: «…Не могу обойти стороной исторический парадокс: …на Общем собрании Российской академии образования были сказаны слова, немыслимые еще совсем недавно… Их успел услышать наш Василий Васильевич! Один из бывши руководителей Академии заявил как нечто уже несомненное, что психологи Академии намного опередили ее же педагогов в разработке перспективных программ обучения и воспитания. Недаром, мол, не педагоги, а именно психологи получили премии Президента России за выдающиеся успехи в развитии отечественного образования» [13, 7].

1992 г. – под руководством В.В. Давыдова начат эксперимент на базе школы с углубленным изучением английского языка № 368 г. Москвы (в настоящее время – ГОУ СОШ с углубленным изучением английского языка и музыки «Лосиный остров» № 368).

В 1992 г. директор языковой школы № 368 А.С. Кухтинская и ее зам. по научной работе Т.Н. Янишевская (в прошлом много сил отдавшая управлению столичным образованием, мать автора этих строк) выступили с инициативой превращения школы в инновационный образовательный комплекс. Перспектива инновационного движения связывалась с реализацией идей развивающего обучения (РО) по «системе Эльконина – Давыдова». Руководство школы обратилось к В.В. Давыдову возглавить это движение в качестве научного руководителя школы. Василий Васильевич, тогда вице-президент Российской академии образования, невзирая на крайнюю занятость, приглашение принял.

Первые экспериментальные поиски, в согласии с замыслом В.В. Давыдова, очень скоро приобрели черты крупномасштабной работы по проектированию развивающей образовательной системы, охватывающей дошкольную ступень, начальную и основную школу, старшие классы.

В.В. Давыдов был убежден в том, что работа по созданию развивающих образовательных систем не может полноценно осуществляться на узковедомственных началах - специалистами одного профиля. Поэтому для ее проведения он организовал при школе научно-практическую лабораторию - разнопрофессиональный коллектив исследователей: психологов, педагогов, методистов, гигиенистов, социологов. В теснейшем сотрудничестве с учителями они сплотили свои усилия в деле создания новой модели экспериментального учреждения развивающего образования (именно образования, а не «просто» обучения).

В итоге уже в 1992/1993 и 1993/1994 учебных годах школа работала в «экспериментальном режиме». Так, в этот период она стала первой московской школой, которая совершила переход к четырехлетней модели начального образования по системе Эльконина – Давыдова. Это был реальный прорыв, поскольку данная система традиционно ориентировалась на трехлетнюю начальную школу. Тогда же специалисты приступили к достройке дошкольной ступени системы, ранее в ней отсутствовавшей (позднее это вылилось в самостоятельный проект развивающего дошкольного образования [10]).

А главная задача, которая была поставлена В.В. Давыдовым перед школой, которой он отдал последние годы своей жизни - построение целостной, многоступенчатой системы развивающего образования, направленной на обеспечение личностного роста дошкольников и школьников, как современной модели школы РО.

И.Ф. Романова (учитель начальных классов школы «Лосиный остров»): «С В.В. Давыдовым было очень легко общаться и взрослым и детям. Ребята всегда с радостью встречали его. Во время урока стирались грани между серьезным ученым и учениками. Дети спорили с ним, доказывали свою точку зрения, а он засыпал их вопросами - ловушками. Это не мешало учителю, наоборот, помогало рождению новых идей.

Иногда можно было увидеть Василия Васильевича на уроке с закрытыми глазами, создавалась иллюзия, что он дремлет. Но в конце урока, Василий Васильевич задавал такие вопросы, что было ясно: все в его памяти сохранялось до мелочей.
А как приятно было услышать «спасибо» за урок и получить теплое рукопожатие. Замечаний к уроку не было, давались рекомендации и пожелания.

Очень внимательно относился В.В. Давыдов к вопросам и предложениям учителей по программам и учебникам РО. Если сразу не мог ответить на вопрос, просил время подумать. И никогда не забывал, при следующей встрече обязательно давал обстоятельные ответы».

1994 г. – учреждена Ассоциация развивающего обучения (с 1996 г. – Международная ассоциация развивающего бучения)

1996 г. – Решением Коллегии Министерства образования РФ система Д.Б. Эльконина – В.В. Давыдова утверждена в качестве официальной системы начального образования (наряду с традиционной системой и системой Л.В. Занкова).

1997 г. – коллективу В.В. Давыдова присвоена премия Президента Российской Федерации в области образования

1990-е гг. можно по праву назвать периодом «бума РО» в российской школе. Если в 1980-х гг. число школ страны, апробировавших и внедрявших программы РО, не превышало десятка, то в первой половине 1990-х по ним работают около 10 % российских учителей. В России создаются центры РО, занимающиеся изданием программно-методических материалов и подготовкой учителей. РО признается «мейнстримом» чиновниками образования. Назревает нужда в создании особой общественной организации, которая координировала бы деятельность в этой сфере. Ею становится Ассоциация развивающего обучения, вскоре получившая статус Международной (МАРО). Получение этого статуса де-юре закрепило де-факто: к тому моменту по системе РО уже активно работали педагоги США, США, Франции, Нидерландов, Вьетнама, Латвии Украины, Казахстана и др. стран.

Инициатива многих начинаний и здесь принадлежала, естественно, В.В. Давыдову. И тем не менее, к «буму РО» он относился весьма неоднозначно. Так, Василий Васильевич был весьма озабочен решением Коллегии Министерства образования систему РО официально «утвердить» систему РО для начальной школы. Он понимал, что в массовых масштабах даже на уровне одной ступени российское образование не сможет принять в себя систему РО. Давыдов задумывал ее как образец массовой школы ближайшего будущего. И эта квалификация абсолютно точна. Но нужен не только многолетний эксперимент для того, чтобы отработать этот образец. В самой системе образования (а значит, во всей нашей социально-экономической и культурной жизни) должны вызреть предпосылки для того, чтобы он стал достоянием массовой практики.

Но разве РО нужно приспосабливать к условиям сложившейся образовательной системы? Разве не оно само, по замыслу Давыдов, призвано радикально изменить эту систему изнутри? РО – действительно та клеточка, из которой при известных условиях может быть когда-нибудь выращена принципиально новая модель российского образования в целом. Но, представим себе, что такая клеточка вживляется в нездоровый и дряхлый организм. Она питается его кровью, ассимилирует его биохимию. Что произойдет? Заболеет сама клеточка. Поэтому организмы из клеток выращивают в пробирках. Такой «пробиркой» для В.В. Давыдова служило четко очерченное поле экспериментальной работы, границу которого он предпочитал не нарушать. Да, такое поле должно быть максимально широким. Да, система РО должна распространяться в российском образовательном пространстве (кому нужна стерильно лабораторная «пробирка»?), но именно за счет расширения инновационно-экспериментального поля. И когда границы этого пространства и этого поля сольются, новое вытеснит старое.

1996 г. – издана последняя прижизненная книга «Теория развивающего обучения»

История системы РО может быть рассмотрена в логике движения от «развивающего обучения» (с которого В.В.Давыдов и Д.Б.Эльконин начинали конце 1950-х гг.) к «развивающему образованию». Это характеризует и порядок возникновения и формирования исследовательских приоритетов специалистов в области РО: идеальные действия (вторая половина 50-х – начало 60-х гг.), учебные действия, учебная деятельность, содержательное обобщение, теоретические понятия, теоретическое мышление (начало 60-х – первая половина 70-х), рефлексия, теоретическое сознание, учебная совместность (70-е – первая половина 80-х гг.), субъект деятельности, личность и ее творческий потенциал, прежде всего - воображение (80-е – 90-е гг.). Соответственно, в 60–е – 70–е гг. прошлого века ее образом была «школа развития мышления», в 80–е – 90–е – «школа становления субъекта», в начале наступившего столетия становится «школа личностного роста».

Эти исторические метаморфозы, по сути, зафиксированы и осмыслены с широких философско-психологических позиций в последней книге В.В. Давыдова.

19.03.1998 г. – скончался в г. Когалыме Ханты-Мансийского АО во время рабочей поездки

Серена Веджетти: «Он ушел слишком рано для нас всех, ожидавших от него как выдающегося ученого решений сложных научных вопросов» [16, 10] .

Б.А. Зельцерман: «Он ушел неожиданно. Для нас. Для самого себя. Так же неожиданно он должен вернуться. И я все пристальнее всматриваюсь в лица своих коллег, учеников…» [8, 84].

Чем больше с нами нет Василия Васильевича, тем острее ощущается его отсутствие. Такой парадокс «зоны отдаленного развития»…

1. Берцфаи Л.В. Предисловие // Давыдов В.В. Лекции по педагогической психологии. М., 2006.
2. Брушлинский А.В. Психология субъекта. СПб., 2003.
3. Гараи Л. Василий Давыдов и судьбы нашей теории // Вестник. 1998. № 5. С. 20-26.
4. Давыдов В. В. Итоги и перспективы научной деятельности Института общей и педагогической психологии АПН СССР. 1983. № 1, с. 5-22.
5. Давыдов В.В. Виды обобщения в обучении. М., 1972.
6. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. М., 1996.
7. Давыдов В.В. Лекции по общей психологии. М., 2005.
8. Зельцерман Б.А. «…Я не психолог, а специалист по мышлению» // Вестник. 1998. № 5. С. 81-84.
9. Зинченко В.П. Саморазвитие духа (памяти друга) // Вопр. психол. 1998. № 5. С. 4-11.
10. Кудрявцев В.Т. Тропинки: Концептуальные основания проекта развивающего дошкольного образования. М., 2007.
11. Кудрявцев В.Т., Берцфаи Л.В. В.В. Давыдов – мыслитель в психологии // Вопр. психол. 2005. № 4. С. 30-40.
12. Кудрявцев В.Т., Уразалиева Г.К.. Предпосылки личностного роста в образовании // Вопр. психол. 2005. № 4. С. 52-62.
13. Михайлов Ф.Т. Содержание образования и его идеальная форма // Известия РАО. 2000. № 2. С. 4-14.
14. Михайлов Ф.Т. Избранное. М., 2001.
15. Постановления партии и правительства о дальнейшем совершенствовании образования молодежи и задачи психологической науки (передовая статья, авторы – В.В. Давыдов, Т.В. Кудрявцев) // Вопр. психологии. 1972. № 5. С. 3-9.
16. Телеграммы от зарубежных коллег // // Вестник. 1998. № 5. С. 10.

_______________________________

*Подробнее об этом см. в статье В.С. Лазарева, публикуемой в настоящем номере журнала. - Прим. ред.

**Наряду с этим В.В. Давыдову было предъявлено обвинение в устройстве на работу граждан с «чуждыми политическими взглядами», в списке которых фигурировали имена А.С. Арсеньева, В.С. Библера, Ф.Т. Михайлова, Г.П. Щедровицкого и др. Что касается известного венгерского психолога Л. Гараи, то он просто получил официальное разрешение властей тогдашней ВНР экспортировать культурные услуги во Францию в качестве профессора Университета Ниццы. Это и было воспринято в Москве как «невозвращенчество».

---

На развитие сайта
​