Сегодня ему исполнилось бы 75. Ни до него, ни в его время, ни после него музыкантов, равных Мулявину, в его категории не было и нет. Хотя, что это за «категория»? Ведь он создал ее, уникальную, безаналоговую, сам, поневоле став не просто первым, а единственным (как сказал кто-то из собеседников Довлатова о Бродском). И все же в основе своей Владимир Мулявин был рок-музыкантом. Первым советским. Первым и единственным. И не только советским, но и постсоветским. Во всяком случае, на том уровне профессионализма, который он сам задал.
Владимир Георгиевич напоминает мне великих советских генеральных конструкторов, повседневная работа которых состояла, в том, чтобы совершать вместе со своими коллективами космические прорывы - в прямом и переносном смысле слова. Не только потому, что проект Мулявина был чем-то космическим в музыке. Создавать команды из очень талантливых людей так, чтобы они не только не развалились через какое-то время (обычное дело), но и десятилетиями работали как могучее продуктивное целое, умели только генконструкторы. И Мулявин. Мне посчастливилось видеть и слышать, как работает команда Мулявина вживую. «Золотая» команда. Советская рок-группа мирового уровня (понять это можно было только на концертах - грамзапись, радио и телевидение прилизывали под принятые "ГОСТы" звучания). Владимир Мулявин, Леонид Борткевич, Анатолий Кашепаров, Владислав Мисевич, Чеслав Поплавский, Валерий Дайнеко, Леонид Тышко, Александр Демешко, Владимир Николаев… Иных – многих – уж нет, а те забыты.
О руководительской тирании Мулявина распространялись многочисленные слухи. В группе, действительно, царила жесткая дисциплина. Но такая же дисциплина была непререкаемой нормой и на съемочной площадке Андрея Тарковского, который тоже слыл тираном. И в КБ генконструкторов… Потому что и там, и там, и там работали ансамблями, где каждый настолько на своем месте, настолько незаменим, что самая безобидная, на первый взгляд, индивидуальная халтура способна поставить крест на том, что делается усилиями многих. Халтура – это для заменимых. С нею можно мириться хоть в строевой ходьбе (ну не дотянул ногу, ну перепутал или вовсе не встал в строй – уйдут без тебя), но не там, где вместе создаешь большое и уникальное. Мулявин командовал незаменимыми, которых сам же и выпестовал такими.
В 2011 г. по Первому каналу показывали фильм, снятый к его 70-летию, куда вошли редкие кадры репетиций «Песняров». Поразило одно. При всем своем легендарном деспотизме никого не понуждал играть так, а не этак. «Думай, что поешь»… Думай, думай, думай – повторял он несколько раз, и в этой ключевой фразе (уместной, скорее, в устах генконструктора, чем руководителя рок-группы) звучало его главное требование к музыкантам. И «Песняры» думали своими песнями. Даже если это была какая-нибудь «облади-обалада» - «Коляда» или «Вологда», в непритязательном совершенстве которых всегда чувствовался колоссальный труд мысли.
Именно ее, мысли, такой, которая в песне становится страстью, недостает на нынешней сцене – независимо от того, что там играют: «поп» или «рок». Недостает незаменимости. Недостает Мулявина.
