Какое оно, место умерших,
Есть ли у них, как у нас, право идти по дорогам,
Говорят ли они, реальнее ли слова их, чем наши.
И кто они: дух листвы или поверхность листвы?
Построил ли феникс для них замок,
Поставил ли для них стол?
Крик какой-то птицы в огне какого-то дерева –
Это ли пространство, куда они все втеснены?
Быть может, они лежат в этом листе плюща,
А их зияющая речь –
Гавань разрыва меж листьев, в которую входит ночь.Автор этих строк - Ив Бонфуа всю жизнь исследовал смерть. В поэзии, в теоретико-эстетических рефлексиях, в историко-культурном дискурсе. Вслушиваясь в жизнь, как в исповедь, – в первую очередь, в свою. С самого начала - насколько оно может быть схвачено сознанием, до самого конца - насколько сознание способно его удержать, не отпустить. Какое бы великого расстояние их не разделяло. Слышать в жизни исповедь – вполне достаточно для исследования смерти.
И вот исповедь Ива Бонфуа прервалась. Он почил вчера в Париже в возрасте 93 лет.
Осталась жизнь – нескончаемая исповедь, которую слышат единицы.
Владимир Кудрявцев
На развитие сайта
