Телеведущий Владимир Соловьев (защищая премьера) недоумевает: почему учителя должны получать больше, чем он – он ведь не получает, а зарабатывает… Еще одной нравственной пробы тут ставить некуда: все поставлены, да, в общем-то, она одна. Несколько слов о другом.
Во-первых, учителя тоже зарабатывают, как могут: многие из них трудятся на 1,5 ставки. А для учителя 1,5 ставки – это очень большая нагрузка.
Во-вторых, и это – главное – учительское слово весит больше и значит для человека несоизмеримо выше любого телевизионного, будь оно хоть обращением президента.
Нельзя отказать Соловьеву в уме, способностях и профессионализме (хотя здесь надо делать поправку на среднюю профессиональную «температуру» по телевизионной «политклинике»). Но российские телеконъюнктурщики, даже самые изощренные, вполне заменимы, поскольку зависят от изменчивого настроения начальства, которое у нас с некоторых пор принято называть «политикой». Г-н Соловьев существовал ведь некоторое, продолжительное, время вне эфира и «отходил» на блогах. И помнили о нем только читатели его ресурсов. Так и сейчас – исчезни он с экрана (а экран особо не благоволит к примелькавшимся, во всех смыслах, кадрам), отряд телезрителей вскоре перестанет замечать потери бойца, переключившись на свежего «политтелепузика». Возможно, даже менее профессионального.
В отличие от «телепузиков», настоящие учителя – по дару своему и призванию – незаменимы. Да, даром и призванием отмечены не все. Но чтобы дар раскрылся (развился), а призвание было осознано, внутри профессии должны быть созданы условиях для всех. Называй хоть «заработком», хоть «получкой» - все это лишь конвертируемые в материальные условия жизни знаки отношения государства к людям определенного профессионального круга. И государства, и общества, которое дает «согласие» на то, чтобы иметь именно такое государство.
А то, что государство делает ставку на сменное в ущерб незаменимому, весьма нелестно говорит о самом государстве. И об обществе тоже, т.е. о нас с вами.