Лосев. О живом и живых

Закладки:
Просмотров: 882
- 0

Двадцать девять лет назад, 24 мая 1988 года, не стало Алексея Федоровича Лосева. Я хорошо помню тот день. В пансионате «Шереметьево» начали свою работу философские чтения «Молодежь и творчество», одним из организаторов и участников которых я был. На пленарное заседание приезжает тогдашний президент Философского общества СССР академик Иван Тимофеевич Фролов и сообщает о том, к чему никто не было готов. Притом что возраст и состояние здоровья Алексея Федоровича ни для кого не было секретом…

Добрый гений всемирной культуры, для которого она – родной дом и который охраняет и освящает его, должен быть вечен, как сама эта культура. На кого он оставил его? Силой чьей рефлексии эта культура продолжит свою жизнь. Жизнь для людей. К счастью, оказалось, что носители такой жизнетворной рефлексии остались. Вот только и они начали вскоре уходить. Вначале – Лев Николаевич Гумилев, чуть позже – Юрий Михайлович Лотман. Затем – перерыв на несколько лет, а потом - один за одним: Владимир Соломонович Библер, Сергей Сергеевич Аверинцев, Владимир Николаевич Топоров, Елеазар Моисеевич Мелетинский, Михаил Леонович Гаспаров, Феликс Трофимович Михайлов, Арон Яковлевич Гуревич, Георгий Дмитриевич Гачев, Александр Моисеевич Пятигорский, Георгий Степанович Кнабе, совсем недавно Леонид Михайлович Баткин (большинство этих имен связано с РГГУ, с тем "афанасьевским" РГГУ)...

…Алексей Федорович всегда был чудом, о котором так много писал. Знал, о чем писал - не только благодаря блистательным историческим штудиям, но и работе самосознания! Хотя для него это были две стороны одного и того же. Только сейчас он стал чудом мифологизированным, а тогда был чудом реальным, живым, досягаемым. Как досягаем Олимп, будь он трижды населен небожителями. А ведь сам Олимп уже поэтому - чудо! Я учился в МГПИ им. В.И.Ленина на педагогическом факультете, а он работал там же в должности профессора филологического факультета. Наш преподаватель истории философии (специалист по экзистенциализму и сам экзистенциалист, как часто бывало в советские годы) порекомендовал сходить на его лекции. И мы студенты разных факультетов, так запросто, ходили, слушали. Разумеется, мы понимали, к кому ходим. И благоговение, конечно, присутствовало. Но ни ажиотажа, ни экзальтации, как на лекциях Мераба Константиновича Мамардашвили в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, хотя мало кто понимал, о чем он говорит… Обычная работа, обычное учение. А ведь уже тогда в одной итальянской энциклопедии о Лосеве написали: «уникальный русский мудрец». Но он не нуждался в том, чтобы у кого-то вызывать «дополнительную» сладость запретного плода. Достаточно оказывалось сладости внимать его речам и читать его тексты. Без всяких подсластительных запретов.

Кстати, о запретном плоде. В 1983 году издательство «Мысль» в известной серии «Мыслители прошлого» впустило книжку А.Ф.Лосева «Владимир Соловьев». Прихожу я, тогда – аспирант, как-то домой к своему научному руководителю академику Василию Васильевичу Давыдову, а у него в руках та сама книжка. «Вот, - говорит Давыдов, - Алексей Федорович книжку о Соловьеве написал, а Андропов ее запретил!» Опоздал Андропов со своим запретом – наверное, просто несвоевременно донесли надзиратели за философским цехом. Книжка успела «выйти на читателя». И как все, что выходило из-под лосевского пера, мгновенно разошлась. Возможно, кто-то и повелся на подсластитель запрета – о Соловьеве в 1983 году писать как о выдающемся мыслителе… Но многие ориентировались не на то, о ком и как писали, а кто писал. Хотя все же согласимся: Владимир Соловьев – случай особый, но именно поэтому-то он и расположил к себе ум и сердце Лосева.

Банально, но не удержусь и скажу: как здорово было жить в одно время с такими людьми! И не только в силу возможности общения. Уже сам факт их существования рядом дисциплинировал мысль и совесть. Ну, стыдно, когда живет Алексей Федорович Лосев, быть полным дураком! А если не стыдно, то не только ума – совести нет. И это – уже конец. Сейчас тех, кто «дисциплинировал», практически не осталось. Остались произведения, книги. Но что книги? Не раскрывать их, и все. Так для многих легче жить. Чтобы вдруг напрягшийся ум не начала заедать неожиданно очнувшаяся от комы совесть. Зачем чьи-то выдающиеся прозрения, которые могут уткнуть носом в глубину собственных озарений - местечка хватит аккурат для его кончика?

И получается то, о чем с грустил Иосиф Александрович Бродский (сегодня же, 24 мая ему исполнилось бы 77 лет):

Приходит время сожалений
При полумраке фонарей,
При полумраке озарений
Не узнавать учителей.

Уже пришло? И воцарилось? Или…

Я уверен, что учителя сильнее любого времени. Даже того, которое создали они сами. А про нынешнее, которое «ветрянкой» нанесло, здесь и говорит не к месту. Мы - о живом и о живых.

Алексей Федорович Лосев поныне оздоравливает, бодрит, радует и веселит мыслящие души своей живой мудростью.

Владимир Кудрявцев

На развитие сайта

← вернуться