Мераб Константинович Мамардашвили.Фихте как-то заметил: то, какую философию ты выбираешь, зависит от того, кто ты сам. Признаюсь честно: философия Мамардашвили – не мой выбор. Хотя от этого она, естественно, не становится хуже или лучше. Более того, я прекрасно понимаю, что и сама философия в СССР во многом держалась на мыслях таких людей, как Мераб Константинович и тех, кто думал и жил с ним в одном, довольно узком, кругу. Просто это – другой жанр философствования, отличающийся от того, которого учили меня представители того же самого круга.
Философия Мамардашвили – больше голос, чем речь, больше «общение», чем «обобщение» (в смысле Л.С.Выготского). Но речь, даже про себя, без голоса умолкает. А «обобщение», если оно не является «обращением» (Ф.Т. Михайлов) к кому-то думающему (включая себя самого), превращается в лекальную процедуру, в которой излишне понимание.
Так или иначе, мне интереснее
личность философа Мамардашвили. И это нисколько не противоречит тому, что говорил его ближайший друг А.М.Пятигорский: философии не бывает без философа. И «Философ» – не просто биографическая приставка к тому, с чем он «вошел в историю».
А про историю Мераб Мамардашвили говорил: она - «кладбище человеческих не-рождений». Тогда как сам имел смелость родиться в истории.
Можно по-разному относиться к тому, что он говорил и писал, но на всем этом - печать рождения в истории, сродственность с ней. Не пафосная, не «на выход» в интеллектуальные салоны (которые он, правда, сам же и создавал вокруг себя, чаще невольно), а какая-то такая повседневная и без повода. Когда друзья спрашивали его, как он живет со всеми этими шумными коммунальными тетками и бытовыми пьянчужками в одной квартире, он отвечал: «С чего вы взяли, что я живу с ними? Я живу с Платоном, Декартом и Кантом!» Иной раз ему даже ставили в вину: толкует Декарт, как хочет. Можно подумать, что толкование философа философом – школьное изложение. Но лучше всего об этом сказал другой друг Мамардашивили, уже упомянутый Ф.Т.Михайлов, мой философский наставник: да, он прочитал Декарта не канонически («вычитав» в нем, в числе прочих, Августина - позволю себе вставить IMHO), но сумел сделать каноническим свое прочтение для современников. Философ ведь не застывает, как стрекоза, в янтаре эпохе. А растет со временем, покуда оно наполнено мышлением, т.е. не стало безвременьем. В условиях безвременья остается изучать стрекоз в янтаре.
Впрочем, вряд ли Мераб Константинович был совсем уж индифферентен и к тому, что творится на кухне. Он ведь писал: философ - это наблюдатель, шпион. И шпионит он за мышлением. В первую очередь - за своим. Но и за мышлением всех и каждого, в каких бы формах оно ни присутствовало. И... ни отсутствовало. Потому что
«отсутствие мышления» - проблема не патопсихологическая, не дефектологическая, тем более, не психиатрическая, а философская.На кухне - тоже кухня истории, главные секреты которой знает только философ.
Часто цитируют его слова.: жить с надеждой легко, попробуйте жить без надежды и учитесь… Цитируют, как водится, с утратой контекста, а, главное, смысла. У Мамардашвили любят выискать «красивости», пророчества, «гурачества» за которыми он, к слову, никогда специально не гнался. Все это бывало, но возникало спонтанно, а еще чаше воспринималось как таковое. Его главным делом было мышление, многие результаты которого не могу назвать бесспорными для себя. Но уж сам-то Мамардашвили прекрасно понимал: человек без надежды страшен. И имел ввиду совсем другое.
Ключ к нему - в другой мысли Мамардашвили (звучавшей на разные лады в истории культуры и до него) – о творцах, которые опускаются на самое дно темного колодца, чтобы под слоями донной грязи найти гармонию мира. В колодец их зовет именно надежда найти…
А жить с гармонией (тем более, предустановленной, как у Лейбница) – над головой – и вправду легко. Настолько, что порой не замечается ее отсутствие в голове и сердце.
Поэтому тень Вергилия (вера), присланная Беатриче (любовь), приглашает Данте пройтись во всем кругам Ада, которое он принимает. Не потеряв и даже прирастив надежду, несмотря на хрестоматийное предупреждение над вратами. За счет цены прогулки.
Владимир Кудрявцев
На развитие сайта
