1 апреля 2016 г. на факультете психологии МГУ состоялась более чем серьезная защита не менее серьезной кандидатской диссертации на тему «Культурная детерминация структуры автобиографической памяти» (Специальность: 19.00.01 – Общая психология, психология личности, история психологии). От души поздравляем с истинно весенней победой автора Анну Расимовну Алюшеву и ее научного руководителя профессора Веронику Валерьевну Нуркову.
Приводим выдержки и отзыва первого оппонента профессора В.Т.Кудрявцева, лишний раз свидетельствующие о всей серьезности сделанного. Человеческая память – проблема психологии личности, ее сознания и самосознания. И лишь постольку – проблема психологии познания. Впервые столкнулся с этим обстоятельством и зафиксировал его З. Фрейд. Сейчас, уже независимо от психоаналитической традиции, это стало трендом внутри различных психологических направлений. В культурно-исторической и деятельностной психологии некоторый посыл к этому мы обнаружим в работах Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, П.И. Зинченко, А.А. Смирнова, В.П. Зинченко, Т.П. Зинченко и др. Фундаментальным прорывом здесь стала концепция автобиографической памяти В.В. Нурковой (в логике которой фактически любая память, рассматриваемая с общепсихологической точки зрения, носит автобиографический характер). Следующий шаг в этом направлении сделала автор настоящей работы – А.Р. Алюшева…
В целом, рецензируемая работа заслуживает самой высокой оценки. Для нее, на мой взгляд, имеется два ключевых основания.
Первое. Как писал Ф. Шеллинг, всякая подлинная индивидуальность создает о себе собственную мифологию. Такая «мифология» – метафора человеческого самосознания, в котором индивидуальность выступает как «герой» - субъект жизни, говоря современным языком. Задолго до Шеллинга Платон, по сути, указал на ту сферу, где конструируется эта «мифология», - память, понимаемая, прежде всего, как анамнезис. История жизни, в том виде, в каком ее творит индивидуальность, – еще не биография, а череда событий, более или менее связанных друг с другом. Биография – это осознанная история жизни, в которой память удерживает не цепочку событий, а целостность личности как источника событий. Эта целостность обнаруживает себя в системе культурных сценариев жизни, равно как через них открывается самой личности. Автобиографическая память – рефлексия на основание этой целостности (что не противоречит Платону).
Таким образом, особая сценарная «мнемическая организация» индивидуального опыта проживания и переживания при помощи культурных средств – не просто техника самосознания, а его основа. Конкретный материал исследования А.Р. Алюшиной убеждает именно в этом. В этом же состоит и фундаментальное
общепсихологическое значение работы.
Второе. Принципиальное значение имеет подтвержденная автором гипотеза о том, что «индивидуальная макроструктура автобиографической памяти включает в себя параметры, не представленные в общекультурном жизненном сценарии, но высоко согласованные внутри семейной диады, что выявляет характеристики локальных семейных жизненных сценариев» (Автореферат, с. 6). По Выготскому, высшая психическая функция первоначально разделена между людьми и – условно! – деперсонифицирована. Затем происходит ее индивидуализация. Казалось бы, индивидуализация – это доведение до «неделимости». Однако, это не так. С индивидуализацией в процессе «экстреиоризации» открывается новое пространства, «сцена» (по Выготскому) для разделения высшей психической функции. В той форме, в которой на генетически исходной, первой «сцене», разделение не осуществимо. Семейная общность становится носителем особой формы автобиографической памяти, которую, по сути, открыл автор. Кстати, здесь и перспектива дальнейшего поиска.
Вместе с тем при ознакомлении с текстом диссертации у меня возникли два замечания.
1. В своем исследовании автор апеллирует к традиционной для гуманитарных дисциплин оппозиции «индивидуализация – социализация». На мой взгляд, понятие «социализация» никак не отражает differentia specifica тех самобытных феноменов, которые обнаружены и проанализированы в работе. Речь, скорее должна идти об «инкультурации» или «врастании в культуру» (Л.С. Выготский), опыт которого связан не столько с овладением социокультурными нормами самими по себе, сколько с их «интимизацией» (А.Г. Асмолов) в качестве материала для автобиографического осмысления жизненного опыта.
2. Если учесть, что работа не только выполнена в традициях культурно-исторической психологии но и в их развитие (весьма продуктивное), представляется довольно странным, что автор никак «не откликнулся» на идею пролепсиса, выдвинутую Майклом Коулом (в книге «Культурно-историческая психология: наука будущего» и имеющую прямое отношение к сюжетам, которые намечены и развернуты в диссертации.
Вкратце напомню, о чем речь. По Коулу, пролепсис («упреждающее понимание») — акт проекции опыта, почерпнутого родителями из их культурного прошлого, на будущее ребенка и его «обратный перевод» на язык представлений об актуальном. Исходя из этого, создается, как пишет Коул, «среда для пришедшего в мир», разрабатывается стратегия и тактика родительского поведения в настоящем. Простейший пример. Предположим, родители рассуждают по поводу новорожденной девочки: «Во времена нашей молодости девушке было трудно найти достойного жениха; в будущем, вероятно, это окажется еще более проблематичным. Поэтому нужно как можно скорее познакомить нашу дочку с какими-нибудь мальчиками из хороших семей». Пролепсис тем самым является фундаментальным ограничителем жизненного опыта ребенка в настоящем (М. Коул). Однако пролепсис может стать и средством расширения складывающегося детского опыта; все зависит от того, в рамках какого типа зоны ближайшего развития — закрытого или открыто¬го он будет реализован. Логично предположить, что поисковые устремления взрослого создают «стартовый капитал» для развития способности ребенка к предвосхищению, предвидению. По существу, это опять же сюжет, идущий от Платона – о постоянном превращении памяти в воображение, которое как раз характерно для автобиографической памяти, особенно, если учесть ее «сценарную» организацию.
Замечания – не столько констатация «недоработок», сколько призыв к продолжению авторский размышлений. Тем более, что за работой, которая на данном этапе целиком и полностью состоялась, на мой взгляд, просматривается серьезное будущее.
На развитие сайта
