Как ни странно, значительных усилий воображения требует подражание. Если, конечно, не путать его с внешним копированием закорючек чужого "поведенческого текста". Ведь для подражания нужно войти в образ ("во-образ", сказал бы Э.В.Ильенков) того, кому подражаешь. Пусть не в самые "глубины". Но настолько, чтобы хотя бы "в первом приближении" увидеть действительность его глазами, чтобы хотя бы смутно почувствовать себя в ней его чувствами. А если еще возникает задача "обмануть" - быть не узнанным со стороны, значит, с этой "стороны" тоже нужно взглянуть на себя, подражающего. Без воображения это невозможно. Скопировать и "перевести во-образ", даже оставаясь "подражателем", - это разные механизмы.

Это относится не только к "подражанию образу", но и к "подражанию образцу". "Энгр желал подражать Рафаэлю, из этого получился Энгр. Сезанн захотел подражать Пуссену — получился Сезанн", - пишет Сальвадор Дали. Да и сам он, уже "состоявшимся Дали", часами просиживал в Лувре, перерисовывая Вермеера. Чтобы понять, проникнуть в тайны Вермеера, которого, наряду с Веласкесом, ставил превыше всех художников. Так и ребенок, подражая взрослому, стихийно стремится выведать "секреты" сверхзначимой для него взрослости.

Дали в другом месте призывает (цитирую по памяти): "Художник, копируй! Всегда тебе что-то останется". Здесь ключевое слово - художник...- Из бесед Владимира Кудрявцева с Майклом Коулом в Ванкувере