В 1997-м те, кто слушает такую музыку, от этого сходили с ума. Не понимая, с чего. Для этого, впрочем, с ума и сходят. Музыка группы «Мумий Тролль» тогда на это была рассчитана. А значит, выполнила свою задачу с точки зрения шоубиза. Провокация, подвох, конечно, был запроектирован, но, похоже, сам автор-исполнитель на него слегка велся. А иначе не бывает честного искусства, которое всегда честно, в какие бы «перевертайки» (как назвал автор одну из своих картин, он еще и художник) оно ни облекалось. Что за маньяк? Что за крючок? Можно, конечно, с порога отослаться к Фрейду. Но поверьте, бывает крючок – просто крючок, хотя охотнее его распознают «по Фрейду».

А если в подворотне вас не ждет маньяк? И вообще – никто. Потому что подворотня не запроектирована Лагутенко. Виталием Павловичем Лагутенко – архитектором, сотрудником и учеником Алексея Щусева, под чьим руководством он приложил свою совсем юную, еще не зодческую, руку к Казанскому вокзалу, Героем соцтруда, лауреатом Сталинской (государственной) премии и пр., и пр. Родным дедушкой Ильи Игоревича Лагутенко, который и возвестил о желании маньяка из подворотни нас подцепить на крючок. С помощью же крюков строительных кранов воплощался исключительно созидательный замысел Виталия Павловича с подачи Н.С. Хрущева.


Идея, правда, возникла раньше: после войны советская власть решила сделать народу подарок в виде массового малогабаритного жилья, потребность в котором испытывали жители всех «тридцати восьми комнаток со всего одной уборной» (Высоцкий). Проект долго утрясали, удешевляя. Французы тоже удешевляли, но опередили в запуске подобного проекта лет на десять. Потом приезжали консультировать советских коллег. Это – нормальное явление. Но Франция массово не переезжала из коммуналок и бараков. Советский проект был безаналоговым социально и психологически («морально»), равно как технически и экономически – по условиям и масштабам. И потому – оказался куда более тяжелым на подъем.



Хрущевки – первое воплощение персонализации типового жилья. Это уже были не углы за ширмой или фанерной стенкой, а домашние мирки со своей жизнью, с ограниченным доступом извне. В таких избушках мастерились и прятались разные погремушки.

Виталий Павлович сделал, без преувеличения, историческое, переломное дело. Спроектировав и построив хрущевки, он открыл перед советскими горожанами возможность проектировать и строить собственную жизнь, что перевернуло ее образ. А ощутили только небывалое улучшение быта, главного почти никто не заметил: вначале хлопотали о переезде, а потом быстро привыкли. Хотя все это сопоставимо с проектом ликбеза, который был запущен в России еще до октябрьских событий, а не после, как принято считать, но на волне революционных преобразований приобрел массовый масштаб: к неграмотным взрослым добавилось 300 тысяч беспризорников.


Учиться в быту пользоваться тем, что только для тебя, – в «коммунальной» стране тоже что-то вроде ликбеза. Другой уровень самостоятельности, ответственности, общения, другой язык, другое самоощущение. Так вот, повторюсь, сколько расселенных людей завело свою личную жизнь, которая есть только у человека – этим следует мерить эффективность проекта «Хрущева-Лагутенко»! Завело не только в одиночку, но и, что немаловажно, вдвоем с вытекающим расширением. На крохотной, но пригодной для этого жилплощади. Хрущевка – колыбель полноценной советской семьи.

И масштаб проекта можно сравнить с «ликбезовским». Только для производства типовых железобетонных модулей, которые сшивались сваркой прямо на стройке, в стране действовало 402 завода,



Да, «лагутенковки», как и прочие хрущевки, морально устарели, притом что многие из них через 60 лет демонстрируют завидную «физическую форму», особенно на фоне рассыпающихся «человейников» XXI века. Еще в 70-х хрущевки стали презрительно называть «хрущобами». Что ж, роста потребностей нашего человека и при социализме, и после не остановишь. Да и многое в таких делах зависит от эксплуатации, тогда как советский ЖКХ – несмолкающая притча во языцех и поныне, наследники традиций не дают забыть… Но в данном случае именно первое индивидуальное жилье городского жителя стало тем скромным горшочком, откуда стартовал этот рост. Можно назвать точно и место – поле близ деревни Чертаново, от которого сейчас до центра Москвы «рукой подать». Кстати, взгляните, во что новые жильцы превращают те квартиры путем ремонта и переоборудования даже без перепланировки. Не зная, сразу и не поймешь, что находишься внутри хрущевки. Открытость к перестройкам – тоже мера качества простенького, но такого нужного всем жилья.

Так и вышло, что фамилия будущего лидера группы «Мумий Тролль» оказалась на устах народных лет за восемь до его рождения в Москве.



Тем не менее можно гадать, как бы все сложилось, не окажись он во Владивостоке. Но к тому моменту в городе уже стояли хрущевки. И фамилию Лагутенко уже знали. Задолго до сумасшествия по одной из самых интересных и самобытных российских групп.

Впрочем, что сравнивать двух Лагутенко? Архитектора и музыканта с образованием переводчика-китаиста? Как говорили в советские времена – «славная фамилия», с богатой художественной родословной. Хрущевки ломают, но их, как выясняется, можно вписать в современность и слушать внутри современную музыку. Хорошую, первоначально выношенную в лучших лондонских студиях, непонятную музыку в понятной акустической среде. Где можно спокойно вообразить и «подворотню», и «маньяка» без риска попасть на «крючок». И Лондон тоже. И сходить с ума. Главное – у себя дома.

Колонка Владимира Кудрявцева в электронной газете "Вести образования"

---

На развитие сайта
​