Михаил Пуговкин
Михаил Иванович Пуговкин – человек июля. Пришел и ушел в июле, прожив 85 лет. В этом году, 13 июля – его столетие.Есть актеры, которые даже в комедиях зло осмеивают своих персонажей. До уничтожения. Порой это получается гениально. Но тогда комедия превращается в трагикомедию. Чаще всего этого требует произведение, но могут привнести режиссер и актер.
Михаил Иванович гениально осмеивал своих героев по-доброму. Потому что так относился к людям - с каким-то внутренним запретом на зло. Если оно, конечно, не абсолютное. А абсолютного зла он насмотрелся в жизни – на той же войне, вернувшись оттуда в орденах и медалях и чуть не оставив там ногу: «Я же артист, как я буду работать без ноги!»
Он был очень дружен с мамой – Натальей Михайловной, женщиной религиозной. И однажды рассказал ей о предложении с Гайдая сняться в «12 стульях» по Ильфу и Петровf в роли отца Федора. Мама переспросила:
- А что он там делает?
- Он за бриллиантами гоняется.
- А Бога он не касается?
- Нет, он просто озорник.
- Тогда играй спокойно. Боженька простит.
Озорник - ключевое слово. Пуговкин всегда озорничал в своих комических ролях.
Да и кто такой отец Федор Востриков? Ну, мечтал всю жизнь о свечном заводике в Самаре. Великий грех? Ну, подслушал чужую тайну. Ну, слаб человек. Пусть кинут камень, хоть в бывшего священнослужителя. А зла толком делать не умеет. Такой не убьет – это не Воробьянинов (вот где трагедия, причем многослойная), которого недооценил даже прожженный Бендер, потому что он, по сути, такой же беззлобный озорник. А отец Федор – простодушный, наивный (о чем говорит и его короткая «бизнес-история»), по-детски обидчивый. Его запросы несравнимы с аппетитами нынешней РПЦ: оттуда хоть святых выноси, еще и потому что сребро некуда девать. Отец Федор обожает свою семью и ради нее пускается во все эти странствия, которое завершает горной проповедью лютеранства птицам под ручками у санитаров. И Федора Вострикова жалко – Пуговкин смеется и сострадает своему герою одновременно. А Сергей Филиппов в гайдаевском фильме постепенно уничтожает – своего, как это сделали Ильф и Петров в книге.
Сегодня в кино не смешно. Актеры и режиссеры не перевелись. Нет куража, озорства. В самой жизни дефицит. Игры без правил – этого в избытке, но озорника всегда влечет попробовать правило на зубок, пошатать на прочность. А не вести себя так, как будто правила вовсе нет. Это не смешно. Сколько бы ни старались рассмешить.
А Пуговкин продолжает завораживать зрителя своим озорством, восполняя жизненный дефицит.
Бывает так, увидишь детей и слышишь от них: «Пробка, подарок из Африки!»
Владимир Кудрявцев
На развитие сайта
