Овладение словом, по общему признанию психологов, является поистине «революционным событием» в жизни ребенка. По своей значимости, оно сопоставимо с обретением способности к прямохождению, причем без сопровождения взрослого. И то, и другое связано со скачком в детском развитии, который свидетельствует о рождении субъектности ребенка (оно происходит не сразу, а в несколько этапов). А.В. Брушлинский считал овладение словом одним из критериев возникновения субъектности в онтогенезе (см.: Брушлинский А.В. Психология субъекта. М.: Институт психологии РАН; СПБ.: Алетейя, 2003).

Это легко проследить на примере. Ребенок двух с половиной лет пытается соорудить постройку из кубиков. Постройка рассыпается. Он несколько раз пробует снова выложить кубики в нечто устойчивое. Эти пробы пока еще бессубъектны. Но вот после очередного обрушения кубиков, он вдруг восклицает: «Так нельзя!». Утверждение, что «так нельзя», по сути, подразумевает вопрос «А как можно?».

Ребенок, конечно, еще не может его сформулировать, исподволь делая это через утверждение, которое одновременно является и «критикой» собственных хаотичных проб. Это вопрос о способе действия, адресованный самому себе как действующему субъекту, а не непослушным кубикам. «Подчинить» кубики своей «воле» можно только через слово, обращенное не к кубикам, а к образу действий с ними. В этом и состоит природа произвольного, субъектного действия, «действия действий» в ответ на «самокритичное» «Так нельзя!», произнесенное одновременно и от своего имени, и от «имени человечества», указывая на необходимость освоения общего для всех людей, в этом смысле, «нормативного» («как можно») способа решения задачи.

Критическую функцию слова в развитии ребенка еще предстоит изучить и оценить. Особенно, там, где в нем не выражается как нечто готовое (например, в виде запрета), а, по Л.С. Выготскому, совершается, совершенствуется критическая мысль.

Великий детский психолог Даниил Борисович Эльконин в своих наблюдениях за маленьким внуком Андрейкой второго года жизни обратил внимание на следующее обстоятельство. Андрейка учился убирать за дедом постельное белье. Дед аккуратно разглаживал и складывал принадлежности для сна в ящик, завершая действия словом «Так». Андрейка решил, что весь секрет успешности этих действий как раз и скрыт в этом слове. Свои попытки помогать деду в уборке белья он стал предварять этим «магическим» словом («Дедик, так!»), т.е. начинал с того, чем Даниил Борисович завершал процедуру уборки. Конечно, «магия» «Так» сама по себе не срабатывала, и все время получалось что-то «не так». Надо сказать, что дети порой полагаются на «магию» взрослых слов, пренебрегая характером собственных действий и не пытаясь разобраться, «что не так».

Они не осознают слово в качестве маркера взрослого образа действия как собственного. Это сложно. Ведь часто взрослый, еще ничего не сделав и лишь озирая фронт будущих работ, произносит «Так». Малышу невдомек, что опытный взрослый при этом оценил ситуацию, учел собственные возможности, что-то спланировал про себя и потому сразу начинает решительно и эффективно действовать. «Так» - значит самостоятельно связать начало и завершение действия, цель и результат, которые, по итогам, могут разойтись даже у взрослого, а «так» - легко превратиться в «не так».