«Девятый вал» дел, которые постоянно надо делать, все никак не уменьшается. Не то что почитать что-то спокойно, продумать, дописать хотя бы одну из начатых статей. даже нормально подготовится к занятиям не получается. Но хотя бы иногда, хотя бы чуть-чуть что-то где-то прочитать, не за компьютером, так хотя бы за мытьем посуды подумать — это та малость, которой лишить себя уж совсем невозможно. И записать — где-нибудь в дороге, когда нет других сильно «горящих» дел, которые можно делать «на коленке» в маршрутке.

Не очень давно бегло проскальзывая по ссылкам, сильно «зацепила» мысль из текста Ильи Раскина (в который забрела по ссылкам из сайта-блога Владимира Кудрявцева): «Нетрудно заметить: форма стоимости, как она описана у Ильенкова, ведет себя ну совершенно на манер нечистой силы: "у нежити своего облика нет, она ходит в личинах"».

Сопоставление, который делает Илья Анатольевич, само по себе нетривиальное и глубокое: суть денег и суть дьявольской нечисти, не говоря уже о собственно основном предмете анализа – «политэкономии сталинизма». Аргументов против такого сопоставления у меня не нашлось. Но поразило при чтении другое — все это можно отнести не только к деньгам, но и к любому почти знаку. Что, в общем-то, и не удивительно, ведь деньги и знаки явления одного порядка — объекты идеальные. Конечно, при понимании идеального как категории философской, а не обыденной, причем, в значении особой стороны реальности (ideelle), а не того лучшего, к чему можно стремиться (Ideal).

Невольно напрашивается дальнейшее обобщение — а не любой ли идеальный объект (деньги, знак, идеология, ритуал), вырванный из реальной жизни, «рискует» попасть в сферу «дьявольского»?

Помните, в сказках и других самых разных сюжетах, если человек вступает в сделку с дьяволом (чертом), фигурирует и факт продажности (продать ему можно только самое ценное, что есть у человека — душу), и акт «знакового опосредствования» - расписка кровью. То есть, одновременно человек в этой ситуации как бы сам становится и деньгами (продавая душу), и знаком (расписываясь кровью).

В размышлениях на эту тему, приходят какие-то аналогии, сопоставления, обрывки. Приведу их не систематизируя.

Л.С. Выготский (подготовка к очередным Чтениям его памяти, посвященным как раз проблеме знакового опосредствования - несомненно, сказалась и на этих размышлениях) не один раз обращает внимание, что для ребенка не все может быть всем — не любой объект может стать знаком другого, его заместителем в игре, а только такой, для которого возможно какое-то непротиворечивое осмысление в контексте игровой ситуации. И именно ребенок по любой почти религии и мифологии дальше всего от «бесов».

Все тот же Выготский ссылается на К. Левина, который отмечал, что взрослый человек, в отличие от ребенка и примитива, способен к образованию любых намерений. А в связи с этим вспоминается фильм «Эксперимент», художественно и наглядно воспроизводящий эксперимент, осуществленный К. Левиным (или кем-то из его учеников — за научную достоверность не ручаюсь, читала об этом в каких-то пересказах) — когда такие «произвольно образованные» намерения по выполнению ролей надсмотрщиков и заключенных стали подчинять себе людей, не имевших ни к тем, ни к другим изначально никакого отношения.

На занятии с первокурсниками. Предмет не просто новый, а новый совершенно и полностью - «Практикум академической компетентности». Разработать нормально не успеваю, несмотря на то, что замыслов и идей много. Придумываю, чем заниматься, по ходу, урывками. Поэтому часто не «веду» студентов за своим планом, а позволяю себе и им свободно развивать размышления и обсуждения «на заданную тему». Сегодня обсуждали работу с текстами: каким может быть чтение, как и что можно читать.

Сравниваем разные тексты — учебные, научные, художественные. Одна студентка говорит, что научный текст читать «через страницу» нельзя, а художественный можно. Другая добавляет — а еще можно пользоваться сокращениями. А что еще остается делать, когда есть программа по литературе, по которой все прочитать нереально? Не знаю, насколько нереально, если на перечитывание несколько раз «зацепившего» «Мастера и Маргариты» время нашлось, а «не зацепившее», например, 4 тома «Войны и мира» - нет.

Из рассказа тех же студентов на другом предмете. Для настроя в начале лекции спрашиваю из того, что обсуждали на лекции предыдущей — что такое информация? За записью лекций я следить патологически не могу (только изредка вспоминаю, что надо бы об этом напомнить -когда замечаю уж совсем откровенно чистые листы), поэтому заглянуть некуда и приходиться думать и вспоминать, в том числе, школу. Одна студентка говорит, что в школе учитель информатики одно время спрашивал определение информации и еще какие-то четыре определения на каждом уроке — кто сколько определений правильно сказал, тому такая и оценка. Пока спрашивал — «от зубов отскакивало», а время прошло — выветрилось все.

Очень существенная часть тех дел, которые захлестывают — очередное приведение в порядок учебно-методических комплексов — кипы документов, которые должны быть по каждому предмету. Официальные требования в отношении того, что там должно быть не очень четкие — но быть должно. А в преддверии комплексной проверки — особенно. По поводу одного УМК вроде бы не беспокоилась — приводила в порядок прошлой весной, когда зачем-то решила представить его на внутривузовский конкурс. За все годы, которые читаю этот курс («Математические методы в психологии») труда в него вложено много, и вроде бы достроен он уже был до какого-то неплохого с моей точки зрения состояния — и задания проработаны, и какие-то материалы, которые нужны студентам в дополнение к учебникам. Но как я и сама потом поняла, участие в конкурсе было делом совершенно бессмысленным — так как оформлены и сгруппированы у меня эти материалы не так, как перечислены в положении, а так, как определяет логика курса и его освоения студентами. А какой же «эксперт» захочет вникать в логику курса и его методического обеспечения? Поэтому оформлять эти самые УМК надо по общему шаблону и ранжиру — «чтобы проверяющим было удобно» (почти дословно так говорили мне коллеги, участвовавшие в организации конкурса).

Все усиливающиеся формальные квалификационные требования на самых разных уровнях — к публикациям при защите диссертаций, к тем же публикациям и участию в конференциях, семинарах и т.п. в системе образования в целом. Якобы под лозунгами повышения качества работ, соответствия занимаемым должностям, повышения квалификации. А получается все «с точностью до наоборот» - при нарастании формальных требований содержательный уровень катастрофически падает.

Знак, информация, тексты. - все это средство общения и обобщения, средства без которых невозможна культура, а значит, невозможен и человек как человек. Так же как и деньги — средство, необходимое для общественного, то есть, собственно человеческого производства.

Средства, которые могут раздуться до самоцели. Вот тогда и начинается «дьявольщина». Формальные «знания», вырванные из контекста их применения для понимания себя и мира; деньги, накапливаемые ради денег; люди, разменивающие свою душу в погоне за симулякрами и призраками; форма, довлеющая над содержанием. – все это явления одного порядка. Их объединяет утрата цели, укорененной в жизни человека, утрата целостности этой самой жизни.

Помните сказку про приключения ученого, которого (как и все другие роли) великолепно сыграл Олег Даль - про тень, которая вдруг решила сделаться важнее своего хозяина? Детали и подробности этой сказки растворились где-то в глубинах памяти, а хорошо помнится только одна ключевая фраза: «Тень, знай свое место!» (а может быть, и не правильно помнится, но искать и пересматривать фильм сейчас уж точно не получится).

Место идеального — быть средством в целостной жизнедеятельности человека и человечества. Но особенность этого средства в том, что оно может замыкаться на себе, образуя какую-то псевдоцелостность, параллельную реальность, паразитирующую на реальности «настоящей».

Бюрократически-политические игры, происходящие вокруг (политической жизнью это не назовешь — слишком далеко от жизни), - яркий пример такого параллелизма. Не знаю, какие отечественные премии в области «пиара» существуют, но, думаю, самой главной национальной наградой должна быть премия имени князя Потемкина. И выдавать бы ее в какой-нибудь «параллельной» валюте. А живым нормальным людям почаще находить в себе силы указывать теням на их место.

Вот такие получились сумбурные и несистематизированные «заметки на полях».

Блог Ольги Меркуловой