Мне кажется очень важным, то, как воспринимать митинг (оба митинга), и, в частности, то, как воспримет митинг власть. Как митинг оппозиции при участии затянутого ею туда народа? Или все-таки – как митинг народа, организованный при участии оппозиции?Я склоняюсь ко второму варианту.А первая модель восприятия – вот. Ох, как урезонили старшие товарищи в комментах молодого! Поставили на место и на вид. Может, этот юношеский напор: «Вали!» - не корректен. Даже как ответ на хамство (не в словах - в отношении к людям) предпенсионеру-революционеру Немцову, который не хочет жить на одну пенсию. Но если сбросить всю эту аффективную кожуру, речь об одном - выражаемом в вопросе: уверены ли вы в том, что именно эти люди должны представлять ваши интересы? И не в том дело, что, когда вас призывают взяться за руки, нужно убедиться, что это – чистые руки. Не в том, что те, кто 10 лет назад плевался «немцовыми–касьяновыми», сегодня готовы героизировать оплеванное. Не в том, что они вместе с нынешней властью возводили государственный бастион жульничества и вранья. А в том, что у них (какими бы они ни были) – свои интересы, свои цели, которые могут пересекаться, но никогда не совпадут с нашими. И мы всегда будем для них лишь средством достижения этих целей. Инструментом, с которым обращаются более или менее «аккуратно».Политическая свобода – это не выбор между «бандерлогами» и «пингвинами». Или между «подачками госдепа» и «сурковской пропагандой». Что равнозначно - во всех смыслах и конфигурациях. Поэтому нужно общественное движение, которая будет представлять интересы граждан, а не власти или оппозиции. Нужны общественные организации «по интересам». Пусть по «узким» интересам – от жилищно-коммунальных до зоозащитных. Но готовые до конца отстаивать их перед лицом власти любого уровня. При этом - не метя во власть. Во всяком случае – не ставя завладение ею в качестве цели. На всем этом, в числе прочего, держится западная демократия, которую мы любим ставить в пример сами себе.
Нужны сильные профсоюзы. Чилийский президент-социалист Сальвадор Альенде почти 40 лет назад совершил роковую ошибку: не внял требованиям профсоюзов. Это стоило ему жизни, а стране – прихода к власти хунты Пиночета.
Нужна политическая независимость народа. Что равнозначно его превращению в субъекта (хозяина, распорядителя, автора) политических изменений. Извините за пафос, но история просто не дает нам другого выхода. А вот - абсолютно вменяемая позиция представителя власти, губернатора. Фальсификации, жулики и воры, перевыборы - все это в суд, трижды прав Никита Белых (и не он один). А судьи кто? - да, есть эта извечная проблема. Но если плюнуть: «В суд к этим судьям не пойдем», о перспективах построения правового государства стоит напрочь забыть. Западные граждане тоже «воспитывали» своих судей, не давая им отдохнуть от себя и своих исков. Граждане учили государство соблюдать законы. И принимать, кстати. А не наоборот. Вначале прокручивалось со скрежетом, но потом система заработала. Да, столетия прошли. Но это было необходимо, чтобы сформировалась правовая свобода – «технический», инструментальный уровень политической свободы. Ее формирование – нудный, выматывающий процесс, начисто лишенный героической романтики. И, увы, требующий нашего с вами участия.Потому что только тогда власть придет в постоянное напряжение, «в тонус», «в сознание». В те состояния, в которых удерживать ее могут только граждане. Когда, идя во власть наперед знаешь, что придется болезненно испытывать это напряжение. Когда при любом раскладе перво-наперво волнует вопрос, который задают американские политики из голливудских фильмов: «Что я скажу своим налогоплательщикам?». Думается, волна заявлений в прокуратуры и исков в суды, прокатись она сейчас от Петропавловска-Камчатского до Калининграда, возымела бы не меньший политический эффект, чем волна митингов. А, может быть, и… Впрочем, для начала надо разобраться с митингами. Так что это было?
На развитие сайта
