Госдеп сноват подбрасывает… На сей раз статью из Washington Post о состоянии дел в российской науке. Если, вообще, позволительно говорить о состоянии дел применительно к телу, состояние которого назвать живым можно лишь с большими оговорками. Да, за десятилетие Россия утроила расходы научную программу, правда, для прикормки бездарных и бесплодных фаворитов и подхалимов, знакомых, друзей и родственников. А число публикаций в научных журналах осталось на отметке 2000 и 1990 г. Американцы поняли, что этот их хемингуэйевский колокол из-за океана звонит уже и по ним. Дело в том, что они доставляют своих астронавтов на международную космическую станцию на российских ракетоносителях. А те все чаще сбоят. Как и создающие их, и не только их, российские мозги, которые американцам было так привычно «выкачивать».
Хотя мы ведь все и без «госдеповских» вбросов – изнутри – знаем. Знаем про то, что одна, большая, часть российской науки либо вымерла, либо необратимо состарилась, либо разбежалась, либо психологически выгорела, либо как-то выживает-доживает на руинах былого величия (если, правда, не считать зарплаты мнс со степенью в 140 руб., на которую порой приходилось потянуть лет 20) и на госсодержание, трудно сопоставимое даже с пособиями по безработице западного образца. Хотя справедливости ради, нужно признать, что «ген саморазрушения» был заложен уже в организационную конструкцию советской науки. Но записанный в нем механизм по-настоящему заработал лишь в новой России… Знаем и про то, что другая ее, значительно меньшая, часть вовлечена государством в мелкие гешефты, из которых группка людей, не имеющих никакого отношения к науке, извлекает несоразмерно крупные прибыли.
Многое из этого испытал на себе. Когда в конце 90-х – начале 2000-х работал директором института, единственного в мире федерального Института дошкольного образования. С окладом 6.000 руб. (примерно 200 долларов на тот момент), который выплачивался с учетом надбавки за степень доктора наук. Но это – мелочи. А вот, когда в 1996 г., еще до моего директорства, Минфин неожиданно и без всякого основания перестал отчислять институту средства на аренду помещения в Москве, - вот тут-то наметилось по-крупному. Заступив на пост, я, конечно, мог бы оплачивать эту полагающуюся госпредприятию льготную аренду из внебюджетного фонда. Но тогда нас, по закону, приравняли бы к коммерческой организации. И мы рассчитывались бы по высшему тарифу. Ну а так – мы не могли расплатиться даже по льготному, потому что предназначенное для этой цели финансирование закрыли. И не только нам – всем бюджетным организациям.
Почему закрыли? Обратите внимание на год – 1996 г. Выборы президента РФ. В коробке - только ксерокс. А нужны были деньги. Вот эту коробку-то и пополняла наша «аренда», которую «сняли» со всей страны. Ельцин проиграл Зюганову, но в итоге коробка перевесила. Интересно, что после этого победоносного всенародного избрания Минфин так и не возобновил перечисления средств на аренду. Правда, я потом нашел добрых и влиятельных людей, вместе с которыми решил эту проблему. Во время решения в чиновных кабинетах и судах я получил бесценную школу непосредственного общения с «государством», изучил его многие манеры и повадки, о которых ранее не подозревал.
Впрочем, и эти мои заботы – по большому счету, карликовые. Лет десять назад мне звонит один из руководителей академического института, занятого проблемами мирового океана. Звонит и жалуется: «Представляешь, как проблема! У меня уже пару месяцев в Индийском океане дрейфует научно-исследовательское судно. С экипажем, без зарплаты, топливо на нуле, провиант на исходе. Звонил в кабинет министров, а – они: это на вашем балансе, разбирайтесь сами. А денег для содержания на балансе никто не дает, хотя обязаны… Да черт, с ним, главное - там люди, мои сотрудники. ». Я ему наивно говорю: ну, наверное, есть в международной морской конвенции какой-то пункт, чтобы отбуксировали в ближайший порт, накормили, залили баки… Отвечает: «Ну, это на случай бедствия… И потом, у меня еще 5 таких же на балансе в разных точках мирового океана».
И, действительно, никакая международная морская конвенция не может предусмотреть такого бедствия, как государственная политика РФ в сфере науки…
Ну, а судьба Министерства геологии, некогда одного из самых мощных стратегических министерств? Прихлопнуть такое министерство, да и всю отрасль в сырьевой-то стране? Геологоразведка сама превратилась в ископаемое. Тащат и сосут из того, что разведали, раскопали и пробурили четверть века назад, а то и больше. Геологи-разведчики обнимают по
домам жен, вспоминая о былинных временах долгих разлук, когда в СССР организовывалось по 5 тыс. экспедиций в год…
Впору обратиться к Госдепу и лично к его руководству. Г-жа Клинтон, что вы все помогаете митингующим? Они вам ракет не придумают и не построят. Помогите лучше российской науке. А то ведь неровен час, ваши астронавты так и останутся «дрейфовать» на орбите, выжимая из последних тюбиков российскую гречневую кашу. Кстати, гарантировать от новых сбоев с гречкой, - а не только в ракетах и мозгах, - мы тоже не можем. Да, и, в конце концов, это вам нужна наша гречка, наши ракеты и наши мозги.
Хотя мы ведь все и без «госдеповских» вбросов – изнутри – знаем. Знаем про то, что одна, большая, часть российской науки либо вымерла, либо необратимо состарилась, либо разбежалась, либо психологически выгорела, либо как-то выживает-доживает на руинах былого величия (если, правда, не считать зарплаты мнс со степенью в 140 руб., на которую порой приходилось потянуть лет 20) и на госсодержание, трудно сопоставимое даже с пособиями по безработице западного образца. Хотя справедливости ради, нужно признать, что «ген саморазрушения» был заложен уже в организационную конструкцию советской науки. Но записанный в нем механизм по-настоящему заработал лишь в новой России… Знаем и про то, что другая ее, значительно меньшая, часть вовлечена государством в мелкие гешефты, из которых группка людей, не имеющих никакого отношения к науке, извлекает несоразмерно крупные прибыли.
Многое из этого испытал на себе. Когда в конце 90-х – начале 2000-х работал директором института, единственного в мире федерального Института дошкольного образования. С окладом 6.000 руб. (примерно 200 долларов на тот момент), который выплачивался с учетом надбавки за степень доктора наук. Но это – мелочи. А вот, когда в 1996 г., еще до моего директорства, Минфин неожиданно и без всякого основания перестал отчислять институту средства на аренду помещения в Москве, - вот тут-то наметилось по-крупному. Заступив на пост, я, конечно, мог бы оплачивать эту полагающуюся госпредприятию льготную аренду из внебюджетного фонда. Но тогда нас, по закону, приравняли бы к коммерческой организации. И мы рассчитывались бы по высшему тарифу. Ну а так – мы не могли расплатиться даже по льготному, потому что предназначенное для этой цели финансирование закрыли. И не только нам – всем бюджетным организациям.
В те самые годы.
Почему закрыли? Обратите внимание на год – 1996 г. Выборы президента РФ. В коробке - только ксерокс. А нужны были деньги. Вот эту коробку-то и пополняла наша «аренда», которую «сняли» со всей страны. Ельцин проиграл Зюганову, но в итоге коробка перевесила. Интересно, что после этого победоносного всенародного избрания Минфин так и не возобновил перечисления средств на аренду. Правда, я потом нашел добрых и влиятельных людей, вместе с которыми решил эту проблему. Во время решения в чиновных кабинетах и судах я получил бесценную школу непосредственного общения с «государством», изучил его многие манеры и повадки, о которых ранее не подозревал.
Впрочем, и эти мои заботы – по большому счету, карликовые. Лет десять назад мне звонит один из руководителей академического института, занятого проблемами мирового океана. Звонит и жалуется: «Представляешь, как проблема! У меня уже пару месяцев в Индийском океане дрейфует научно-исследовательское судно. С экипажем, без зарплаты, топливо на нуле, провиант на исходе. Звонил в кабинет министров, а – они: это на вашем балансе, разбирайтесь сами. А денег для содержания на балансе никто не дает, хотя обязаны… Да черт, с ним, главное - там люди, мои сотрудники. ». Я ему наивно говорю: ну, наверное, есть в международной морской конвенции какой-то пункт, чтобы отбуксировали в ближайший порт, накормили, залили баки… Отвечает: «Ну, это на случай бедствия… И потом, у меня еще 5 таких же на балансе в разных точках мирового океана».
И, действительно, никакая международная морская конвенция не может предусмотреть такого бедствия, как государственная политика РФ в сфере науки…
Ну, а судьба Министерства геологии, некогда одного из самых мощных стратегических министерств? Прихлопнуть такое министерство, да и всю отрасль в сырьевой-то стране? Геологоразведка сама превратилась в ископаемое. Тащат и сосут из того, что разведали, раскопали и пробурили четверть века назад, а то и больше. Геологи-разведчики обнимают по
домам жен, вспоминая о былинных временах долгих разлук, когда в СССР организовывалось по 5 тыс. экспедиций в год…
Впору обратиться к Госдепу и лично к его руководству. Г-жа Клинтон, что вы все помогаете митингующим? Они вам ракет не придумают и не построят. Помогите лучше российской науке. А то ведь неровен час, ваши астронавты так и останутся «дрейфовать» на орбите, выжимая из последних тюбиков российскую гречневую кашу. Кстати, гарантировать от новых сбоев с гречкой, - а не только в ракетах и мозгах, - мы тоже не можем. Да, и, в конце концов, это вам нужна наша гречка, наши ракеты и наши мозги.
