Опубликовано в: Журнал практического психолога. 2011. № 1. Специальный выпуск: К Юбилею В.Т.Кудрявцева.

Люди (взрослые) обращаются часто за консультацией, чаще всего по личному вопросу. Обращаются без запроса (запрос словесно не оформлен), и я не знаю, как в такой ситуации проводить консультацию. Я вижу, что человек ждет помощи, а я не могу ему её оказать, потому что он не попросил ее. Я просто выслушиваю, боясь того, чтобы клиент перебросил ответственность за решение проблемы на плечи консультанта. Как перевести такую беседу в русло консультативной?

Из Гостевой книги сайта

Владимир Кудрявцев

Затронутая Вами проблема является не узко-региональной, а всеобщей. Во всяком случае, - для России. Хотя и на Западе, где предоставление психологических услуг уже давно стало привычным, с психологической культурой населения все обстоит не так просто. Иначе бы, успешная и спокойная Финляндия, будучи аутсайдером по индексу криминогенности среди европейских государств, одно время не лидировала бы в их списке по количеству суицидов. Я думаю, что лучшее для практикующего психолога – не идеализировать исходный уровень психологической культуры клиента и понять, что сама эта культура будет постепенно складываться в процессе их непосредственного контакта. Это прекрасно уловили еще первые психоаналитики. Они могли внушить пациенту мысль о существовании у него любой – пусть самой фиктивной – проблемы. Из-за этого психоанализ упрекали потом в манипуляторстве, приклеили ему ярлык «директивной психотерапии». А зря. Потому что, сталкивая человека лоб в лоб даже с очевидной фикцией, психоаналитик, возможно, впервые, ставил его перед необходимостью осмысления собственных переживаний, ориентации в своем внутреннем мире, овладения им. Так шаг за шагом, от беседе к беседе вырабатывалась психологическая культура пациента, которая в итоге (конечно, далеко не всегда) позволяла ему справиться с той действительной проблемой, которая и привела его на кушетку психоаналитика.

Клиент не придет к Вам с уже осознанными проблемами, и задача консультанта (да и терапевта) как раз состоит в содействии их осознанию. Собственно, за этим он к Вам и идет – чтобы «немую боль в слова облечь». У нас не бывает ситуаций, подобных той, когда больной на приеме у кардиолога, жалуясь на боли в области сердца, говорит: «Знаете, доктор, вначале мне казалось, что барахлит левый желудочек, но, прочитав труд академика N, я понял, что все дело – в сердечной мышце. Обратите, пожалуйста, на нее внимание». Конечно, встречаются и такие больные, но они, скорее, затрудняют собственное лечение, чем способствуют ему.

Что же делать, когда клиент не может или не хочет оформить в языке свой запрос на помощь? У меня есть одна «маленькая хитрость», к которой я иногда прибегаю в практике своей работы. Допустим, предварительно побеседовав с клиентом, я предположительно нащупал ту проблему, которую он реально переживает. Тогда я на глазах клиента создаю «легенду» о том, как некий вымышленный персонаж (например, мой знакомый) боролся с аналогичной проблемой и в итоге преодолел ее. Особое внимание я заостряю на том, что, кто (близкие, психолог и т.д.) и как помогали ему в решении проблемы. Разумеется, здесь важен не сам рассказ, а отношение к нему клиента. Я пытаюсь выяснить, насколько он идентифицирует себя с вымышленным персонажем, сопереживает ему, стремится ли активно участвовать в развертывании мной сюжета «легенды» (задавать вопросы, спорить, иногда даже что-то советовать и т.п.). Кстати, различные проявления такой активности позволяют выявить некоторые скрытые грани, а подчас и источники происхождения его собственной проблемы. И не надо пытаться вербализовать ее до конца (что в принципе невозможно) – работа с ней уже началась. Это и есть то, что Вы называете переводом беседы в консультативное русло.

Не могу сказать, что подобный прием стопроцентно эффективен, но иногда оказывается весьма действенен.