"Саша не любил Сталкера. Не любил, когда его сравнивали с ним, не любил, когда спрашивали о нем в интервью, да и сам фильм никогда не пересматривал. Думаю потому, что по существу своему Саша сам был Сталкером.

Инопланетянин. Чужой среди своих" (ЖЖ Станислава Садальского).

. . .Такое впечатление, что он пытался, как мог, выжать, выжить из себя этого Сталкера еще в ролях-предшественницах (оставаясь верным ему, себе, в жизни), покуда беспощадно проницательный Тарковский не поставил окончательного диагноза, пригласив его сниматься. Тарковский, вообще, от фильма к фильму собирал великолепную актерскую "коллекцию" Сталкеров - Солоницын, Дворжецкий, Гринько, Кайдановский. Свое alter ego.

Сейчас понимаю, что много сталкерского - скрытого, да и открытого - было в моем отце, посвятившего меня "в Тарковского". По "сталкерскому профилю" ему ближе всего - Николай Гринько в роли отца Криса Кельвина. Хотя мне-то во сто крат ближе сам Крис, наш общий с отцом "коллега".

В режиссуру Кайдановский потом уйдет тоже не без влияния Тарковскому, став уже после "Сталкера" его учеником на Высших режиссерских курсах. Кто знает, к чему бы привел их альянс дальше, останься Тарковский в СССР. Или уедь к нему Кайдановский. А он ведь принял приглашение работать в "Зеркале", которым ему воспользоваться власти не дали. Не исключено, что оно могло бы стать спасительным, мистически-спасительным, если учесть, от кого оно поступило.

Не ошибался в людях и великий художник-портретист (во всех смыслах) Юрий Богатырев.