Простой и, в общем-то, главный секрет подросткового кризиса состоит в том, что ребенок, выйдя из начальных классов, психологически уже окончил школу. В то время как взрослые продолжают его в ней учить. Речь, по крайней мере, идет о традиционной школе, школе массового образца. 

Школа для подростка сохранит себя лишь при условии, если в нее будет впущена жизнь, куда он теперь стремится. Музыка, спорт, творчество виртуальных сфер, любая «самодеятельность», любое общение со сверстниками, но по серьезным, вполне взрослым (т.е. безусловно значимым для всех и для каждого) поводам – все это из «дополнительного» образования превращается в основное. В «основу основного». И учебные предметы имеют «шанс на выживание»  только в составе этих форм «самодеятельности». 

Но разве так уж плохо изучать математику, физику, химию, биологию, литературу, историю, работая в проектных группах, исследовательских лабораториях, творческих мастерских? 

Его называли Эль Греко психологии.

В сказанном мной нет ничего сенсационного и даже нового. Об этом другими словами еще в 1970-е гг. писал в своих научных дневниках великий детский психолог Даниил Борисович Эльконин. Это все еще  делается думающими педагогами и их подопечными, несмотря на сопротивление ползучей административной реакции.

Мудрость хорошего образования в том, что оно выпускает детей в жизнь не за порогом школы, а внутри нее, в ее коридорах. Тогда дети и не ищут «лучшей» жизни порой в местах, с ней не очень совместимых. 

Да и где впервые мы, как правило, влюбляемся?. . .

Владимир Кудрявцев