1 января 2014 г. писателю Даниилу Александровичу Гранину(Герману) исполнилось 95 лет.

Все книги Гранина - ступеньки, по которым читатель поднимается к пониманию, что наука, творчество, талант - категории в первую очередь нравственные. Даже неукротимый романтизм гранинских ученых и инженеров - форма противостояния бездушной и бездумной канцелярии, которая паразитирует на научно-технической мысли, живет ее соками и ее же душит. А что еще могли противопоставить эти отчаянные ребята, кроме своего таланта и романтического порыва?

Это сейчас, чтобы «включить мысль»,  надо заранее подумать, где найти деньги, административную поддержку, прорыть подковерные ходы. Иногда на это уходят все силы, и «включать» уже нечего. А тогда… Все это нужно было и тогда. Но приходило (или не приходило) к человеку, уже одержимому поиском, в тот момент, когда никакая сила уже не могла сбить его с этого пути. 

Вспоминается история, которую рассказывал добрый друг нашей семьи, заслуженный строитель России Павел Никифорович Паненков. В молодости ему довелось поучаствовать в первом советском «урановом проекте» (40-50-е гг.), который первоначально курировал лично Л.П.Берия. Вторая мировая война плавно переходит в холодную. В СССР создают уникальную технологию обогащения урана. Производительность ее несколько ниже западной, но качество продукта – значительно выше. В стране строятся урановые заводы и заводики. По подсчетам, большой завод окупает себя  за 1 год, средний – за 5 лет, маленький – за 10. Рентабельность достаточно высокая, без проблем покрывает исходные затраты. Притом, что на программу были выделены большие деньги, режим экономии - жесточайший.  Производства размещали в казахстанской степи в деревянных сараях, которые начиняли дорогостоящей аппаратурой. Решение хозяйским не назовешь, но за растрату лишнего гвоздя в те годы можно было поплатиться многоим. 

И вот, руководство одного из таких заводов обращается в Москву, в головную организацию – Министерство среднего машиностроения. Просьба простая: нельзя в сараях такие технологические циклы проворачивать, да и технику нужно обновлять – под расширившиеся замыслы. А замыслов было много.  Ответ Москвы: в просьбе отказать.  Заводчане плюнули и продолжили работать, на прежней материально-технической базе вдохновенно реализуя свои замыслы… Чисто по-гранински . 

А первоначальные чертежи замкнутой системы жизнеобеспечения в космосе, куда без нее наша страна никогда не совершила бы своего рывка, чертились в гулаговской камере (да и, вообще, в космос мы взлетели из «ГУЛАГа»). Чертились  сокамерниками – будущим академиком Василием Васильевичем Париным и его сподвижником Побиском Георгиевичем Кузнецовым. Однажды, когда Париным овладело особое вдохновение, Кузнецов взглянул вопросительно. Парин сразу понял смысл этого взгляда и тут же ответил:  «Скоро жизнь изменится, и люди полетят в космос и им потребуется то, что мы делаем».  …Не «жизнь изменится, и нас выпустят», а «жизнь изменится, и люди полетят» - именно так! И это тоже  - по-гранински. 

Творчество не знает стимулов, а при их переизбытке погибает. «Стимул» - это, вообще, термин, которым описывают не творческие процессы, а причины рефлекторного выделения желудочного сока у фистульных собак.  Все «стимулы», точнее мотивы творчества – внутри него самого. И среди них  - пусть не всегда осознаваемый, мотив стремления творца к общению с другими людьми через созданное им творение.  А общение – это всегда поиск, производство общего, как заметил мой коллега и друг Вадим Петровский. Теория относительности требует того, чтобы в расчете на нее изменился общий уровень преподавания физики во всем мире. И люди, научаясь понимать Эйнштейна, учатся понимать друг друга. А сам Эйнштейн лучше понимает смысл сделанного им, равно как и тех людей, которые пытаются со своей стороны понять этот смысл. Творчество – замкнутая система, замкнутая на человеческое общение.  

Книги Гранина – о науке и технике как форме общения людей, которое, подобно траве, растущей из асфальта, пробивает своды тех административных ограничений, что положены не столько «законом», сколько обычной чиновной глупостью.   И в пробитые дыры устремляются потоки свежих идей и решений, способных сделать человеческую жизнь лучше, начинает светить Солнце.        

Вещи, написанные и изданные 40-55 лет назад – «Искатели», «Иду на грозу», «Кто-то должен», не говоря уже о «Зубре», удивительно актуальны сегодня. Особенно – в части описания «ограничений».  Увы, это можно объяснить не только писательским даром Даниила Гранина. Но прежде всего им. Ибо дар - это всегда актуально.

Жизнь обязательно изменится, и люди полетят. . .

Владимир Кудрявцев 

Тема в Форуме:

Читая и перечитывая классиков