Вначале воспроизведу текста поста фотографию из
Fb писателя Георгия Елина, который подтолкнул и меня к тому, что кое-что сказать по теме. Хотя поначалу желания не было - скорее, наоборот...
СОКРУШИТЕЛИ МИФОВ
Тов. Мединский и Ко решили разрушить “очередной миф” - теперь про штрафбат и штрафные роты (как раз сейчас по Первому идёт). Начали с того, что заградотряды к НКВД никакого отношения не имели (да, в общем, только их функции были энкавэдэшными: отступающим пуля в затылок). Затем поведали зрителю, что строчка песни Высоцкого “в прорыв идут штрафные батальоны” - чисто поэтическая метафора и вообще артист на войне не был. Ясно, не был, зато был военкором писатель Андрей Платонов и он записал в своём блокноте: “Пл немец: “У вас две, чтоль, армии: одна кричит то, другая - другое!”? (Вторая армия - штрафники)”.
Тем, кто не в курсе, - идущим в атаку штрафникам запрещалось кричать: “За Родину, за Сталина!” - они просто кровью искупали свою вину и могли лишь материться. Потому и фрицы отличали штрафников “на слух”. Но - да, поверим тов. Мединскому: “Это был своеобразный спецназ, которому давали самые ответственные задания, потому что терять им было нечего”.
ФОТО 1941-го: заградотряд перед выходом на боевую позицию: таких пузатых командиров во фронтовой хронике поискать( 
Теперь - от себя.
Г-ну Мединскому надо куда-нибудь привесить какую-нибудь госнаграду за правду о войне, как, кстати, и г-ну Бондарчуку – за 3D-развенчание мифов о Сталинграде. Ветераны ворчат? Так не для них же снимали, – главное, чтобы дети верили!
На минуту зашел в комнату, где телевизор рубил эту правду. И сразу как-то некомфортно стало: нарубленное за эту минуту никак не вязалось с тем, что рассказывал о готовности страны к войне фронтовик, интеллигент, болезненно не выносивший умственной пошлости и вранья, генерал-майор, профессор Алексей Данилович Глоточкин. Первый, кто, по собственной инициативе, в 60-е годы начал заниматься социальной психологией неуставных отношений в Советской Армии, которых в Советской Армии, разумеется, быть не могло. Пафосное "истинно русский офицер" с точностью характеризовало Алексея Даниловича. Офицер - и, конечно, ученый (совпадение в одном лице - не такое уж редкое для наших лучших традиций)...
Несколько лет назад средь солнечного московского дня его подкараулили и избили гопники, когда он возвращался из сберкассы с пенсией. В свои восемьдесят два он еще сопротивлялся. Ему было неловко - и синяк под глазом, плохо скрываемый солнечными очками, он объяснял балкой, которая упала на даче. Объяснял нам с Еленой Кравцовой, когда пришел на встречу в РГГУ для обсуждения создания Центра военной психологии (был у нас такой план). Как обычно, при полной выправке, бодрый, энергичный, тонко остривший, необычайно галантный с дамами. Примерно через неделю он умер.
Что-то напутал, видать, мой Алексей Данилович. Хотя сказать: на память не жаловался – значит, ничего не сказать. И молодостью духа (да где-то и тела… если бы не тот случай) мог бы со мной поделиться, будучи старше на 30 лет. Даже однажды предложил: да называй меня на «ты». Я, разумеется, не смог принять этого предложения.
Ну, а актер и поэт Высокций, в отличие от генерала Глоточкина, не воевал. Хотя воевавшим иногда казалось, что воевал. И они не понимали, как такой молодой успел и узнал…
Да – мифы, мифы…
На развитие сайта
