После того, как наши бдительные органы изобличили двурушников Синявского и Даниэля, скрывавшихся под именами Терца и Аржака, во всех редакциях еще лет двадцать с подозрением относились к псевдонимам.

Хотел Кир Булычев получить в "ЛитРоссии" гонорар, а деньги ему не выдают - выписали не на паспортную фамилию, а на псевдоним. Пошли с разметкой к ответсеку Лейкину (театральному критику, еще в ГИТИСе начавшему карьеру разоблачением космополитов).

Тот пожал плечами:

- Можейко так Можейко.

- Это еще не всё. По документам я не Кир, а Игорь Всеволодович.

- А Кир откуда взялся?

- Мою жену зовут Кира.

Тут ответсек не стерпел:

- Превратили литературу чёрт знает во что!

(Узнал бы, что Можейко - еще и Николай Ложкин, и Лев Минц, и Сейн Джи Маун - впредь на порог редакции не пустил бы.)

Окончательно Можейко-Булычев "разоблачился" только в 82-м, когда стал - за кино - лауреатом Госпремии.

Всю жизнь был приписан к Институту востоковедения АН и, выпуская огромное количество книг то под одним именем, то под другим, профессиональным писателем себя не считал. Когда в начале перестройки в творческих союзах принялись избавляться от "генералов", секция писателей-фантастов заочно избрала Кира Булычева своим председателем - позвонили ему, а Игорь Всеволодович огорошил:

- Спасибо, конечно, только я ведь не член вашего Союза писателей.

И выписанный ему "почётный" билет СП СССР вообще получать отказался...

Он любил делать подарки, любил удивлять. Последний раз удивил, подарив изданную мизерным тиражом в Челябинске книжку "Кое-какие стихи", где перепел всю русскую поэзию, от Сумарокова до Хармса.