1945 г. Берлинские дети купаются в Шпрее. Выражения жертв на их лицах не наблюдается, хотя страшнее детства не пожелаешь (разве только то, что испытали их сверстники в Восточной Европе). Скорее - облегчение...
Дело было в 70-х. Моя мама Татьяна Николаевна тогда возглавляла управление школ в МОСГОРОНО (нынешний Департамент образования г. Москвы). Ежегодно в одной из столиц стран СЭВ проводилось совещание руководителей столичного образования. Руководил МОСГОРНО тогда Георгий Леонидович Асеев, интеллигентный, порядочный, милейший человек, немножко барин, но добрый. Фронтовик, что в данном случае важно. Обычно мама ездила с ним, поскольку никто лучше нее не «владел вопросами», и она могла оперативно дать точный и умный ответ на любой из них.
На сей раз совещание проводилось в Берлине. С берлинскими коллегами сложились давние дружеские отношения. В культурную программу входила теплоходная прогулка по Шпрее. И вот они выплывают за черту Берлина, дивный день, солнышко, зелень, синева. Все благостные и слегка разомлевшие. И тут Георгий Леонидович, лучезарно улыбаясь и указывая широким жестом на берег, произносит:
- Вот на этом месте я убил последнего немца!Мама невольно вздрогнула. Зато на лицах хозяев не дрогнуло ни мельчайшей мышцы.
Дело не в трепете перед победителем, не в страхе перед представителями страны, которая «держала» соцлагерь, даже не в деликатности. Повторю: это была сугубо дружеская встреча, встреча своих. Иные из соцлагеря не упускали случая воткнуть какую-нибудь, совсем тонюсенькую, шпильку советским гостям. Еле – но различимую.
Да, сорвалось с языка мудрого и доброго Георгия Леонидовича налипшее. Но проплыли. Встречи продолжались и потом. Такие же радушные – и в Берлине, и в Москве, и в Варшаве, и в Праге, и в Белграде, и в Будапеште…
Просто великая вещь – понимание контекста. И вообще – понимание.
Владимир Кудрявцев
На развитие сайта
