Александр АсмоловДорогие друзья!
В связи с недавними публикациями в СМИ и обсуждениями в социальных сетях дальнейшей судьбы Федерального института развития образования (ФИРО) хотел быть дать некоторые пояснения. Что происходило с институтом в последние два года? Что происходит с ним сейчас? Какова его дальнейшая судьба в составе Российской академии народного хозяйства и государственной службы?
Во второй половине 2016 года после смены руководства Минобрнауки России, началась атака на идеологию вариативного образования, за которой стоят идеи Льва Выготского, Алексея Леонтьева, Даниила Эльконина и Василия Давыдова, а также других уникальных мастеров российской психологии и педагогики. Атака была развернута из-за того, что эта идеология, подразумевающая свободу выбора, свободу школы, а значит - взращивание людей с открытыми глазами, граждан, а не подданных была неприемлема для нового руководство образовательного ведомства.
В этой идеологии подчеркивается, что любой конформизм, любое бегство от свободы, любая логика стандартизированных программ и формальных алгоритмов уходит из жизни образования как социального института развития общества. Согласно этой идеологии образование перестает обладать монополией на истину, действующей по принципу «Правильной дорогой идете, товарищи!».
Именно эта идеология, нашедшая воплощение в образовательных стандартах нового поколения, вызвала протест охранительных сил, которые стремятся направить общество по пути регресса и варварства. Их задача – уничтожить разнообразие программ, разнообразие учебников, разнообразие жизни.Одним из мозговых центров этой идеологии был Федеральный институт развития образования. Поэтому осенью 2016 года руководством министерства были предприняты действия на то, чтобы любой ценой избавиться от этого института, от его команды и прежде всего от его руководителя. Задачу пытались решить разными способами. Зимой 2016-2017 года институт был практически лишен финансирования, и его удалось спасти благодаря поддержке людей, понимающих важность провозглашенных нами принципов образования в современном мире. Я бесконечно благодарен этим людям. Их вмешательство позволило институту продолжить работу в 2017 году.
Чтобы прекратить нападки руководства министерства на институт и сохранить его коллектив, был предложен компромисс - присоединение ФИРО к Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России (РАНХиГС).
22 февраля 2018 года было подписано соответствующее распоряжение правительства. Процесс передачи ФИРО в состав Академии в качестве структурного подразделения шел достаточно спокойно. С 1 июля 2018 года финансирование института было передано в РАНХиГС, и начался процесс перевода сотрудников ФИРО в штат РАНХиГСа. Надеюсь, что в сентябре все формальности этого перевода будут завершены, и тогда ФИРО прекратит свое существование как отдельная организация.
В этой ситуации ректор РАНХиГСа Владимир Мау предложил новую команду института во главе с Максимом Дулиновым и Татьяной Клячко. Для того чтобы процесс передачи института в Академию прошел наименее болезненно, я принял предложение ректора Академии стать его советником.
Согласно законам биологии трансплантация органа в другой организм вызывает сложные процессы, поскольку этот организм обладает иммунитетом. Так и вхождение ФИРО в состав РАНХиГС проходит непросто, и сотрудники института отнюдь не пытаются прийти в чужой монастырь со своим уставом. Я продолжаю оставаться директором ФИРО и, как капитан корабля, при всей условности этой аналогии, смогу покинуть его, когда процесс передачи будет окончательно завершен.
6 июля 2018 года, уходя с собрания, на котором обсуждались эти процессы, я подчеркнул, что у института начинается новая жизнь, и сотрудники должны это четко понимать. И я сказал: «Проект умер, да здравствует проект!» Но на вопрос о том, в какой роли я вижу себя в новом проекте, я ответил: «Время покажет!»
Ситуация в образовании за последние два года изменилась кардинально, и для руководства созданного в мае 2018 г. Министерства просвещения те идеи, которые я долгие годы развивал вместе с командой ФИРО, те стандарты школьного и дошкольного образования, которые разработаны и приняты в 2009-2014 годах, неприемлемы как красная тряпка для быка.
Могу ли я возглавлять институт, который по определению должен сотрудничать с Министерством просвещения и выполнять указания его руководства? - вопрос очевидный. Отвечу так: если я и дальше буду оставаться руководителем ФИРО, то вряд ли смогу принимать и выполнять государственные задания, ведущие российское образование к регрессу. А такие задания ФИРО скорее всего будут предложены.
В данный момент я исхожу из того, что у меня в жизни есть интересные перспективы, есть немало разных проектов, которыми я хотел бы заниматься.
Вот уже 20 лет я заведую кафедрой психологии личности на психологическом факультете МГУ, и моя трудовая книжка по-прежнему лежит в МГУ вот уже 50 лет. Когда я принимал предложение министра Андрея Фурсенко стать директором ФИРО, то сразу сказал, что из МГУ не уйду. Он спросил: «А по совместительству? Надо же помочь!». Я ответил: «По совместительству – помогу с удовольствием».
Меня радует, что сотрудники ФИРО, среди которых немало талантливых людей, ярких исследователей и вдумчивых педагогов, сегодня многое делают для успешной трансформации института в структуру Академии. Мне интересно работать во всех структурах, которые развивают стратегию свободного образования для свободной России. Я буду продолжать работать в Высшей школе экономики; останусь членом самых разных наблюдательных и прочих советов, в том числе в «Хорошколе» и гимназии «Сколково», - там, где есть развитие, где есть будущее, где не боятся экспериментировать и во главу угла ставят общечеловеческие ценности.
С кем бы я ни работал, главное для меня – стратегия, которая появилась в контексте культурно-исторической методологии познания. Мне иногда говорят, что нападки на меня связаны с тем, что я либерал, демократ и т.п. А один мой друг сказал однажды: «Я думал, ты демократ, а ты, оказывается, профессионал». Наверное, он был прав. Мои политические воззрения не связаны с либерализмом, демократией или консерватизмом. Ближе всего мне философия стоиков – Сенеки и Марка Аврелия, затем Януша Корчака, которую в современной российской культуре несли Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев. Эта философия для меня выше интересов любых политических партий и доктрин. Исходя из нее, я принимал, и буду принимать любые жизненные решения.
Комментарий Владимира Кудрявцева Нет, и не может быть никакого «идейного», тем более, «идеологического» противостояния Асмолову. Для этого нужно, как минимум, быть в одной «весовой категории» с ним. Есть лишь то, о чем я не устаю повторять: административное отторжение в образовании (и не только) всякого профессионализма, который является досадным препятствием для воспроизводства фикции - «простого решению сложных проблем». А само ее воспроизводство необходимо лишь для оправдания профессиональной инвалидности распухшего легиона российских чиновников, которым, естественно, безразлична судьба образования, педагогов, детей. Все это интересует их ровно настолько, насколько может быть вписано в «дорожные карты» для движения «ничего в никуда» с оплаченным из бюджетного кармана трафиком.
Уже сам факт присутствия рядом профессионального эксперта уровня Асмолова для них невыносим. И дело не в личности Александра Григорьевича. К слову, он – человек государственно мыслящий на порядок выше, чем все вместе взятые профильные ведомства. Вдобавок – мастер (использую его любимое слово) диалога, поиска договоренности, пока это не сталкивается с принципиальными позициями, общения, которое – не просто «коммуникация», а, по выражению нашего коллеги и общего друга Вадима Петровского, «производства общего» (простите за избыточный каламбур). Нет, не в Асмолове проблема. Она в другом.
За Асмоловым – опыт развития образвания в самые непростые для страны годы и видение того, что нужно делать дальше. За Асмоловым – научная психологическая школа, единственная из российских, которая признана во всем мире, а сам Асмолов – один из ее бесспорных лидеров в 21 веке. За Асмоловым – идеи и люди, способные на базе этих идей творить науку и образование в обозримой исторической перспективе.
За теми, кто пытается выдавить его из образовательной политики, - ничего, кроме случайного «попадания в обойму» и желания в ней удержаться любой ценой, даже если этой «обоймой» будет придушено все лучшее в отечественном образовании. За ними – позавчера, которое, тогда же, позавчера, отработанное, во многом забракованное и выброшенное (о чем они не ведают – по причине девственности своих познаний даже в сфере недавней истории нашего образования).
Их имена узнаешь только в связи с назначением, а у Асмолова - имя, к которому ничего не добавляют и от которого ничего не убавляют любые регалии.
Асмолов и... пустота.
Асмолову сейчас нелегко, но жалеть его не надо. Никогда не быть ему сбитым летчиком. «Подъемная сила крыла» Асмолову не изменит. Он по-прежнему востребован в тех местах, где думают и работают над будущим. Жалеть надо образование, которое с уходом Асмолова окажется выброшенным из этой работы.
Педагоги, мыслящие управленцы, родители, все заинтересованные в строительстве достойного образования для нашей страны и ее граждан, должны понимать, с чем и с кем имеют дело. И сделать свой выбор.
По теме на сайте:-
Смотрите, кто ушел
На развитие сайта
