Дэвиду Байрону, гению рокенролльного сладкоголосия сегодня исполнилось бы 70. Из них он прожил 38 и пропел 33 - по собственному признанию, петь начал с 5 лет.

К Uriah Heep (если исключить отдельные эпизоды, связанные с выбросом таких альбомных творений, как 'Look At Yourself') всерьез относились, пожалуй, только в двух странах: в Японии, где их обожали, и в СССР, где они стали иконой. Кто-то из критиков назвал то, что делают хипы, "рок-опереттой". Не то чтобы они играли облегченный хард-рок, исполнителям которого несть числа, никто из них в опереточности уличен не был. Возможно, повод для этой обидной квалификации усмотрели именно в красавчике-певчем с пудельской шевелюрой и его порхании на рок-сцене (которую он, великий, артист, просто прекрасно и естественно чувствовал под собой). К этому, наверное, стоит добавить "легкость необыкновенную" в текстах и некоторую (кажущуюся, во многом) вторичность, в сравнении с кудесниками арт-рока и "клавишного" хард-рока, наподобие Deep Purple, чудотворствовашими тогда на той же сцене.

В 1976-м Байрона попросили из группы - пр причине алкогольных пристрастий, несовместимых даже с рокенролльным образом жизни. Байрон ушел - и осталась "оперетта" (ее афиши и поныне не устают расклеивать по облцентрам России, хотя тот состав исполнителей урезан до гитариста Мика Бокса).

Что ж, оперетта - тоже искусство. Но не мое. Байрон - мой. Наш, всепоколенческий - навсегда. И тут уж ничего не попишешь - каждое доброе июльское утро будет петь для нас его голосом. Покуда нам дано встречать утро.



Владимир Кудрявцев

---

На развитие сайта
​