Опубликовано в сб.:
Материалы международной научно-практической конференции "Культурно-исторические тенденции развития профессиональной деятельности" / Под. общ. ред. С.В.Мыскина, Е.Ф.Тарасова, В.Т.Кудрявцева. М.: ООО «Агентство социально-гуманитарных технологий», 2020.
В «Историческом смысле психологического кризиса» Л.С. Выготский [1982] писал о «высокоорганизванной практике», внутри которой только и может быть выращено фундаментальное психологическое знание. По его словам, в традиционной психологии практика являлася своего рода «колонией» теории, областью ее приложений, положение в которой никак не влияло на творящееся в академических кабинетах и лабораториях. «Камень, который презрели строители» был поставлен во главу угла помимо сознания и воли психологов – самим течением истории, когда в 20-х гг. прошлого века психология как отмечает Выготский, столкнулась с «высокоорганизованными практиками» - промышленной, воспитательной, политической, военной.
Вероятно, этот список может быть дополнен. Оставим (удерживая, конечно, в сознании) в стороне интересы фундаментальной психологии. Для нас здесь главное в другом: Выготский усматривает примеры таких практик в различных
сферах профессиональной деятельности. Что же позволяет считать их «высокоорганизованными». На наш взгляд то, что они являются практиками
самоизменения человека [В.Т. Кудрявцев, 2010].
Осмыслить профессиональную деятельность в ее исторически развивающихся формах как практику самоизменения и значит – подойти к анализу этой деятельности с позиций культурно-исторического подхода Л.С. Выготского.
Разумеется, внутри любой практики человек, «меняя обстоятельства», некоторым образом «самоизменяется» (формула Маркса, выведенная им с опорой на Гегеля). Можно, конечно, добавить, что «самоизменение» является ценностью ряда профессиональных практик. Но это тоже очевидно, особенно, в современном мире. В конце 20 – начале 21 века «общим местом» стал тезис о том, что именно способность к самоизменению (например, через переучивание) лежит в основе профессионализма, в том числе, профессиональных компетенций человека. В профессии человек всегда «искал встречи с собой», но обычно «находила» его уже «готовая» профессия. Профессионал сегодня – ищущий себя человек. А ищущий – это не незрелый, незрелый – как раз уже иллюзорно нашедший. Профессиональная деятельность сближается с образовательной (самообразовательной). Человек сам расширяет область поиска, создавая новые профессии, возникновение которых невозможно объяснить только рыночной конъюнктурой. Профессиональное самоопределение все чаще приобретает характер личностного самоопределения в профессии, где значение имеют и профессиональные пробы личности. Эти пробы поддерживает и потребительский спрос на персонализацию «товаров и услуг» (импульс к развитию малого и среднего бизнеса). «Презентация» становится необходимой частью профессионального действа, более того, по ее успешности оценивается профессионализма. Симптоматична появившаяся недавно шутка: «Сейчас модно выглядеть как дровосек, который не рубит деревья, а каждый день ухаживает за собой, чтобы понравиться другим дровосекам». Профессиональным общностям уже тесно в профессиональных цехах – они реорганизуются в профессиональные сети…
В этой ситуации неизбежен рост «энтропии» в мире профессий. Профессиональный выбор становится все более импульсивным. Смысл новой «социальной ситуации» развития (по Выготскому), в которой он совершается, часто скрыт от выбирающего. Люди и в относительно стабильном мире 20 века сплошь и рядом совершали случайный профессиональный выбор. Или под нажимом обстоятельств – что ведет к сходным результатам. Сколько ущерба для дела это принесло, сколько судеб этим переломано, - никто не подсчитывал.
Но для культурно-исторического подхода - иные основания профессионального выбора, которые не сводятся к профессиональным намерениями, склонностям или интересами.
Что такое наука? Наука – это мышление без выходных. Что такое искусство? Искусство – эмоция, подаренная одним человеком всему человечеству не по поводу праздника, а на каждый день. Хотя рождение авторского художественного переживания – событие. Все-таки над «гражданином» и «поэтом» стоит личность. Об этом писал Сальвадор Дали в своих дневниках: «Как личность я куда крупнее своего таланта» [Тайная жизнь Сальвадора Дали, 1998, с. 136]. Дали был титаном. Но еще раньше жил другой титан – Гете. Когда к нему приходили за советом, он интересовался: «Вы хотите, чтобы я ответил, как тайный советник Гете или как поэт Гете?». Ему легко было переключиться с «одного» Гете на «другого». Потому что и до обеда и после он оставался титаном. Вот это может быть и есть счастье. Не «профессиональное» - просто счастье. Профессиональная позиция в рамках культурно-исторического подхода определяется личностной (Е.Е. Кравцова, Т.П. Фомичева, И.А. Модина и др.).
«Профессионал», по Т.В.Кудрявцеву [Психологические основы профессионально-технического обучения, 1988], это – ипостась личности, которая исполнила себя в
мастерстве. Ис
полнила не значит – исчерпала. Просто отдала себя делу полностью и даже – «сверх»: она, Личность, ведь «росла», добирала свою полноту, пока исполняла. Можно сказать совсем просто: «Профессионал» - это Личность как Мастер. Для нее профессия – «исполнение», миссия, призвание. Хотя она может быть и «призывом» извне – выполнять какие-то функции, выступая в различных профессиональных ролях или даже статусах (если переходить на язык социальной психологии).
Но если нет Личности, нет Мастера (буквально: хозяина, распорядителя профессиональными ресурсами от имени Личности, в логике концепции Л.С. Выготского), статусы, роли, функции могут раздавить, элиминировать своего носителя. И тогда появляется хорошо знакомый из истории и жизни персонаж – «профессиональный кретин», в терминологии Карла Маркса и Эвальда Ильенкова.
С точки зрения Т.В.Кудрявцева, не может существовать никакого противопоставления профессионализма творчеству (о том же писал и В.Л.Глазычев [1974]). Они пересекаются на «мастерстве». Рафинированная вытренированность в сфере выполнения определенных функций – удел неофитов и ремесленников. К этому, правда, можно приходить по-разному. Художников, к примеру, поначалу учат работать «в каноне», заставляя копировать простенькую натуру и обуздывать импульсы «непроизвольной» фантазии. Вовсе не из столь же тривиальных, сколь и ложных соображений о том, что усвоение образца должно предварять творчество. Просто «в каноне» обретается ценнейший творческий художественный опыт – опыт «отсекать лишнее». Виртуозность в этом как раз и обнаруживает профессионала, мастера.
Как нет и не может быть противопоставления профессионализма творчеству, так нет стены между профессионализмом и нравственностью. Потому что «душа» профессионализма (и профессионала!) –
профессиональная совесть, единая рефлексия Профессионала, которую в угоду ремесленническим или пропедевтическим психологическим установкам нельзя дробить на «когнитивные», «эмоционально-оценочные» и прочие компоненты. А как тогда быть с изощренным, «высокотехнологичным» злодейством, примерами которой полнится история? Это – сделка с профессиональной совестью, в ходе которой расплачиваются профессионализмом. Так что, злодеев – в «ремесленники». Стертая граница между «рукописью» и вдохновением, духом, душой, которым назначается рыночная цена, - свидетельство внутренней «бесхозности». Отсутствия хозяина, Мастера, Личности и, как следствие, - Профессионала.
Список литературы- Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л.С. Собр. соч. М.: Педагогика, 1982. Т. I. С. 292-436.
- Глазычев В.Л. Искусство как профессия // Декоративное искусство СССР. 1974. № 6. URL: http://www.glazychev.ru/publications/articles/1974-06_isk_kak_prof.htm (дата обращения: 1.12.2020).
- Кудрявцев В.Т. Практика – методологическая проблема культурно-исторической психологии // Вестник РГГУ. Сер. «Психология». 2010. № 7. С. 13-23.
- Психологические основы профессионально-технического обучения / Под ред. Т.В.Кудрявцева, А.И.Сухаревой. М.: Педагогика, 1988.
- Тайная жизнь Сальвадора Дали. М.: Сварог, 1998.
На развитие сайта
