Размещаем статью наших друзей Елены Шейниной и Евгения Смотрицкого, которая посвящена новому способу оценке знаний на Украине.

Е. Я. Шейнина,
Е.Ю. Смотрицкий

Подводные камни независимого оценивания знаний

Оригинал: Смотрицький Є.Ю., Шейніна О.Я. Підводні камені незалежного оцінювання знань // Журнал "Відкритий урок: розробки, технології, досвід". – Київ, №4/2008.

Переход к системе независимого тестирования имеет много оправданий: это соответствует демократическим нормам, это повышает объективность оценки и выравнивает уровень требований во всей стране, это соответствует широкой мировой практике, это способствует интеграции Украины в европейское образовательное, культурное и экономическое пространство, это ставит заслон на пути коррупции и многое другое. На наш взгляд всё это правильно и неправильно одновременно. И не только потому, что всё можно довести до абсурда или организационно испортить идею. Здесь тоже много причин, но если назвать главные, то это, на наш взгляд, отсутствие глубокой психологической и философской проработки вообще и отсутствие учёта реалий Украины, но всё это при очень хорошей и «правильной» риторике. Но мы обязаны задуматься, прежде чем перейти к независимому тестированию как новой системе контроля знаний, полученных в школе и системе отбора для поступления в высшую школу. От этого зависит судьба страны, а по данным весьма представительного социологического опроса (32466 голосов!) на сайте Українського Центру оцінювання якості освіти http://www.testportal.com.ua/ 23% опрошенных считают старую систему отбора в вуз справедливой. Это немало.

Введение нового – это всегда отказ от старого. При этом неизбежно теряется что-то хорошее, и появляются новые проблемы и непредвиденные трудности. Попытаемся в этой статье подумать над тем, что было хорошего в старой системе и как это сохранить в новой. Получены первые результаты, первый опыт проведения внешнего тестирования в прошлом году. Что выявлено негативного и как его можно избежать в будущем.

Прежде всего, несколько замечаний самого общего характера. Сегодня весь мир охвачен европейским культурным полем. Как бы ни обосабливался мусульманский мир, – учится он в Европе и Северной Америке. При всей неизменной китайской самобытности – в американских университетах, как говорится в современном анекдоте, русские профессора преподают китайским студентам. Япония изучает не какую-то особую "японскую физику", а самую обычную, и прекрасно говорит по-английски. Но у Европы есть серьёзная проблема: нет положительного образа будущего и нет практически приемлемой концепции человека. Поэтому два главных вопроса системы образования – учить, чтобы подготовить к чему, и воспитывать с ориентацией на какой идеал? – для Европы остаются без ответа. Поэтому ориентируются не на культуру и Жизнь общества, а на потребности рынка. Конечно, идёт процесс активной выработки концепции устойчивого развития и концепции образования для устойчивого развития. Но два главных вопроса, названых выше, остаются без ответа. Украина как суверенное государство строит свою собственную систему образования, но официально с ориентацией на европейское образовательное пространство. Поэтому, так или иначе – она должна определить степень своего суверенитета в образовании. Глобализация – это не только новые подходы к регуляции рынков, к тарифам и таможне. Это также и общие стандарты, в том числе и образовательные. А как соответствует украинский стандарт европейскому? По форме Украина перенимает европейскую и американскую систему. А по содержанию?

У Украины дополнительная трудность как у молодого суверенного многонационального государства: она усиленно внедряет государственный язык в делопроизводство и систему образования, заведомо зная, что этому противиться большая часть населения, и зная, что украинский язык вряд ли консолидирует общество, зато отгородит его от остального мира. Кроме того, тестирование проводится и на языках других народов Украины, например на венгерском и крымско-татарском. Вопрос сложный. Отменить нельзя, запретить нельзя, но и стимулировать не имеет смысла. Если кто-то планирует провести свою жизнь в неком анклаве – это его дело, но специалист с высшим образованием вынужден общаться с более широким миром. Всегда возникает экономический вопрос: насколько целесообразно это оплачивать и кто это будет делать? Тут ещё есть над чем думать и что считать.

Посмотрим, что было хорошего в старой системе и что каким-то образом желательно сохранить. Прежде всего, отметим, что независимое тестирование – это пропускной билет в высшую школу, а не выпускной экзамен в школе. Т.е. независимое тестирование в первую очередь должно волновать высшую школу: кого она принимаем? Кто станет её студентами? Но тем самым понижается ответственность учителя, и вообще школы за результат работы. Понятно, что в первую очередь у ученика должна быть внутренняя мотивировка к учебе. Ведь ему жить, ему учиться дальше. Но и у учителя должен быть внешний стимул к работе. Школьный экзамен больше волновал учителя, чем ученика (из личного опыта). Раз заинтересованность в тестировании смещается больше к высшей школе, то возникает вопрос: принимали ли участие в обсуждении о необходимости такого всеобщего обезличенного экзамена представители вузов? Это не праздный вопрос. Известно, что у нас была сильно развита система предвузовской подготовки. И это не было выкачкой денег из выпускников, это не было «невидимой взяткой». Если говорить о сути – она была прекрасна для вузовского этоса, для системы, в которую принимают неофита. Предвузовское взаимодействие с выпускниками, особенно целенаправленно, выполняет важную, ответственную функцию отбора в профессиональный клан, в касту…

В советское время существовала вечерняя физико-математическая школа для 10-классников в лучший авиационный вуз СССР – ХАИ. Там не только читались лекции и проводились практические занятия по физике и математике. Ведущие преподаватели факультетов вели обзорные лекции по введению в специальности. Два раза в год учащиеся писали контрольные работы, и выпускники получали свидетельство об окончании этой школы. Делалось это тогда даже бесплатно, но с условием (и это было условие на «честное слово»!!), что выпускники школы выберут ХАИ!

Другим мощным фактором довузовской подготовки была система олимпиад, где ученик мог проявить свои способности и попасть в элитный вуз. Олимпиады были по всевозможным предметам и разного уровня: от районных и городских – до областных, республиканских и всесоюзных, международных. В последнее время особой популярностью пользовались внутривузовские олимпиады, которые проводились на дни открытых дверей. При блестящем результате олимпиадника приглашали поступить в вуз вне конкурса.
Особая статья последних лет – Малая академия наук. Поступая в нее, выбирая предмет, школьник уже в девятом-десятом классе получал опыт исследовательской работы, имел наставником преподавателя вуза, готовил доклад по своей теме и выступал с этим докладом. После двух-трех лет такой работы – он действительно готовый студент, прекрасно понимающий специфику получения образования в вузе, понимающий степень самоорганизации, самоконтроля, а также – творческой задачи, которая ставится в годы учебы.

Итак, мы все это имели. Теперь же единственным возможным способом у нас является независимое тестирование. Дети из малых городов и сел имеют меньше возможностей заниматься в системе довузовского образования. Это правда. Но олимпиады – никто не отменял, и заочная форма довузовского образования до сих пор есть. И их необходимо сохранить!

Какие права теперь будут у вузов в поиске своих студентов?
Вузы должны желать студентов, притягивать их, выбирать, влюбляться в них. Надо давать зеленую дорогу – победителям олимпиад и рекомендовать их к научной деятельности (иначе – где мы будем в постиндустриальную эпоху!). Надо призывать всех окончивших физмат классы в технические и научные вузы. Надо набирать будущих экологов и будущих языковедов. Нам же строить нашу жизнь – на этой земле, с нашей культурой и менталитетом.
Что же мы делаем? Вместо этих реальных шагов мы делаем громадные успехи по разрушению системы довузовской подготовки (потому что она теряет практический смысл). Мы тратим государственные деньги на создание громоздкой системы обезлички. Мы строим стену между студентом и преподавателем.

Если всё это сохранять, то возникают льготы, требующие квот. А есть, кроме того, и другие категории льготников: инвалиды, пострадавшие от Чернобыля, участники военных конфликтов, дети погибших шахтёров, офицеров, сироты, выпускники сельских школ и т.п. Размеры квот по некоторым категориям вузов доходят до 75%. При такой многофакторности отбора будущих студентов существует опасность того, что результат независимого, объективного, идеально проведённого тестирования просто теряет смысл. Просто к перечню необходимых документов добавляется ещё и сертификат по нескольким предметам. Т.е. тот, кто проходит на законных основаниях вне конкурса, отодвигает абитуриента с высокими показателями. Но тут открывается опасность злоупотреблений. Проконтролировать, безусловно, всё можно, но при желании – всё можно и запутать. В старой системе приёма в вуз также не была предусмотрена должность «зам. председателя приёмной комиссии по приёму взяток». Да простит нас читатель за иронию…

Как бы вся эта система не привела к одному: к перестройке механизма взяточничества. Если раньше это делалось за махинации с письменными работами или благосклонностью на устном экзамене, то теперь может оказаться ещё проще. Ведь вступительных экзаменов-то официально просто нет!

Посмотрим, с какими трудностями столкнулись при проведении пробного, но крупномасштабного независимого тестирования в прошлом, 2007 году. На сайте Українського Центру оцінювання якості освіти (УЦОЯО) представлены подробно Результати зовнішнього незалежного оцінювання 2007 року. Поражает масштаб проделанной организационной работы. Похоже, что менеджеры потрудились действительно очень хорошо. Это приятно. Но как обстоят дела по существу?

Результаты тестирования, прямо скажем, не очень высокие. Доля вины школы, безусловно, есть. Но только ли школа виновата. Предлагаем разобрать пример Харькова, который в прошлом году был одним из трех городов, где проходил эксперимент по независимому тестированию. Средний уровень наших школ оказался ниже среднего… Неплохо написали ребята из физмат лицея (ФМЛ №27). И понятно почему: у них тестовые задания практикуются уже некоторое количество лет. Им понятно было, что такое тест и «с чем его едят». Кроме того, количество часов на математику-физику, и качество требований – на голову выше обычных школ. Но вот пример отдельной девушки из обычной школы. Она старательная, стабильная, добродушная, отзывчивая… В школе идет на серебряную медаль. Ее ценят – и как человека, и как ученицу. Но: на тестировании она получает баллы, равные … 7! Потому что в обычной районной (неплохой!) средней школе учеников целенаправленно не готовили к этим тестовым заданиям. Результат по городу оказался удручающим, городским властям пришлось обратить внимание, что надо улучшить подготовку выпускников (мол, учителя не сдали экзамен по подготовке выпускников к независимому тестированию)… Вот и получается, что кроме подготовки к выпускным экзаменам – а их никто не отменял, учителя получают дополнительную нагрузку по подготовке к тестам. А кому, как не методистам, знать, что каждый вид контроля требует отдельной отработки на уроках! И, кстати, эти часы в наших школьных программах не заложены, равно как и нет методики подготовки к тестированию…
Сомневаюсь, что юные выпускники сельских школ, у которых тоже нет опыта тестирования, пройдут его безупречно, лучше, чем городские. Значит, надо готовить в первую очередь учителей, а потом и молодых людей к этой специфике. В упомянутом отчете УЦОЯО говориться о том, что такая работа была проделана. Значит, она недостаточна! Но здесь возникает опасность, что школы перестанут учить, а начнут тренировать (натаскивать – попросту говоря) учеников, как правильно заполнять тесты. Но поскольку у школы особой заинтересованности в этом нет, то это может быть поставлено на коммерческую основу, так сказать во внеурочное время. Но поскольку это важнее для школьника и за деньги для учителя (организатора возможных курсов), то учёба так или иначе пострадает. Также могут возникнуть коммерческие центры по подготовке к написанию тестов. А она тоже может приобрести мафиозный характер. (Здесь мы опять упираемся в проблему разницы подготовки в городской и сельской местности. Понятно, что наши крупные города гораздо быстрее обзаведутся подобными коммерческими центрами…)

Ещё один важный вопрос – рейтинг вузов и рейтинг специальностей. Как, зная свой средний бал, узнать заранее, в каком вузе какой будет проходной бал? Заявления разрешено подавать в три вуза. Но, к примеру, как это сделать, если вузы в разных концах Украины, а заявление нужно подавать лично в приёмную комиссию. Ведь по почте отправить комплект документов нельзя. Хотя - что этому мешает? Так или иначе, рейтинг вузов и специальностей необходим, заранее знать примерный проходной бал – необходимо, чтобы не подавать заявление без шансов на зачисление. И что ещё очень важно – проходной бал должен быть у профильного предмета специальности. Например, опять же в одном из харьковских вузов на специальность «компьютерный дизайн в издательском деле» в 2007 г. был высокий конкурс, поэтому были повышены требования по проходному баллу по математике. Спрашивается, какое отношение имеет математика к этой специальности? Никакого. Но конкурс обязывает. Разве нам нужны талантливые математики на модную непыльную специальность?

Вопросов много. Есть проблемы с подобной системой тестирования и в европейских странах. И было бы неразумно механически копировать чужой опыт и создавать дорогостоящую новую систему, вместо того, чтобы навести порядок в своей старой и опробованной.


Харьков – Kaiserslautern,
22-25 февраля 2008 г.


http://osvita-ua.net/test/test_article/1873

http://zhurnal.lib.ru/editors/s/smotrickij_e_j/sheynina-smotr-nez-test-3.shtml 

По теме на сайте:

Высшее образование - зона социального риска