Многие удивляются: ему уже было 80? Ведь он как врос в наши молодые сознания прогрессистом через страницы "Иностранной литературы", так и продолжал расти в нем, своим неувядающим прогрессизмом, омолаживая эти сознания. В формальном плане - мы не мудрели с ним и с возрастом. Мудрость, к которой мы прорывалсь с Павичом была лишь чувством непредсказумо расширяющегося смысла того, что творится вокруг. А переход от стадии к стадии расширения сопровождался мистериями и фантасмогориями. Как во времена бесписьменной культуры. Выразить все это книжно было бесконечно трудно. Но Павичу удалась сделать из нашего чтения мистерию, ибо такой же мистерией для него было писание.

Аналогии с Кастанедой или авторами романов в стиле фэнтези безнадежно не рабочи. Павич - стопроцентно "земной" писатель, понявший, что для мистерии нет ничего лучше, чем "земное" пространство: если в нем разгрываются смысловые вакханалии (в празднично-античном, а не современном негативном значении этого слова). И в этом он - наследник модернизма, а не постмодернизма, с которым его все норовили побратать люди с лексиконом Людоедки Эллочки в образе словоря постмодерна. Нет таких слов в этом словаре, чтобы перевести хотя бы пару строчек Павича.         

Вчера замечательного сербского писателя не стало. С ним, видимо, окончательно ушло давнее ремесло  ремесло философского писательства. 

Не хочется больше ничего говорить. Лучше протицировать небольшой фрагмент романа Милорада Павича "Пейзаж, написанный чаем". По сути - это притча, хотя, в общем-то из притч и состоят тексты Павича, причем, читатель может сам обозначить границу, где кончается одна притча и начинается другая. 

"Обыкновенно в сумерки они приходили в полуразрушенный дом  на  Врачаре, от которого дожди всегда стекали в две реки сразу: в Дунай и в Саву. Он брал с  собой  бутылку  вина  и  два стакана в кармане. Кончик ее косы всегда был мокрым: она любила сосать волосы. Они всегда прихватывали мгновение  чистого неба,  когда  все птицы уже в гнездах, а летучие мыши еще не вылетели. Потом они  входили  в  маленький  стеклянный  лифт.  Там  была  складная  плюшевая скамеечка,  крошечная  лиловая  табуретка,  зеркало на дверях и светильник в виде  хрустального  стакана.  Здесь  пахло  одеколоном   и   жидкостью   для наклеивания  мушек. Они усаживались, ставили бутылку на пол, нажимали кнопку и пили вино, провожая глазами проносящиеся вверх-вниз опустевшие коридоры  и целуясь  через  ее  волосы. Словно катались в обитой бархатом карете. Вокруг них падали американские бомбы и горела улица  Святого  Саввы.  По  окончании налета  они шли посмотреть на новый город. Каждый раз перед ними открывались все более широкие горизонты, потому что      исчезали целые здания. Однажды по оставшейся на стене картине и полке с книгами они узнали среди развалин, на четвертом этаже,  комнату,  в  которой когда-то  были в гостях и пили чай из сушеных яблок. Какой-то кран с того же этажа испускал воду, а полка с книгами раскачивалась  не  переставая.  Книги одна  за  другой  слетали  куда-то  вглубь и, трепеща на лету страницами как птицы крыльями, спускались в пепел среди развалин.
     - Ты можешь прочитать, какая это книжка падает? - спросила она.
     К этому дню на полке осталась одна-единственная книга. Они ждали,  пока
она  упадет,  но книга только раскачивалась. Тогда он поднял камень и вместо
ответа сшиб с полки эту последнюю книгу, как воробья снежком.
     - Ты не любишь читать, - заметила она.
     - Книги - это ум в картинках, - отпарировал он и  удивился,  услышав
ее  ответ:  "Ты любишь не читать, а рассказывать. Умеешь молчать. А вот петь
не умеешь".

Павич ушел, последняя книга упала. . . Рассказывать мы давно разучились, а молчать - так и не научились. Остается учиться петь. Но кто научит?

Владимир Кудрявцев 

 АФОРИЗМЫ МИЛОРАДА ПАВИЧА

". . .Душа – это Луна. И она имеет недоступную сторону, которую никогда не увидишь с того места, где находишься".

"Твое прошлое скрывается в твоем молчании, настоящее – в твоей речи, а будущее – в твоих ошибочных шагах".

"Есть люди с особо чувствительной кожей – их лучше не трогать. Они не похожи на всех остальных. Они носят перчатки, скрывая на коже следы-отпечатки лилового цвета от чьих-нибудь пальцев, бесцеремонных в иной ситуации. Они опасаются солнца в зените. Обычно, надев толстый вязаный свитер, выходят из дома по лунной дорожке пройтись; и не любят, когда понарошку, когда просто так, не всерьез, не надолго. Болезненно чувствуют взгляды-иголки и крошево слов. Они прячут обиду в глубины глубин, но по внешнему виду спокойны они, как застывшая глина, лишь губы поджаты и паузы длинны. Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если вы их приручили: они не похожи на всех остальных – они чувствуют кожей".

Ну, и, наверное, самый известный:

"Один из верных путей в истинное будущее (ведь есть и ложное будущее) - это идти в том направлении, в котором растет твой страх."