Этого как раз и не хватает современному «ползущему» - молнии, бича (который свели к инструменту кары), разящего, поражающего, событийного. И прежде всего - внутри. В античности бич – это рок. В культуре Нового времени он превращается во «внутренний стержень». В волю с атрибутивной ей свободой и разумом. Но «стержень» не утрачивает свойств «молнии»,  от нее – озарение, мгновенное схватывание воображением целого, свободное, произвольное решение – в погашение всего хаоса импульсов.  
 
А мы ведомы унылым дискурсом, которым и пасут вполне успешно. Пасут вьющейся лапшой, развесистой (ветвистой как злак, обещанный Лысенко) клюквой. Ползучая стабильность с нарастающим привкусом дохлецы. В нарушение законов живого. Вплоть до «вовлечения птиц в политическую деятельность»…