Детский сад строгого режима

Воспитательница из Белорецка Людмила Иванова заклеивала детям рты скотчем, если они не хотели спать днем

Шестилетний Захар Борисенко из башкирского городка Белорецка, когда пришел в детский сад, был жизнерадостным и здоровеньким. И вдруг его как подменили. Мальчик стал болезненным, капризным, нервным. Врачи не знали, от чего его лечить, и лечили то гланды, то аллергию. Температуры при этом у Захара не было, и мама продолжала водить его в детсад. Пока наконец сын не зашелся в истерике:

- Мамочка! Не хочу идти в детский сад, меня там за уши с кровати поднимают.

Мама Олеся Борисенко сначала не поверила сынишке - дети часто придумывают себе причины, чтобы не ходить в садик. Но однажды Захар пришел домой с синяками, на следующий день - с разбитой губой. На расспросы матери малыш называл неизменно одну виновницу - 25-летнюю воспитательницу Людмилу Иванову.

- Я хотела поговорить с воспитателем, но ничего из этого не вышло, - рассказала "Комсомолке" Олеся Борисенко. - На вопрос, почему у моего сына появляются синяки и что у нее за методы воспитания, после которых ребенок плачет, она мне ответила грубостью: "Ты кто вообще такая, чтобы меня учить?"

Визит к заведующей тоже не дал результатов. После этого Олеся перестала водить Захара в детсад, но на очередное родительское собрание пришла. Порасспрашивала мам других ребятишек. Тут-то и выяснилось, что Иванова издевалась не только над Захаром. Через одного малыши упрашивали родителей не водить их в детсад, жалуясь "на злую воспитательницу". Посовещавшись, родители написали заявление в прокуратуру.

- Выяснено несколько фактов жестокого обращения с детьми, - рассказывает следователь прокуратуры Белорецка Андрей Силецкий. - Если дети не хотели спать во время тихого часа, воспитатель заклеивала им скотчем рот, глаза и руки. Людмила Иванова угрожала это делать с каждым, кто не уснет. Когда кто-то из детей не слушался, она запирала его в одних трусах в туалете. Если же кто-нибудь из детей рассказывал про издевательства родителям, то ребенок подвергался самому ужасному наказанию - его должен был ударить каждый из группы!

Сама Людмила Иванова показания детей опровергает. Уверяет, что 6 - 7-летние детишки ее оболгали. Даже если ее вину докажут, воспитательнице грозит максимум лишение свободы на три года или штраф в 80 тысяч рублей.

А В ЭТО ВРЕМЯ

В Сызрани воспитательница тоже наказывала скотчем

- Мы ходим в 22-й детский садик уже два с половиной года, - рассказывает мама пятилетнего Игоря, жительница Сызрани Нина Тулина. - И тут такое!

Игорь и еще два пацана расшалились в душевой. Тогда воспитательница, долго не думая, заклеила им скотчем рот, выключила свет и заперла их в темной комнате.

Ребятишки сумели сорвать скотч и начали кричать. Тогда воспитательница вернулась... и заклеила им рты более длинным куском скотча. Потом все-таки выпустила их и заставила попросить прощения за шумное поведение.

На следующий день Игорь в сад не пошел. Туда отправилась разгневанная Нина, чтобы выяснить отношения с воспитателем.

- Ничего страшного не случилось, - спокойно ответила родительнице педагог с 16-летним стажем. - Дети могут вывести из себя кого угодно. Что вы от меня хотите? Я могу только извиниться.

Равнодушный тон воспитательницы вывел Нину из себя. В итоге она подала заявление в прокуратуру. Жуткое ЧП проверили, и воспитательница была наказана - ее уволили.

Фамилия пострадавшего изменена.

Алена МОЛОДЦОВА ("КП" - Самара")

Инна ЗИМИНА ("КП" - Уфа")

Источник: Комсомольская правда, 10 марта, 2005

Почему они такие?

(комментарий Владимира Кудрявцева)

Ссылка на рост агрессивности в современном напряженном мире стала уже тривиальной. За ней стоит определенная правда, но дело не только в этом.

Главная причина – в пресловутом кризисе идентичности. Агрессивная репрессивность, скажем, педагогики 19 века и нынешней имеет разные причины. Раньше образовательные институты, по определению, выступали частью государственного аппарата насилия. Педагог брал в руки кнут или бил по рукам палкой именно потому, что идентифицировал себя с этой функцией. Сегодня в эпоху, по крайней мере, провозглашенного торжества гуманистических ценностей, оказалось, что воспитателю или учителю трудно идентифицировать себя с определенной миссией. Ибо до нее, до ее осознания можно дойти только самому. Это значит, что в 21 веке заниматься воспитанием (образованием) имеет единственный шанс "лучшая", наиболее "подготовленная" часть человечества. В обществе же, особенно в нашем, по старинке в орбиту этих занятий втянута значительная часть маргиналов. Да и очень трудно втянуть туда не маргинала, носителя развитой и профессиональной и личностной позиции, учитывая хотя бы экономическое положение отечественного образования. Мы должны понять: ресурс бескорыстного энтузиазма исчерпан.

Ясно, что здесь срабатывают не только экономические факторы. Школы экономических успешных Великобритании и США вопиют от жестокости взрослых. Но у нас эта жестокость усиливается ощущением безысходности бытия, в том числе и в первую очередь, материального. Ведь духовный потенциал нашего общества, невзирая ни на что по-прежнему высок.

Личность педагога оказывается эпицентром вех тех коллизий, в контексте которых существует современное образование.

Общество, точнее – государство, декларирует роль образования как "инвестиции в будущее", а на деле превращает его в креатуру всех прочих социальных институтов, которой вменяется в обязанность выполнение самых абсурдных и нелепых "социальных заказов".

То же и с личностью педагога. Его называют "полномочным представителем культуры", "субъектом формирования личности ребенка". Соответственны и ожидания по отношению к нему со стороны окружения. Правда, современные педагоги, как мне кажется, все реже разделяют подобные иллюзии. Да и действительно, это нелепо: молоденькие девушки, едва покинув стены педагогического колледжа и зачастую не владея азами познавательной, нравственной и эстетической культуры, да что там – элементарными навыками общения с детьми, в детском саду или начальной школе, вдруг превращаются в "субъектов формирования личности"! …Однако властителями детских судеб на протяжении определенной части дня педагоги остаются. Облеченные немалой властью они оказываются вправе не только корректировать учебную работу и поведение своих подопечных, но и по необходимости вторгаться в глубинные пласты их душевной жизни. В итоге у педагога складывается довольно устойчивая Я-концепция вполне определенного свойства.

Однако в тоге эта Я-концепция рано или поздно сталкивается в конфликте с реальным бесправием педагога за пределами четырех стен группы или класса - профессиональным, социальным и т.п. Впрочем, это происходит уже в пределах этих четырех стен. Педагог испытывает жесточайший прессинг со стороны не только управленцев, но и родителей, он профессионально зависим от программ и методик, о качестве которых подчас говорить не приходится, и т.д., и т.п.

Подлинный социальный статус школы и педагога иллюстрирует печальный случай, который произошел где-то 15 лет назад, задолго до Беслана. Некий прапорщик, сочтя, что к его чаду в школе относятся несправедливо, решил взять эту – московскую! – школу штурмом, прихватив с собой несколько вооруженных солдат. Как это показательно! Скажем, какой-нибудь продмаг штурмовать рискованно – там материальные ценности, охраняемые государством. Школу – можно. Там нет никаких особых материальных ценностей, а потому и охранять нечего…

Стоит ли удивляться тому, что невропатизация и психопатизация педагогов уже давно вошла в критическую фазу?

И ни психоррекция, ни психотерапия сами по себе тут не помогут. Внутренние конфликты личности педагога столь же индивидуальны, сколь надындивидуальны. Поэтому решаться они должны сразу и одновременно и на всех уровнях функционирования системы образования.

Говоря этого, я не открываю Америк и тем более не оправдываю педагогических зверств, которые должны преследоваться в установленном законом порядке. Просто в этом – единственное условие их заблаговременного предотвращения.

Обсудить публикацию.