Клод Лефевр. "Учитель и ученик".
29.08.2016
Дети из более чем 100 тыс. российских семей 1 сентября не пойдут в школу. Одни — по медицинским показаниям, другие — идейные: выбор в пользу семейного образования их родители делают сознательно, искренне желая чадам всего самого лучшего.
Лето, Прибалтика, детский лагерь. 12-летний Иван крутится вокруг стайки девчонок, болтающих на солнышке. Он уже пытался дергать их за хвосты (у кого таковые были), обзывал дурами за то, что не могут назвать ни одной звезды из созвездия Птолемея, толкался, пробовал рассмешить, оттягивая собственные уши и нос. Все без толку: девчонки сначала хихикали, потом разозлились и пошли ябедничать. Отец Ивана, известный московский деятель искусств, приехавший повидаться с сыном и наблюдавший происходящее с некоторого расстояния, тянет с растерянным и страдальческим видом: "Ва-а-ня, ну ты чего..."
Конечно, беды в том, что 12-летний мальчишка не смог обаять ровесниц, нет. Но я только что слышала рассуждения его отца о том, что все дети в их семье — анскулеры, то есть не просто не ходят в школу, они вообще не учатся по школьной — равно как и по какой-либо другой — программе, потому что отец не позволит системе растоптать его детей так же, как она "растоптала всех". Семья хотела жить в Германии, но там семейное образование запрещено, и они переехали, чтобы дети могли учить лишь то, что хотят, и лишь тогда, когда хотят. Даже будучи отчасти согласна с Ваниным отцом, я все-таки с трудом удерживаюсь от того, чтобы не броситься на помощь Ване: так и хочется рассказать девочкам, какой он умный, красивый, звезды вон знает...
Положительно к идее обучать детей дома относятся около 8% россиян, а в крупных городах эта цифра приближается к 15%. Решается же на этот шаг всего 1%, в абсолютных цифрах это 100-150 тыс. семей
Чуть позже я знакомлюсь еще с одним, уже взрослым человеком, который в школу не ходил,— 34-летним режиссером Никитой Добрыниным. Этот симпатичный молодой мужчина с открытой улыбкой занят хорошим делом в Феодосии — призывает людей присылать со всего света раскрашенные кирпичи, чтобы он с друзьями построил из них детский театр. Никита прекрасно образован: его отец всех своих пятерых детей учил дома, а в школу, причем в альтернативную, отдал их лишь подростками. И всем было весело — никакого прессинга, школьных хулиганов, все выросли очень свободными и интересными людьми. "Но нам, всем пятерым, пришлось потом несладко,— признается Никита.— Никто не смог удержаться в рабочем коллективе. У нас нет опыта подчиняться. Тем более подчиняться людям, которые в чем-то уступают нам. Недоступна формула "ты начальник — я дурак". У нас в детстве все было просто: честно — нечестно, правильно — неправильно, хорошо — плохо, а жизнь оказалась устроена гораздо сложнее".
Знакомство с Никитой меня немного успокоило. И он, и все его сестры и братья более или менее состоялись в жизни, успешно работают. Сами на себя, в бизнесе — но работают же.
По данным Фонда общественного мнения, положительно к идее обучать детей дома относятся около 8% россиян, а в крупных городах эта цифра приближается к 15%. Решается же на этот шаг всего 1%, в абсолютных цифрах это 100-150 тыс. семей. Идейных среди них — от силы половина: в основном дома учатся дети, которым это необходимо по медицинским показаниям.
Стоит заметить, что добиться от школ перевода ребенка на семейное образование подчас довольно сложно. Хотя в законе "Об образовании" и написано, что право обучать детей дома есть у каждого родителя, но школе участвовать в процессе в обязанность не вменяется. А поскольку такая история чревата для школ большой дополнительной работой, как бумажной, так и организационной, которая к тому же никак не финансируется, ввязываться в нее хотят совсем немногие. Ирина К. уехала с мужем и пятью детьми в деревню и, побывав в местной школе, решила, что учить детей лучше дома, самой. "В итоге на нас обозлились местные учителя, натравили на нас опеку, нас пугали, что заберут детей якобы из-за того, что козы, птицы и собаки в одном дворе без загонов,— рассказывает Ирина.— Слава богу, справились: просто построили загоны для животных, и от нас отстали".
Большинство родителей, выбирающих семейное образование, радикальный анскулинг все-таки не рассматривают, стремятся выбрать ту или иную учебную программу. Достаточно часто такая программа является дополненной или, как считают родители, улучшенной версией школьной. "Первые несколько лет обучения мы каждую четверть сдавали экзамены в обычной школе,— рассказывает Иван Гидаспов, отец 12-летнего Матвея.— Но в итоге решили от этой системы отказаться и выбрали "Экстерн-офис Алексея Битнера"". Бывший директор школы новосибирец Битнер — один из пионеров альтернативного образования, открыл свою онлайн-школу в 2010 году, и сейчас в ней учатся, консультируются по e-mail и сдают экзамены по Skype несколько сотен человек. "Смысловые блоки школьной программы у Битнера соблюдены,— рассказывает Иван,— но сама программа составлена по-другому, менее формально. Считается, что это достаточно сложная программа, но Матвей справляется, хоть и поднывает иногда". За обучение в школе Битнера Гидасповы в начальных классах платили по 20 тыс. руб. в год. Немногим дороже — 25 тыс. руб.— им обходится обучение сейчас. Это, конечно, один из самых дешевых вариантов — например, центр онлайн-обучения "Фоксфорд" обойдется родителям примерно в 5 тыс. руб. в месяц.
Среди других методик, которыми пользуются родители, ищущие альтернатив,— система Монтессори, вальдорфская, методическая система В. И. Жохова и набирающая популярность классическая греческая школа, основанная на тривиуме — грамматика, диалектика, риторика — и предполагающая изучение древних языков и теории искусств.
Борцы с традиционной школой между тем каждый год ищут новые. Домохозяйка Лола Шурыгина (в прошлом изучала дизайн одежды), мама троих детей, в этом году открывает начальную школу на Соколе (на два класса — первый и второй — по 20 человек). Обучение будет стоить 22-46 тыс. руб. в месяц в зависимости от расписания ребенка и скидочных программ: в максимальную стоимость включено обучение с 8:00 до 18:00 с учетом творческих лабораторий и спортивных занятий. "Я бы не назвала это образование альтернативным. Сама я категорически против того, чтобы ставить какие-либо эксперименты на своем ребенке и других детях,— настаивает Шурыгина.— Мы пойдем по классическим, зарекомендовавшим себя методикам и постепенно будем включать в программу находки талантливых современных педагогов и методистов". Тем не менее каноны "нешкольного" образования здесь будут соблюдены тоже: отказ от классово-урочной системы, педагог-тьютор, курирующий индивидуальный образовательный план каждого ученика.
Полная свобода
Полный отказ от обучающих программ, или уже упоминавшийся анскулинг, по мнению главного редактора журнала "Семейное образование" Оксаны Апрельской, не очень популярен в регионах, но получает все большее распространение в Москве.
Этот путь, в частности, выбрала для своего среднего сына, Захара, известный политтехнолог и главред портала Besttoday.ru Марина Литвинович. "Решение родилось не сразу — просто, когда Захар полгода назад начал готовиться к школе, он очень заинтересовался математикой и довольно быстро с помощью образовательной онлайн-платформы дошел до середины программы второго класса: умножает двузначные числа, решает задачи. Я испугалась, что в школе ему будет просто скучно, а потом поняла, что у ребенка должна быть своя траектория, свой учебный план".
Во многом решение было принято под впечатлением от опыта старшего сына Саввы. "Старшего сына я отправила в школу любознательным мальчиком, который всем интересовался, хотел учиться, узнавать новое. Но, к сожалению, классу к пятому, по моему ощущению, школа отбила все эти качества полностью",— объясняет Литвинович. Теперь десятиклассник Савва, смеется она, просится на семейное обучение вслед за братом.
Несторонница полумер, Литвинович из всех вариантов семейного обучения выбрала самый радикальный. "Когда учишь ребенка сам, какие-то вещи берешь из пятого класса, а какие-то — из первого. Вот в прошлом году мы несколько месяцев увлекались мифами Древней Греции, а в школе это будут проходить только в пятом классе,— говорит Марина.— Обучение не привязано ко времени — ребенок чем-то заинтересовался, и задача родителя этот интерес развить. Вот, например, гуляем мы с ним после дождя, и он обратил внимание, что вылезли дождевые черви,— и это повод изучить строение червей, почитать о них, посмотреть фильм". Кроме того, Литвинович уже решила, что обязательно научит сына и полезным навыкам, которым не уделяется серьезного внимания в школе, например работе в интернете или умению быстро печатать.
Оксана Апрельская, издающая журнал про семейное образование, тоже в итоге пришла к анскулингу, хотя первое время ее дочка училась по программе и проходила аттестацию в школе. "Анскулинг, конечно, не все могут выдержать — только в Москве анскулеры составляют какой-то заметный процент от общего числа детей, обучающихся дома. Это обучение предполагает отсутствие заранее определенной программы, родители ориентируются только на интересы ребенка, помогают ему в его увлечении, надоело — переходим к другому этапу".
Апрельская рассказывает, что в переходе с традиционной системы обучения на анскулинг самое сложное для родителя — именно расслабиться, перестать пичкать ребенка знаниями в режиме 24 на 7 и дать ему возможность перестроиться. "Есть такой термин — "расшколивание", на английском deschooling,— объясняет Оксана Апрельская.— Это период адаптации, когда ребенка уже забрали из обычной школы, когда рекомендуется вообще не приставать к нему с формальным обучением, дать возможность заниматься тем, чем ему хочется, или вообще разрешить ничем не заниматься". По словам Апрельской, период "расшколивания" занимает месяц-два на каждый проведенный в школе год. "За это время ребенок возвращается к своим потребностям, своим желаниям, вспоминает, что они у него есть, отвыкает от того, что кто-то сверху спускает ему какие-то задания. Родителю, правда, очень сложно вытерпеть это детское безделье, начинается паника,— делится Оксана.— Мы ведь все убеждены, что каждая минута должна быть обязательно заполнена какой-то деятельностью, хотя нам этот период тоже нужен, чтобы по-другому посмотреть на ребенка, научиться доверять ему".
Скучно жить на свете
Меньше всего тех, кто выбирает семейное образование, пугает его стоимость. "На самом деле хорошее образование можно дать дома с минимальными затратами — уж точно не больше тех, что обычно связаны со школой,— считает Ирина Шамолина, член совета директоров Международной конференции по домашнему образованию, мама, воспитывающая дома троих детей.— Сегодня какого-то разрыва в способностях или интеллекте между учителем и родителем, у которого есть высшее образование, не наблюдается. Любой родитель с высшим образованием в состоянии освоить школьную программу". По словам Ирины, большинство родителей обходятся своими силами, без педагогов или репетиторов. Но иногда семьи объединяются, чтобы учить детей совместно. "Нанимают педагогов в основном по иностранным языкам и музыке — но так делают и родители тех, кто учится в обычной школе. Есть, конечно, семьи, которые нанимают преподавателей по всем предметам, но эффективность обучения от этого не сильно возрастает",— убеждена Шамолина. Сама она оплачивает ежемесячные занятия в Третьяковской галерее и Пушкинском музее — каждое обходится в 600-1000 руб., курсы рассчитаны на несколько лет и читают их искусствоведы. "Такие занятия в музеях, рядом с реальными объектами, а не с картинками в учебниках,— это, конечно, большой плюс,— рассуждает Ирина.— Но они ведь необязательны, поэтому едва ли можно утверждать, что домашнее образование непременно дороже школьного".
Не особенно беспокоит родителей-семейников и уровень образования: результаты государственных экзаменов, которые должны сдавать все дети вне зависимости от формы обучения, показывают, что большой разницы между теми, кто учится дома и в школе, нет. Более острый вопрос для тех, кто хочет, но все-таки не решается перейти на семейное обучение,— социализация.
Сторонники семейного образования тем не менее и в этом большой проблемы не видят. "Я думаю, что это абсолютно надуманная проблема. Тема слишком раздута,— говорит мама троих детей Юлия Ивлева.— Разговоры о том, что дети на семейном обучении сидят дома, ни с кем не общаются,— это всего лишь разговоры. У нас большой круг знакомых, кружки, разные занятия. Значение школы преувеличено: ребенок усваивает правила конкретно сложившегося в школе коллектива, а также правила общения с учителями, но это ведь не весь социум". Ирина Шамолина вспоминает, как мало помогла в вопросах социализации школа ей самой, причем школа, которая считалась очень хорошей. "Я не знала, как находить общий язык с новыми людьми, не говоря уже о том, что не представляла, например, как общаться с госорганами или как вести себя на деловых переговорах. Родители, занимающиеся семейным образованием, вполне способны обеспечить гораздо более качественную социализацию для своих детей, чем та, которую детям предлагает школа".
Однако, несмотря на все уверения родителей, путешествия, секции и кружки, дети все равно нет-нет да и жалуются на нехватку общения. "Я хожу на изо и в театральную студию не только потому, что мне нравится, но и чтобы пообщаться,— рассказывает в своем видеоролике на YouTube десятилетняя блогерша Ксю Лайт.— Просто, когда учишься дома, не с кем ни поболтать, ни побаловаться на переменах..."
Мария Либерман
www.kommersant.ru
Тема обозначилась не сегодня. Ровно 10 лет назад мы уже обращались к ней:
Выбор семейной формы обучения: результаты опроса с комментариями В.Т.Кудрявцева
На развитие сайта
