Видимо, принцип культуросообразности стал расхожим прежде, чем мы поняли его собственную природу, прежде, чем он успел стать реальным методологическим регулятивом педагогического знания и ценностным императивом педагогического действия.

Иначе бы мы:

а) НЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЛИ образование и культуру как внешние по отношению друг к другу инстанции (хотя реально они соотносятся как часть и целое), а затем НЕ ПЫТАЛИСЬ заново «вписать» первое во вторую;

б) НЕ ПРИСТУПАЛИ к реформам в области образования, предварительно не выяснив, как сделать его реальным механизмом социокультурного роста и достижимо ли это в современных условиях;

в) НЕ ШЛИ на поводу жесткого экономического детерминизма (рыночной конъюнктуры), интересов бюрократической и военно-полицейской машины государства, произвольно удлиняя или укорачивая календарные сроки школьного обучения, производя реструктуризацию ступеней системы образования вне учета естественно-исторических тенденций изменения социального профиля и психологических характеристик возрастных формаций (детства, подростничества, юности), соответствующих объективным темпоритмам развития культуры;

г) НЕ РАСЩЕПЛЯЛИ столь категорично содержание образования на федеральный и региональный компоненты, в результате чего «единое культурно-образовательное пространство» становится слабоструктурированной фикцией, а, главное, - разрушается живая, органическая целостность культуры, которая и должна быть воплощена в этом содержании;

д) НЕ РАСТВОРЯЛИ всеобщие начала культуры в конгломерате этносоциальных традиций (стереотипов), многие из которых уже давно утратили свои функции (под благовидным предлогом «возрождения» национального сознания и самосознания), или даже в том, что респектабельно именуется «диалогом культур» (в целях обеспечения «мультикультурности» образования);

е) НЕ РЕДУЦИРОВАЛИ культуру к совокупности социальных норм и эталонов, которую каждое поколение застает в наличии и которую необходимо передать ему через систему образования, превращая исторически складывающиеся, пребывающие в становлении пласты культуры в классифицированные и систематизированные объекты усвоения, в экспонаты «исторического музея»;

ж) НЕ СВОДИЛИ многоплановый процесс интеграции подрастающих поколений в человеческий мир к их социализации;

з) НЕ ОТОЖДЕСТВЛЯЛИ в дидактике и методике «историческое рассмотрение» предмета изучения с «ознакомительными экскурсами» в сферу прошлого, когда развитие культуры воссоздается лишь в его ретроспективной проекции, лишаясь своего актуального смысла и исторически-временной перспективы;

и) НЕ СТАВИЛИ сверхцелью создание в образовании всевозможных «культурно обогащенных» сред, например, эстетических, порой забывая, что «красота – не в пустыне, а в душе бедуина» - что культура есть не столько «среда», «обстановка», сколько внутренняя формообразующая доминанта духовного и душевного мира человека.

Здесь возможны и другие «НЕ...». Но, думаем, вышеперечисленного вполне достаточно, чтобы осознать ограничения нашего понимания культуросообразности образования.