Владимир Кудрявцев

Солнце, которое сияет изнутри

Оригинальный текст заметки, опубликованной в газете «Первое сентября» (№ 18. 2009) под названием «Какой образ взрослости мы даем детям»

Современным детям явно недостает той радости, которую призван излучать образ взрослости, - образ их собственного будущего. Ведь, по словам выдающегося детского психолога Д.Б. Эльконина, для ребенка - это не образ другого человека, пусть самого близкого. Это – проекция большого человеческого будущего маленького человека. «Взгляд» самого себя, завтрашнего. Нет его – ребенок не приоткроет завесы в свое «завтра».

Конечно, это «завтра» не совпадет с тем, что видно сейчас. С течением жизни его картинка будет меняться. Скажем, для младенца взрослость воплощена в бескорыстной любви и заботе близких. А уже для трехлетки – в умении обходиться без помощи постороннего, ценой чего достигается личная автономия. К тому же жизнь ребенка будет течь в стремительно меняющемся мире, и эти изменения могут внести подчас радикальные коррективы в картинку «завтра».

Но очень важно, чтобы с самого начала она была притягательной с самого начала – в буквальном смысле слова. Чтобы будущее притягивало ребенка к себе, не давая ему застревать в былых трудностях, слабостях, тревогах, постепенно утрачивая самое главное: доверие к миру, к людям, к самому себе. Чтобы он рос, как личность – уже сегодня. А маяком в этом росте был для него тот самый образ взрослости. Воплощаемый нами. Ведь по большому счету – это единственный гарант будущего, о котором даже мы, взрослые, сейчас сказать ничего определенного не можем. Давайте признаем это честно и сделаем то, что в наших силах: явим детям тот образ взрослости, в котором они увидят свое достойное будущее. Давайте будем Взрослыми – хотя бы ради них…

Вспоминаю, как, будучи дошкольником, я без конца заставлял маму играть со мной в выдуманного мной «грузчика Юру». Но «Юра» занимался не только погрузкой – он мог выполнить любую работу, дать дельный совет по любому вопросу, демонстрируя при этом образцы бескорыстия, честности, благородства, доброжелательности. В рабочем узкой и не самой высокой квалификации мне был важен прежде всего «объемный», разносторонний человек. А выбранная для «Юры» профессия грузчика, видимо, служила для меня неким символом мужественности, силы и основательности.

Вспоминается и дядя Степа, которого подарил детям и взрослым недавно ушедший Сергей Михалков. Кто-то опять скажет: Михалков в духе советской мифологии отлакировал этот образ. Да, дядя Степа был мифом. Но мифом - собирательным, в котором присутствовали лучшие черты и черточки реальных - по-настоящему взрослых людей. В том числе – самых близких. Без тепла, которое дети получали непосредственно от своих папа и мам, бабушек и дедушек, всех тех, кому они были дороги, им трудно было бы поверить в дядю Степу. И для детей становилась притягательной олицетворенная взрослость - они испытывали к ней доверие и невольно примеряли на себя. А те, кто читал им эти стихи, столь же невольно стремились хотя бы немного равняться на дядю Степу. В какие бы конфликты с реальностью это потом не входило, что-то доброе оседало в душах детей и взрослых. И именно это доброе помогало им в той или иной форме выдерживать напряжение этих конфликтов, справляться с ними. В нынешнем жестком, а порой и жестоком мире это особо трудно, но иного пути у нас попросту нет.

Образ взрослого – это солнце, которое светит и греет изнутри детской души. И зажигаем его мы. Сделаем же все для того, чтобы оно не остыло и не потухло.